Трехликая. Выжить в будущем

— Пей, это средство для быстрого восстановления. Раньше такие препараты давали ужасные для здоровья побочные эффекты. Теперь разработали один особенный, который совсем не вызывает «отдачи». Но пить его можно лишь раз в столетие.

Я посмотрела в голубые глаза Ковалля, ощутила теплую ладонь на своем плече и проглотила. Плотный шарик мгновенно скатился по горлу.

У-ух! Силы пришли такие, что чудилось — найдись рычаг — переверну Землю и Сварайю, а затем подтяну станцию с преступниками прямо к полицейскому департаменту будущего. Голова разом прояснилась. Я едва не вскочила, вдруг осознав, что совершенно нагая рядом с двумя мужчинами. Ковалль рвано дышал рядом. Его горячая ладонь на моей ноге чуть сжала мышцу. Первородный посмотрел так, словно собирается меня съесть.

Бриолис прокашлялся.

— Хм… Думал, в твоем возрасте уже не реагируют так… Или таблетка? — Он усмехнулся, по-доброму.

Ковалль промолчал, лицо его окаменело, желваки прокатились по острым скулам.

Я невольно потянулась и заметила, как жадно следит за моим движением первородный. И кое-что еще заметила… чуть ниже пояса мужчины. Он не отвел взгляд. Кивнул, словно подтверждал: да, это именно то, о чем ты думаешь.

— В принципе, тебе давно пора завести женщину. Живешь отшельником. Некоторые маги даже думали, что ты… хих… нетрадиционной ориентации…

Не знаю почему, но смех Бриолиса не смущал, а скорее расслаблял.

Я чувствовала себя с незнакомым оборотнем так, словно мы давние приятели. Ковалль не ответил. Лельдис не стал продолжать. Не глядя отодвинул ящик стола и вытащил одежду. Кинул мне. Белье, платье, балетки.

Я быстро облачилась, не смотря на мужчин, но без суматохи. Вначале одежда показалась большеватой. Но внезапно села будто влитая.

— Размер регулируется. Ткань техномагического производства, — прокашлялся и хрипло пояснил первородный.

— Дорогая, но для вас не жалко, — дополнил Бриолис.

Я расправила платье — в пол, сиреневого цвета. Лельдис махнул рукой, привлекая внимание, и через всю комнату полетел гребень.

— Женщина должна быть женщиной. — Ковалль поймал послание и передал мне. Я расчесала волосы под перекрестными взглядами мужчин, встряхнулась и вдруг подумала… Черт! Я ведь чувствую себя чистой! Но почему? Еще недавно кожа липла от грязи, пыли, крови…

— Одежда забирает грязь и выделения тела, превращает в молекулы и распыляет с помощью магического пламени, — пояснил Ковалль, опять ловя мое настроение.

— Ну а теперь, когда все в порядке, пора бы обсудить нашу ситуацию. Или тебе тоже дать переодеться? — Бриолис оценил драную толстовку первородного, всю в пятнах, красных, бордовых, желтых потеках и кусках чьих-то мышц, кожи.

Первородный встал, отряхнулся и… толстовка стала белой, а джинсы — синими. Грязь и разводы исчезли бесследно. Дырки на глазах будто регенерировали.

— Я сам себе магическая очистка и ателье, — улыбнулся мне Ковалль, и почудилось –рисуется. Бриолис, похоже, заметил тоже — подмигнул и сообщил в сторону:

— Ладно, сейчас будет еда, питье и ваши союзники. Обсудим, что предпринять.

Я собиралась спросить, но тишину зала прорезал возглас: «Мама!» Теплая, живая, здоровая Танюшка бросилась ко мне, забралась на колени и крепко прижалась. Я обняла свое земное сокровище и ощутила, что все хорошо. Все правильно — так, как надо. Стоило пережить то, что пришлось на мою долю, ради этого мига. Ради того, чтобы увидеть, как вырастет дочка. Как станет женщиной. Побывать почетной гостьей на свадьбе Тани, отдать ее тому, кого полюбит, нянчить внуков. Ради этого я готова на все. Непокорные вихры щекотали шею, теплое дыхание дочки придавало спокойствия.

Ковалль сидел рядом, часто дышал и улыбался.

По комнате с подносами сновали служанки в одинаковой униформе: черных брюках и белых блузках. Смертные, волчицы, лисицы, они работали почти бесшумно. Вокруг разливались сытные, сладкие и терпкие запахи. Пиццы, пасты, рыбы, ветчины, жареной картошки и булочек с ванилью…

Аромат мятного чая наполнял спокойствием. Мы в безопасности. Танюшка рядом. Все хорошо. И Ковалль… кажется, в самом деле он ко мне неровно дышит. В прямом и в переносном смысле слова.

Жизнь налаживается.

Вот порешаем вопросы, загоним заговорщиков в угол, победим и… заживем вместе.

Я не сомневалась, что так и случится. Наверное, подействовала таблетка Бриолиса. Но какая разница? После пережитого тишина зала, близость тех, кем дорожила и к кому привязалась, готовность помочь со стороны спецслужб уже многое значили.

Я выдохнула и, кажется, впервые задышала ровнее.

На столик, напротив меня и Ковалля, поставили два блюда с огромной пиццей. Я почему-то знала, что первородный любит ее. Сама я относилась к пицце спокойно, но тонкие окружности теста с зажаренными до золотистой корочки сосисками, колбасой, ветчиной, помидорками-черри, кусочками мягкой курицы просто притягивали внимание.