Страница 49 из 49
В кабинете я не стал зажигать свет, уселся в кресло, закрыл глаза. И снова увидел песчаный берег, розовую кромку прибоя. В мутной воде виднелись водоросли, среди которых плавали куски человеческой плоти. Паури, огромные белые птицы, охотясь, кидались с высоты в воду и снова взлетали ввысь с добычей в серых зубастых клювах. Я смотрел на гладь Трезарианского океана, и меня снедал страх. Сердце колотилось в груди, тряслись поджилки. В приемном покое, через который прошли навстречу своим мучениям десятки человек, но ни один не вышел живым, я отсчитывал последние минуты до ожидавшего меня личного ада. Океан казался самым синим, а птицы самыми белыми. Вот только любоваться мне оставалось недолго, счет уже шел на секунды. Встречу со старым князем нельзя отменить или перенести, как и с самой смертью. Мой час пробил, меня втолкнули в операционную. Пустую и стерильную. Ни жертвы на столе, ни садиста-исследователя рядом. Старый Мойн, главный герой моих кошмаров, стоял на террасе с белой колоннадой, любуясь знакомым пейзажем: птицы, океан, песок. Идиллия. Князь стреттов повернулся на шум шагов, глянул на меня рассеянно. А потом заговорил. Тихо, очень тихо. От его речей у меня по позвоночнику струился холодный пот. Сначала от страха я не мог разобрать ни слова. Сердце так колотилось, что заглушало свистящий шепот. Речь Мойна изобиловала мешаниной нашего языка и стреттского. Потом, не с первого раза, я таки разобрал, что хочет от меня князь и что предлагает взамен. Мойн Кхрато-ан казался слишком старым, но идеи, кишевшие у него в голове, опережали не одну нашу эпоху, но еще несколько следующих. У него были руки по локоть в крови, и самые совершенные знания о физиологии человекообразных.
Добровольный эксперимент. По его окончанию он отпустит полковника Шрая и оставшихся в живых пленных. Я согласился, свято веря, что жертвую собой ради других. Ради своего командира в первую очередь. Он еще может пригодиться Республике, а моя жизнь не стоит и кроннинга. Эти манипуляции Мойн называл делом всей своей жизни, венцом творения. Я даже не задумывался о том, почему Лей, старший внук князя, тоже принимает участие в этих странных опытах. Меня лишь угнетала мысль, что все напрасно. Мойн не сдержит свое слово, не отпустит пленных. Нас с Леем держали вместе в одной комнате, но иногда даже сил не оставалось посмотреть друг на друга. Слишком много мучений пришлось вынести, пока старый садист не получил желаемое. Князь стреттов преобразовал наши ДНК в одну, только ему известную спираль, сделал нас с Леем братьями, наградив новой формулой крови. Мойн Кхрато-ан оказал большую «услугу» многим цивилизациям. Вывел новую расу, не подверженную инфекциям, ядам, термическому воздействию, старению. По сумасшедшему замыслу князя мы с Леем обречены править Трезарианом пока светят Роа, Артаус и Снея. А когда они начнут затухать, переберемся на другую, более благоприятную планету. И кто знает, может статься, вернемся на Землю.
Я покинул ратушу, направляясь домой, где меня ждала Ирриче. Моя вечная жена и любовь.
Конец