Десять желаний

Десять желаний

Анастасия Славина

Глава 1. Квартирантка

Дверь подъезда закрылась, и Катя оказалась в полной темноте. Пока глаза не стали различать контуры лестничной площадки, а уши — бытовой шепот многоэтажки, обострилось обоняние, и к горлу подкатила тошнотворная волна.

Бежать отсюда! Но куда? Ночевать на вокзале? А завтра? Тоже? Еще неизвестно, где проще нарваться на неприятности.

Катя достала из кармана плаща мобильный, нажала первую попавшуюся кнопку. Тусклый свет дисплея выхватил десяток ступенек и распахнутые дверцы покореженных почтовых ящиков. Она поводила телефоном по сторонам, готовая увидеть ночлежку бомжей, но в углах прятались только тени.

Ладно, нужно просто подняться по лестнице.

Катя дотронулась до листа фанеры, заменяющего стекло, и дверь приоткрылась, пропуская в тускло освещенный тамбур. Звонок отозвался пронзительным дребезжанием.

— Кто? — резко спросил мужской голос. Похоже, тот самый, который она слышала в телефонной трубке час назад.

— По объявлению.

Дверь распахнулась, и Катя беззвучно ахнула. Перед ней стоял худощавый мужчина лет тридцати, высокий — она едва доставала ему до подбородка. Волосы цвета ржавчины в беспорядке спадали на плечи. Бледное лицо, на фоне которого прозрачность серо-зеленых глаз, необычно ярких по контуру радужки, казалась провалом. Кате стало не по себе.

Пьяный? Сумасшедший?

Пьяный сумасшедший?

На нем были черные брюки и расстегнутая белая рубашка. Выше ремня выглядывала татуировка: то ли цветок, то ли птица.

— Вы уже сдали комнату? — почти с надеждой спросила Катя.

— Еще нет. Проходи.

Катя перешагнула порог и нагнулась, чтобы снять ботинки. Мельком посмотрела по сторонам в поисках того, что заставило бы ее тотчас сбежать от этого мужчины, чей взгляд мог проделать в человеке дыру. Но в прихожей было чисто и аккуратно. Никакой лишней мебели, только полка с фотографией миловидной блондинки — слишком обычной по сравнению с этим экземпляром, и старый шкаф. Такими, наверное, пользовались лет тридцать назад.

Хозяин терпеливо ждал, пока она возилась с застежкой.

— Направо — кухня. Налево — комнаты. Моя и твоя.

Катя заглянула в приоткрытую дверь «своей» спальни.

— Входи, — он подошел ближе, чтобы включить свет, и Катя глубоко втянула воздух: нет, не пьян. — Обстановка скромная, как я и говорил.

Скромная — подходящее слово. Шкаф на подобие того, что стоял в коридоре. Продавленный диван, застеленный выцветшим пледом. Старенький стол. Стул, как у преподавателей в ее бывшей сельской школе. На полу — линолеум. А что ты хотела за такие деньги?

— Могу я заселиться сегодня? — как можно увереннее произнесла Катя и тут же исправилась: — Сейчас.

Мужчина просканировал ее взглядом с головы до пят, словно проверял, достойна ли она жить с ним в одной квартире. Катя невольно заложила за ухо прядь волос, которая выбилась из пучка на затылке. Одну руку спрятала в карман наглухо застегнутого темно-синего плаща. Вторая — принялась теребить лямку спортивной сумки, переброшенной через плечо.

— Плата за месяц вперед, — наконец, произнес он.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Несколько секунд она стояла, не шевелясь, потом спохватилась, и, расстегнув молнию на сумке, запустила руку в потайной карман.

— Держите, — и на всякий случай добавила: — Это все, что у меня есть.

— А питаться будешь из мусорки? — спросил мужчина — без зла, с любопытством.

— Я заработаю.

— За ночь? — он ухмыльнулся. Потом посмотрел на ослепительно белые манжеты без пуговиц. — Впрочем, я тоже работаю по ночам. Располагайся.

Хозяин закрыл за собой дверь, и Катя опустилась на диван. Огляделась, скользнув взглядом по комнате. Подышала в ледяные ладони.

В коридоре скрипнул шкаф, о дверцу ударилась вешалка. Сердце болезненно отзывалось на каждый звук.

— Вернусь часа через три. Если захочешь прогуляться, ключи в коридоре за фотографией, — раздалось из коридора.

Вот так просто? Ключи — первой встречной?

— Ладно.

Хлопнула входная дверь, щелкнул замок.

В первую минуту стало спокойнее: по крайней мере, ночью этого странного человека не будет рядом. Но потом новая волна страха заставила действовать.

Конечно, ни замка, ни задвижки.

Катя подперла спинкой стула дверную ручку. Проверила — не опускается. Если что — хоть на минуту это его задержит. А минуты ей будет достаточно.

Стол перетащила в угол, пододвинула к подоконнику диван. Открыла окно, выглянула в темноту: до земли метра два. Сойдет.

Легла. Вскочила. Схватила сумку. Рывком отдернула штору.

Да, минуты будет достаточно.

…Но что делать потом, ночью? В незнакомом городе? Без денег?

Не раздеваясь, Катя легла на кровать и утопила голову в подушке. Пахло свежей наволочкой. Где-то в квартире тикали часы, за стеной урчал холодильник. Так привычно, по-домашнему. Она закрыла глаза, прислушиваясь к себе. От паники не осталось и следа: ладони потеплели, лоб не горел, пульс не разрывал висок. Дыру в животе, что проел страх, наполнило приятно ноющее чувство усталости. Одной быть не страшно. Неуютно, но не страшно.

Я сильная и смелая. Я добьюсь всего, чего захочу.

Сквозь приоткрытые створки окна просачивался ветер, надувал шторы и холодно щекотал горло. Не стоило кутаться в одеяло, погружая себя в тепло — лелеять ложное чувство безопасности. Но веки опускались.

…Я сильная и смелая.

Она повернулась на бок и, зажав ладони под мышками, мгновенно провалилась в глубокий, тяжелый сон.

* * *

Деньги закончились.

Яна смешили люди, которых это обстоятельство выбивало из колеи. У него деньги заканчивались десятки раз — но через пару часов, максимум, через сутки, появлялись снова. Деньги, как женщины: липнут к тому, кому на них наплевать.

Да, деньги к нему липли. Они находили сотни способов, как оказаться у Яна в кармане. Оброненное кем-то портмоне на заднем сидении такси. Покер с незнакомцами. Глупый спор. Или моментальный отклик на объявление о сдаче комнаты. Какой-то древний денежный божок любил и баловал его, как единственного сына. И сегодня Ян собирался навестить своего «папашу».

Он вытянул руку, останавливая такси.

Пустынные улицы, облитые дождем и фонарным светом, скользили за окном, плавно притормаживая на светофорах. У казино машина остановилась. Ян бросил водителю банкноту и, не дожидаясь сдачи, вышел. Теперь у него осталась только одна купюра.

Охранник поздоровался кивком.

— Давно вас не видели.

Ян подмигнул ему в ответ.

На первом этаже казино находился зал для обычных клиентов: игровые автоматы, столы с низкими ставками. Здесь всегда было шумно и накурено, а в особо «рыбные» для казино дни дым от сигарет стоял такой, что люди становились похожими на тени. Ян прошел мимо открытой двери и поднялся на второй этаж, где ставки начинались от ста долларов.

Войдя в vip-зал, он остановился. Здесь пролегал барьер между двумя мирами. Сонным, тоскливым, предсказуемым — тем, что остался позади. И другим — дразнящим, сверкающим, пахнувшим азартом, жаждой наживы и отчаяньем.

Мир, в котором женщины не старели.

— Я думала, ты забыл обо мне… — яркая шатенка в черном вечернем платье, расшитом стразами, подошла почти вплотную и, прикрыв глаза, медленно вдохнула. — Спасибо, что принес свой запах…

Если казино — храм, то она была его жрицей. К слову сказать, там «служили» и другие, помеченные бутоном чайной розы в изысканных прическах. Томно просили прикурить или угостить вином, артистично тянулись через стол, чтобы сделать ставку, — почти обнажая то, что скрывалось ниже декольте. Но из них только Мадлен умела носить свою розу с королевским величием.