Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 4



Ругань кончилась попойкой, обмозговали всё по синьке с мужиками и решили, что толку буянить особо нет: или уволят нафиг или разжалуют – пришлось бы говно за коровами убирать. Пришел я домой, времени уже почти часов одиннадцать вечера: ребятишки спят, а Светка сидит смотрит телевизор, что-то политическое шло. Я внимания и не обратил вообще – они денно ношно там идут, только лица меняются.

Я ей такой и говорю: «Светка, зарплату у нас понизили, планы повысили, говорят, надо больше работать, мол, на экспорт в другие регионы работать будем». Она нажала кнопку «муте» на пульте, звук отключился, повернулась ко мне, сидит накрашенная, руками волосы свои зауши закинула и командным тоном таким говорит: «Это всё Игнатик из-за пиндосов. Они нам санкций дали много. Списки составили, у кого теперь деньги отбирать будут, боятся они нас. Ты видел, что происходит? Они, пиндосы, всех нас боятся, Россия-то с колен поднимается. А министр сельского хозяйства еще утром сказал, когда все на работе были, что мы им теперь ни хлеба не вышлем, ни масла. Зато теперь будем делать сыры, шо по качеству будут лучше пиндосовских. Импортозамещение. А? Вот вам планы и наподнимали. Война, Игнатик, война идет невидимая.»

Подошла ко мне, ладошками нежными взяла за щеки и заплакала, представляешь? Да так мне легко как-то стало на душе и тепло, что и забыл я совсем о том, что случилось.

Проходит месяц с горем пополам. Зарплаты, дай бог, хватило за коммуналки заплатить да детишек в школу собрать. На еде сэкономили, Света все кряхтела, что похудела, но у нее сейчас плюс-минус 5 кг не особо заметно уже. Но я ее и такой люблю, любой люблю, понимаешь? Душа родная. Я ей цветочков сорву у соседки с огорода иной раз, мал по малу, но сюрпризы делаю. Детям яблок или вишню нарву, когда соспеет. Оно ж если не за забором – то общее?

Чуть-чуть ушел от темы. Проходит месяц, а у нас новое объявление. Выходит, значит, утром на планерке зав. филиалом и, как в рупор, орет на всю ферму: «Мужики, дамы, оптимизация производства». Ну мы сначала не поняли, шо это такое вообще. Оптимизация. Ну и попросили у него, чтобы разжевал нам малограмотным. По крайней мере я такого слова в техникуме не помню, чтобы учил.

Ну он, зав. филиала-то, откашлялся в кулак и выдавил: «Ну, в общем, Сергей, Вячеслав и Олег – уволены, но вы, это, не сокращены. Тут другое дело. Зайдите ко мне потом, по собственному напишите заявления, а то если сокращаться, какие-то проблемы там говорят будут, на работу больше никуда не возьмут вас. Люся Зосимова – мой секретарь, Ангелина Матвеева – ты теперь в коровнике одна отвечаешь за молокоотсосы, как-нибудь справишься, мне нужны рабочие руки в кабинет. Люся баба смышленая и голова у нее работает, что надо, будет мне помогать. Валера Братчиков и Серега Зыкин – вы, как раньше, без изменений, а Игнат – ты в помощь Ангелине: говно по всем загонам убирать будешь. Уж не обессудь. Время сложное нынче. Оптимизация производства.»

Все ж мужики уже знали про импортозамещение, все понимали, что стране помогать надо. Приняли, как вызов, Сергей Георгиевич, как испытание, понимаешь? Как в тылу работали в войну, вот точно так же.

Планы-то еще выше стали. Говна всюду столько было, что еле поспевал. Благо зарплату не понизили. Правда, на мыло я теперь тратился раза в три больше, чем раньше.

«Зурбаган» техникумовский пригодился. Концерт был перед главой холдинга «Рога и копыта», понадобились номера, ну я, как всегда, выручил коллектив. Выписали премию 147 рублей. Купил на них контурные карты ребятишкам. Пришлось ещё, правда, в ЛДПР вступить, что не очень здорово. Сам знаешь, у нас руководство-то коммунисты все. ЛДПР нам тетрадки бесплатные теперь выдает и ручки. Мы с ребятами моими просто переклеиваем обложки, чтобы лидера партии не было там видать, и всё, как с магазина, новая тетрадочка получается.

И что ты думаешь? Проходит следующий месяц, прихожу в бухгалтерию, а мне говорят: «Велено у тебя списать 500 рублей, которые премиальные были, план не выполнил». Я в непонятках давай там кричать с пеной у рта: «Какой еще не выполнил? Да мне всего 147 рублей премии и было-то? Что за план такой? Везде чисто, никакого говна нигде нет, блестит всё. Мне если не верите, у коров тогда спросите?».

Зря я кричал, как оказалось, на них это никак не подействовало, ибо все финансовые бумажки, квитанции составляют в главном офисе в облцентре. Я перед девочками, конечно, извинился и ушел, оставив аромат свой надолго в их кабинете.

Пришел домой часов в десять специально, чтобы ребятишек не нервировать. Светка сидела, телевизор смотрела, новостное шоу какое-то. Достал бутылку, рюмку, лимончику, налил половинку и выпил для успокоения нервов.



Светка смотрит на меня такая и говорит: «Игнат, что случилось опять?». Ну я ей всю эту буквально «говёную» историю и рассказал. Светка похоже знает, какие слова подобрать. Рассказала мне, что Россия сейчас в ужасном положении. Пиндосы во всем виноваты. Давят со всех сторон, две войны развязали, ну якобы их там нет, но это они всё подстраивают. Вот, думаю, хитрые какие, наверно, евреи эти пиндосы.

Светка говорит: «Игнатик, крепись, Россия с колен встает, я думаю, что уже с одного колена точно встала. Вот войны начались, все деньги-то и ушли на танки новые и суперракеты, мы же в кольце, Игнат, везде пиндосы. А ты лучше думай, где вторую работу искать, скоро День рождения у близнецов, надо пацанам подарки покупать.»

Подошла ко мне, обняла меня за щеки, маникюр новый, реснички, прическа. Думаю, какая же она у меня красивая. Люблю ее в общем, понимаешь? Прям до гроба.

Но вот, как щелкнуло у меня в тот момент, понимаешь? Я такой смотрю на ее маникюр и думаю, а откуда деньги взяла? Спрашиваю её злостно: «Свет, а ты на какие шиши ресницы себе запилила и маникюр сделала?». Она, не чуть не смутившись, мне, Георгиевич, ответила: «Из детской копилки взяла».

Не ожидал ответа такого, честно скажу. Меня как ножом по сердцу. По столу кулаком треснул с силой, да услышал, как пацаны заплакали. Стою, смотрю на нее глазами бешенными. Злой, как скотина, и думаю: «Вот пиндосы проклятые».

И вот сегодня, а это было спустя пять дней, после смены рабочей я пошел прямо к зав. филиалом: надо было работу вторую у него выпросить, хотя бы на полставки – охранником, дояром, конюхом. Мне уже было плевать. Хоть кем. Что может быть хуже подметальщика навоза?

Пролетел по крыльцу и по стандартной схеме: мимо охранника, налево, мимо трех дверей заместителей заведующего филиалом, которые почти всегда закрыты – в командировках вечных, говорят. И последняя дверь – начальская.

Дергаю за ручку – закрыто. Проверил на часах время – еще рабочее, да и машина шефа еще у крыльца стоит. Дернул второй раз – закрыто, в замочную скважину посмотрел, а ключ изнутри. Думаю, елки-палки, случилось чего, у него же диабет сахарный, мало ли закрылся, чтобы никто не видел, как инсулин в живот вводит, и случилось что-то. Может прихватило сердце?

Я в панике, отхожу назад, разбегаюсь и со всей скорости врезаюсь в дверь – выбиваю с первого раза.

Провалом это назвать, думаю, можно. Георгиевич, только между нами. Передо мною, в 5 метрах, стоит весь красный и пыхтит над Люсей Зосимовой, лежащей животом вниз на столе, начальник и кричит сиплым голосом: «Показать тебе как в 45-ом? Ну что повторим?». Люся что-то кричала непонятное по-немецки. Я стоял в оцепенении. На грохот прибежал охранник Вася Зосимов. Он встал рядом со мной, огляделся. Ну и тут, как ты уж понял, началась настоящая битва за Севастополь.

На следующий день начальник меня вызвал к себе. Глаз его не было видно, синяки были огромные. Васи на посту охраны не было, Люси тоже. Ссадины и кровоподтеки на лице зав. филиала напугали меня. Я было начал говорить, что испугался, что, мол, сердце, думал, прихватило, помочь хотел, но он перебил и сказал: «Оптимизация, мать его, производства», – и протянул мне листок бумаги с уже накиданным текстом. «Подписывай, падла!». И я подписал.