Вопреки

В этот вечер в квартире Натальи Ярцевой было непривычно оживленно. Повсюду царила суета – взрослые разбирали вещи, дарили друг другу подарки, а маленький Сашенька, накормленный лапшой и выкупанный в ванной, носился по квартире в подаренной тетей пижаме за испуганной кошкой.

Ужинали в гостиной. Накрыли стол, Ната достала дорогой сервиз и хрусталь. Нашлись даже свечи в подсвечниках.

Она была счастлива, что Саша приехал в гости. Это был все тот же старший брат. Никакие ошибки молодости не могли заставить Нату любить его меньше. Как же много времени они потеряли из-за того страшного недоразумения с Олегом! И как наверстать упущенное всего за пару недель?

Катерина тоже немного отошла от дороги. Лекарство облегчило боль, Сашенька прекратил капризничать, и она, достав из привезенных вещей удобные облегающие брюки красного цвета и рубашку из черного шелка с серебристым орнаментом, усердно сушила мокрые волосы в ванной комнате.

Ярцев вместе с Натой сидели в гостиной у стола. Он зорко следил за не в меру разыгравшимся сыном, а сестра разливала коньяк.

— Ната, я завтра к матери в Находку поеду. Не терпится увидеть ее, — начал Ярцев.

— Поезжай. Только я не уверена, что она примет тебя с распростертыми объятиями после того, как ты тринадцать лет дома не появлялся.

— Я попрошу у нее прощения.

Он вздохнул, опрокинул в себя полную стопку коньяка и даже не поморщился.

— Придется потрудиться, чтобы его заслужить.

— Постараюсь.

— Саш… — слегка осмелев от коньяка, украдкой взглянула на плотно закрытую дверь ванной комнаты Ната. — А где Лиза? Вы расстались?

Ярцев уставился на коричневую жидкость в бутылке. На лбу пролегла глубокая складка.

— Умерла Лиза. — Тяжело вздохнул он.

— Как, умерла? — испуганно сглотнула сестра.

— Вот так. От воспаления легких за три дня сгорела шесть лет назад.

Ната вздрогнула, прикрыла рот рукой. В глазах блеснули слезы. Как же так? В памяти еще живы были воспоминания о милой и доброй Лизе.

— Царствие небесное… — проговорила дрожащими губами и выпила до дна.

— Катя и Сашенька – все, что у меня есть, Ната. Они мое настоящее, — тихо проговорил Ярцев.

— Я понимаю… — кивнула головой сестра.

Открылась дверь ванной и Катя вошла в гостиную. Вошла – и у Ярцева на душе сразу стало теплее.

Весело улыбаясь, поймала непоседливого Сашеньку за руку. Тот радостно вскрикнул и снова вырвался. Очень уж заинтересовала его кошка, забившаяся под диван.

— А мы тебя ждем, — улыбнулся Ярцев. — Коньяк будешь?

— Если только немного, — она подошла к нему и обняла за шею.

— Давайте за стол садиться, — засуетилась Ната. — Сашенька, иди кушать! Оставь Флопу в покое.

Она подхватила малыша на руки, и тот цепко вцепился ей в волосы.

— Ай, ай, — притворно строго покачала головой она. Не удержалась, рассмеялась. Какое же счастье держать на руках маленького ребенка.

Катя и Саша переглянулись и заулыбались.

— Похоже, наш мальчик предпочитает блондинок, — поглаживая жену по спине, сказал Ярцев.

— Что очень странно, — продолжая обнимать его за шею, приподняла бровь Катя.

— Садитесь, а то горячее остынет, — посмеиваясь, все суетилась Ната.

— Не остынет, не переживай, — Ярцев помог сесть за стол жене, рядом усадили Сашеньку, а он сам сел между женщинами.

— Ну, за встречу, — щедро наливая коньяк в хрустальные стопки, произнес он.

— За встречу, — приподняла свою стопку Катерина.

— Будем здоровы, — откликнулась Ната.

За столом задержались в этот вечер. Все вспоминали. Бывших школьных друзей, общих знакомых. Кто как устроился, кто женился, у кого дети. В маленьком городе все друг друга знают.

В девять часов Катя повела сына спать.

— Ната, я прогуляюсь, — разливая по последней стопке коньяка, сообщил Ярцев. — Очень уж хочется на родные места посмотреть.

— Иди, — махнула рукой та. — До набережной рукой подать. Правда, ветрено может быть. Ну, да что я тебе говорю. Будто ты сам не знаешь, какой у нас бывает ветер.

Он усмехнулся.

Коньяк допили одним махом. Ярцев заглянул в спальню.

— Кать, я пройдусь.

— Как нагуляешься, возвращайся, — кивнула она.

Он вышел в просторную прихожую, оделся и заспешил на улицу. Дал команду охране, которая незримо следовала за ними из Москвы, следить за квартирой, и двинулся вдоль вечерних улочек.

‍