Страница 49 из 108
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. СЕМИ СМЕРТЯМ НЕ БЫВАТЬ
Златогор не желал помощи Мерцаны, и поэтому не участвовал в ритуале вызывания Великих Вод. Жрец смотрел на вершину Кволтицкой горы, что виднелась южнее Арконы. Там, среди дубовых рощ дымился Храм Сварога.
Огнем и мечом прошелся враг по руянской земле. Разграблено святилище златого Триглава близ Стопень-камня, как прежде в Щецине. Никого не пощадили христиане. Даже немых служительниц Матказеми – и тех вырезали всех до единой. И по всему острову уж третий день подряд горели брошенные хозяевами хутора и усадьбы.
– Кволтицу взяли! – молвил Златогор.
– Значит, князя больше нет, – откликнулся Инегельд.
– Он держится! Разве не чуешь!? На перешейке идет бой! Это значит – враг со всех сторон. Они разделили свои силы.
– Не надо много смекалки, чтобы выдумать такое. Ага! Ну, вот и гости пожаловали! Этим город не нужен. Им нужен Храм. Их влечет к себе золото Свентовита.
С моря к острову подходил вражеский флот. Кресты на парусах не оставляли сомнения в его принадлежности. Инегельд насчитал два десятка длинных одномачтовых шнекаров и дракаров, среди них выделялись два крупных судна – кноры.
– Больше не могу! Я пойду, Инегельд! Семи смертям не бывать, а одной – не миновать! – внезапно сказал Златогор и добавил. – Я бы выбрал тебя, потому что отныне у ругов не будет капищ. Дорога – вот их святилище отныне. Но, что бы ни случилось – не смей, как я, марать себя разрушительной злобой!
– Ты решил! Я не смею осудить твой выбор! – мужчины обнялись.
Старик вышел. Параситы, стоящие на страже у дверей, проводили древнего земным поклоном. Он тоже поклонился им в ответ…
– Пойду и я, Великий! – подошел к Инегельду седой Веремуд, сотня которого уже рассеялась средь извилин берега внизу, поджидая заморских гостей.
– Не зови меня великим. Лишь Он один носит это имя. Я всего лишь путник на перекрестке, у которого ничего не было до сей поры, кроме скальдскапа и мечей, – ответил тот.
– И это немало! Я поспешу. Сейчас они начнут, – в дверях Веремуд обернулся, и все поразились, насколько бледен старый воин. – Неужели, наши волхвы не выстоят против силы Распятого бога? – тревожно спросил он.
– Держись! Вон идет туча. Уж громыхает Перун, – ободрил его Инегельд.
– Еще отец мой говаривал – на бога надейся, а сам – не плошай! – улыбнулся старик в ответ, и с этими словами Веремуд скрылся из виду.
… Чуть рассеялся дым, стали заметны еще не менее десяти больших кораблей, приставших к острову северо-западнее Арконы, именно этот отряд данов взобрался на Кволтицкую гору, осквернив капище Сварога.
В тот же самый момент в залу вбежал окровавленный воин:
– Руальд приказал передать. Врата взломаны. Защищайтесь! Сейчас он ничем не может помочь.
Лютобор доверил Руальду оборону детинца, где, оставив дома, укрылись жители, его дочь Василиса, где имелись запасы провизии и оружия. Но внезапно полторы сотни викингов появились под стенами крепости. По всей вероятности, они высадились на остров ночью раньше всех. Затаились, а затем, миновав пустые улицы, викинги перебили немногочисленную охрану у Южных ворот и захватили их. Так они оказались между детинцем и Храмом.
Штурмовать цитадель, где засел Руальд, не всю жизнь пробывший ключником, даны не решились. Не стали они и удерживать проход, а направились вверх по склону Холма и, убивая на своем пути растерявшихся параситов, почти ворвались в святилище.
– Инегельд! Мы здесь! – воскликнула Светлана, вбегая в залу.
Одуревшая от дыма Василиса покорно следовала за ней, держась за руку новой подруги. Княжна в изнеможении опустилась на разноцветный мраморный пол Храма. Упала и Светлана. Вместе с ними внутрь святилища проникли женщины с подростками, которые не успели спрятаться за стенами детинца. Загремели медные врата…
Следом, едва сдерживая натиск каких-то уродов в блестящих масках, отступали служители Свентовита. Каждый дан держал в руке зажженный факел.
Бой шел и вокруг святилища. Жрецы сражались с яростью обреченных. Силы были, впрочем, равны, потому что к вратам вскарабкалось не больше сотни врагов.
Но одно дело – оттачивать мастерство в гимнасиях, зная, что смерть тебе не грозит, совсем другое – жить, закаляя тело в ежедневных кровопролитных схватках.
Среди параситов свирепствовали неуязвимые демоны Флорентийца.
Даны надеялись и пограбить – первым больше достается, был у них и приказ герцога Альденбургского – прервать языческие ритуалы, уничтожив волхвов. Факела полетели в разные стороны. Огонь быстро домчался до крыши по длинным пурпурным занавесям, которые окружали богов столп…
Кипела ярая сеча. Смяв параситов, Маска добралась до княжны, и затихла Василиса, пала с перерезанным горлом. По мрамору расползалось бардовое пятно.
Мечи Инегельда образовали непроходимый щит на пути врага. Светлана всадила стилет в спину коренастой Маски. Демон обернулся, занося руку для ответного удара.
Изогнутый клинок скальда отсек ему кисть. Второй клинок выпустил наружу вчерашний ужин.
Охваченный пламенем меж сражающихся шел слепой волхв, выставив вперед руки. Арбалетная стрела вошла ему под сердце, опрокинув на спину.
У золотого жертвенника пред обнажившимся кумиром Ругевита Инегельд увидел Любомудра, он шептал заклятия. Повинуясь магии, медные двери Храма захлопывались одна за другой. Вальдс, Верцин и Радивед с закрытыми глазами стояли на коленях вокруг изваяния Мерцаны, взявшись за руки. Они будто бы не обращали внимания на происходившее вокруг. Жрецы Младшего Круга делали все, чтобы оградить волхвов от случайных ударов.
Но когда закашлявшись в дыму, прервал колдовскую песню Радивед, гибкий черноволосый демон с ятаганом набросился на Верховного Волхва.
Тот выбросил вперед руку, сжимавшую жезл. Урод отлетел прочь. Подоспевший Всеслав обрушил на Маску сокрушительный удар секиры. Голова демона раскололась, как гнилой орех. Железко застряло среди плеч.
От служителей Храма не осталось и половины, даны стали одолевать. И распался магический круг волхвов. Упал, оглушенный, Верцин. Ритуал был прерван.