Страница 100 из 108
– Уничтожить все. Бедный Игорь! Твоя правда – Братство не любит шутить.
Хлопнуло оконное стекло и пошло паутиной трещин вокруг дырки, величиной с кулак. В комнату что-то влетело, повалил густой синеватый удушливый дым.
Подхватив стул, Всеслав выбил окно, с улицы хлынул живительный холодный воздух. Он начал судорожно ловить его ртом, как рыба, вытащенная из родной стихии. Но клубы ядовитого серого спрута уже заполонили все вокруг и сдавили человека щупальцами удушья. Закружилась голова.
– Что там у вас горит? – услышал он чей-то незнакомый голос в прихожей.
– Вот, стерва! Все-таки открыла! – подумал Всеслав, задерживая дыхание и лихорадочно ломая непрочную пластмассу гибких дисков.
– Всеслав! Откройте! Это Инегельд. Вы меня, наверное, не знаете. Игорь просил уничтожить его записи!
– Если вы из Братства, проваливайте, пока целы.
Эта фраза опять заставила его глотнуть серую отраву. Легкие моментально свело. Пальцы не слушались.
– Через минуту они будут здесь… – услышал Всеслав, оседая на пол.
Истошно вскрикнула соседка. Заплакал младенец за стеной.
Взор затуманился, но Всеслав успел ухватить кусок расплывшейся действительности. Внезапно распахнулась дверь, точно от сильного сквозняка, и дым, подхваченный сквозняком, ринулся в квартиру. В проеме показался широкоплечий высокий человек с шарфом, намотанным на лицо. Его рука сжимала увесистую прямую палку, в которой Всеслав, оставайся он в сознании, признал бы ореховый посох Игоря.
– Хватай ребенка и поднимайся наверх. Стучись в двери. И не реви, не реви! – приказал Инегельд соседке. Та послушно побежала к себе, где надрывался маленький сын.
Отставив посох, Инегельд выволок Всеслава из комнаты, но затем вновь вернулся туда, приметив рассыпанные по полу дискеты. Проведя над ними рукой, скальд безошибочно выбрал одну и засунул ее в карман плаща.
– Ах, ты! – встретил его, шатаясь, Всеслав в коридоре, понимая, однако, что он слишком наглотался этой отравы, чтобы удержать вора.
– Падай! – крикнул Инегельд, в ту же секунду выставив вперед по направлению к Всеславу раскрытую ладонь.
Вопреки ожиданиям из нее ровным счетом ничего не вылетело, ни огненного шара, ни молнии. И все-таки незримая, тайная сила отбросила возникшего на лестнице незнакомца с пистолетом назад, к стене. Он сильно ударился затылком и осел на каменный пол.
Ничего не понимая, Всеслав вдруг увидел, как посох сам собой прыгнул в руку к нечаянному спасителю. А затем дерево вспыхнуло ослепительным белым пламенем и обратилось в клинок, равного которому нет на этом Свете. Колдовская сталь грозно мерцала.
Перешагнув через обугленный труп бандита, Инегельд выглянул на лестницу.
– Спасибо! – прохрипел Всеслав.
Автоматная очередь ободрала стену и косяк, за который отпрянул скальд долей секунды раньше. Одна из пуль звякнула о меч. Тут же на лестничной площадке раздался крик и звук скатывающегося по ступеням мертвого тела.
– Не за что.
– Так, значит, про меч – это все правда? И про Аркону – тоже правда?
– Да.
– Но Игорь никогда мне такого не показывал. Я, конечно, знал, что посох не отбрасывает тени…
– Он и не мог ничего показать. Молод он еще, показывать что-то. И священное оружие не про него было здесь оставлено.
– Вы оттуда?
– Да. Мы с ним – последние. Теперь, проберитесь в комнату и позвоните в милицию. Скажите – грабители.
– Игорь мертв?
– К тому же, ваш собеседник еще на проводе и прекрасно слышит, что здесь происходит, – оборвал его Инегельд, не ответив ни «да» ни «нет».
Трубка валялась на покрывале. Всеслав осторожно поднял ее и приложил к уху. На том конце молчали, но он интуитивно ощутил в телефонной пустоте чужое дыхание.
– Слушай меня внимательно, гадина! Дискеты вам не получить. Твои люди мертвы. А с тобой мы еще встретимся!
– Буду ждать с нетерпением! До скорой встречи! – ответила трубка и запищала короткими нервными гудками. Затем и они прекратились.
– Уходим!? – спросил Всеслав, вернувшись в прихожую и поглядывая на выход.
Посреди лестницы вверх лицом лежал труп хорошо одетого мужчины. Из размозженного затылка вытекали мозги. Всеслава чуть не вывернуло, но он был готов все равно последовать за скальдом, если бы тот объяснил куда. Однако теперь Инегельд почему-то медлил.
– Не двигаться! Лицом к стене! – крикнули снизу и по ступеням загромыхали тяжелые ботинки блюстителей закона.
– Назад! Давай назад! – Инегельд втолкнул его в квартиру.
– Но это же милиция?!
– Вилами на воде писано! Какая это милиция!? Это стражи мирового порядка. Охотники за чужими идеями. Запирайся, и не высовывайся! – приказал проводник, не вызывающим возражений голосом. – Человек десять – никак не меньше. И, похоже, у нас с ними много спорных вопросов, – добавил он, оставшись в одиночестве.
Щелкнув замком, Всеслав не поверил своим глазам – в руках он сжимал Игорев посох. А Инегельд остался безоружным. Выругавшись, Всеслав попытался выйти наружу, но не тут то было. Дверь не поддавалась, словно заговоренная. Тогда он прильнул к глазку и замер в ожидании чего-то страшного.