Страница 1 из 25

Ветер плодородия. Владивосток

Задорнов Николай Павлович

Николай Павлович Задорнов

Сайт издательства www.veche.ru

Вы держите в руках книгу, состоящую из последних романов писателя Николая Задорнова. Роман «Ветер плодородия» – это последнее, прижизненно опубликованное произведение писателя. Но еще остался не доведенным до конца и, конечно, неопубликованным роман «Владивосток». Отцу очень хотелось рассказать своим читателям историю основания и развития города, который, по его же словам: «повернул мою голову на Восток, на Тихий океан».

По задумке отца роман этот должен был состоять из четырех частей. Первая – «Богатая грива» – воспоминания главного героя предыдущих книг, Алексея Сибирцева, военного губернатора Владивостока в конце XIX века, о том, как проходили определение и опись дальневосточных границ, открытие бухт, заливов и новых мест для заселения края. Желание владеть этим краем было и у других держав. Надо было доказать, что здесь испокон веков были русские поселения. Автор старается заострить внимание на том, с каким патриотизмом и энтузиазмом выполняли свою работу все члены экспедиций. Их не останавливали ни трудности, ни лишения, ни тяготы. Все делалось ими для своей страны, для будущего России.

О сложности международных отношений того времени, о вечном желании крупных держав главенствовать в мире, вести интриги, разжигать ненависть у других государств к России рассказывается во второй части – «Константиновский сезон».

Пока нет возможности представить читателю следующие две части: «Тайпинское восстание» и «Цусима». Эти названия говорят уже сами за себя и подсказывают, к каким важным событиям хотел писатель подвести читателя.

Для осуществления своих серьезных замыслов писатель работал в российских архивах, кропотливо изучал источники, находил людей, готовых предоставить материалы из архивов других стран. Им собрано огромное количество документально подтверждающих все материалов. Это дало ему возможность понять ход мысли его персонажей, проникнуть вглубь их взаимоотношений.

Сегодня нет сложностей в получении любых сведений. А Николай Задорнов создавал свои произведения в годы, когда, по сути дела, не было ни интернета, ни Википедии, поэтому написанию романов предшествовала большая работа, и надо было понимать, что и где искать. Изучение переписки, личных дневников интересующих его лиц дало возможность отцу глубже понять их размышления и действия, почувствовать их настроение. Мне кажется, все, что касается международных отношений в романах отца, актуально и сегодня, а может, даже стало актуальней, чем прежде.

Как дочь, я очень хочу, чтобы, читая эти два произведения, вы почувствовали, как отец любил Россию, как хотел побудить молодых людей к познанию истории своей страны, к подвигам.

Я благодарна Велте Задорновой, Анне Горельниковой, Надежде Гордиенко за их помощь в подготовке этого материала к изданию.

Особая благодарность главному редактору издательства «Вече» Сергею Николаевичу Дмитриеву, который предложил не только переиздать романы Николая Задорнова, но и включить неопубликованное.

Пусть пока хоть часть последнего произведения увидит свет!

Ветер плодородия

Книга первая. Встреча на Амуре

Глава 1. Торгованы

…Русские купцы и победили. Победили бедность и безвестность, буйную разноголосицу чиновных мундиров и надутое чванство дешевого, сюсюкающего и картавящего дворянства.

Сибирцев находился на барже с артиллерийскими орудиями и с грузами в трюме, в отдельной каюте на корме, а его матросы на ночь подвешивали гамаки в жилой палубе, как на корабле. На берегах Шилки вербы стали заметны. Вышли на Амур, и там берега в ивах и всюду вербы, как на празднике. Алексей Николаевич плыл по этим рекам впервые. На устье Амура и в Приморских гаванях бывал после кругосветного путешествия, а возвращался оттуда вокруг Африки и через Европу.

Местами лежал снег в разлогах, кое-где видны льдины в заливах и на протоках.

Амур пошел к югу, стало теплей.

Спокойно на барже, шедшей самосплавом и под парусами, с командой из возвращавшихся после отпуска матросов. Как и они, Алексей мог бы отдыхать в речном плавании. Потаенное смятение и перемены настроений не давали ему покоя. Впрочем, и у матросов бог знает что на душе. Нелегко опять надолго покидать близких. Для Тихого океана незаменимы бывалые в кругосветных плаваниях моряки, про них вспомнили. Казаки, шедшие на той же барже и называвшиеся тут лоцманами, содержали судно и груз в порядке, следили за водой в трюме, мыли палубу и несли охрану.

Прошло немало времени с тех пор, как Алексей вернулся из Англии. У него хватило здравого смысла уклониться там от исполнения побочных поручений Муравьева. Николай Николаевич желал ему познакомиться с Герценом, который нынче у всех на устах, модно потолковать о нем, Алексею довольно противна эта болтовня.

С Герценом уж если знакомиться, то не походя, не для того, чтобы потом прихвастнуть, а уж как следует погнаться, может быть, проникнуться и воодушевиться. Но зачем я ему? Да и мне самому сначала надо знать, ради чего желаешь поучений и подвергаешь себя риску. Славы и ореола мученика в изгнании еще мало, чтобы во все поверить. Кстати, лондонские друзья Алексея говорят про Герцена, что живет он совсем неплохо. Ради такого знакомства опять под подозрение попадать или идти в тюрьму нелепо, когда есть своя не менее, может быть, значительная цель, чем у Герцена, о которой, кажется, и он знает. Наташа Эванс, жена англичанина, приятеля и однокашника по петербургской гимназии, бралась ввести Алексея Сибирцева в дом знаменитого писателя. В Лондоне за Герценом присматривают не только англичане, шпионы нашего царя следят за каждым его шагом, а государь, говорят, читает его сочинения и желает извлечь из них пользу. Если я пошел с Муравьевым, то должен отказываться от всего остального, какие бы ни были посулы и заманчивые виды на карьеру. Да и на сердце нелегко, ноет. «Кто уходит на охоту, тот теряет свое место». Надо бы это изречение на паспортах печатать отъезжающим в путешествия.

Да, могло статься, что Муравьев, отправляя Сибирцева в Лондон, пытался установить через него знакомство с Герценом. Играл надвое. Танцевал на острие бритвы его превосходительство! Подавал надежды высшим чиновникам, что Сибирцев может оказаться полезным своей деятельностью, через какое бы ведомство или министерство она ни шла и для которой не всякий годен. Составив лестное мнение о воспитании, понятиях и характере Алексея Николаевича, он, видно, надеялся, что сделает со временем персону. Алексей сумел не потрафить, а дело сделал в Лондоне. Какая бы блестящая карьера ни была ему обещана, он не желал стать Бенкендорфом. Стать Путятиным, но не таким, каков Евфимий Васильевич на самом деле, а каким он должен быть по современным понятиям? Путятин когда-то обратил на себя внимание и обрел милость покойного ныне государя Николая Павловича. Подвигами в морских боях, а потом на службе военно-морским представителем в Англии. В королевском яхтклубе на Вайте государь обогнал лордов на гонке вокруг острова с новым Осборнским замком. Приз получил государь, а заслужил его Путятин. От подобной чести и Алексей не отказался бы.

Алексей желал бы довести дело до конца и основать пост, а потом и город с крепостью, но не на Амуре, а на море, в самой удобной южной гавани, одной из тех, которые теперь как связка приманок для моряков всех флотов, как гроздь бананов для обезьян. А его определяли на малую должность, как Гринева в Белогорскую крепость.