Страница 7 из 10
Я выдыхаю от облегчения, когда мы проходим последний пункт досмотра, но странно, что Борис так ничего и не ответил.
В самолете детектив садится со мной рядом и начинает рассказывать, как в некоторых авиакомпаниях плохо относятся к пассажирам.
– Часто летаете?
– По работе, – улыбается он, и я отворачиваюсь. Так может улыбаться гиена в ожидании твоей смерти.
Мы сидим в середине салона, когда бортпроводница начинает закрывать дверь.
– Ты тоже едешь работать моделью? – спрашивает меня кудрявая девочка сзади, и я смотрю в ее огромные раскосые глаза. Красивая. Все девушки красивые.
«А у вас был парень?».
«Вы такая чистая, милая».
Голова начинает кружиться, когда я понимаю, что это за девушки и куда они едут.
Глава 9.
Я слышала эти истории. Много раз. Но пока не столкнешься и не осознаешь, что это существует.
И только сейчас до меня доходит, зачем детектив вежливо попросил отдать ему паспорт до конца полета.
Он его возвращать не собирается. Никогда…
Вскакиваю с кресла с испуганным визгом:
– Стойте! Я передумала лететь! Мне плохо!
На меня как ну дуру смотрят пассажиры, и я начинаю ломиться к выходу, но детектив с силой усаживает меня обратно.
От эмоций его акцент становится слышнее.
– Сядь, пока не вырубил…
Перед глазами туман осознания, что я сама на это подписалась.
Дура. Господи, какая дура!
И именно в этот момент бортпроводница отбегает от входа, в который врываются служба аэропорта.
Они услышали мои крики? Серьезно?
Они тут же подбегают к детективу и начинают выволакивать из самолета под злобные крики на иностранном языке. Оставшийся офицер смотрит на испуганных нас:
– Вам тоже придется покинуть салон самолета.
Мы дружно выходим и под конвоем и недоуменными взглядами идем по карману, потом долго по коридору, пока не натыкаемся на дверь «Госнаркоконтроль».
Я в панике оглядываюсь, но нас уже заталкивают и вынуждают предъявить ручную кладь, а потом и вовсе раздеться.
Здесь же овчарка, которая яростно лает на испуганного детектива. Потом его уводят.
Меня колотит, уже даже не от холода, пока подвергаюсь осмотру женщины в форме.
– Придется белье тоже снять.
– Что? – возмущенно выдыхаю. – Я ничего не прячу.
– Перевозчики запрещенных веществ бывают весьма изобретательными…
– Вы же шутите? – обнимаю плечи, но она лишь раздраженно наклоняет голову на бок.
– Снимите трусы.
Ладно мы хотя бы в кабинете без мужчин. Но я все равно не могу себя заставить пройти эту унизительную процедуру.
– Быстрее! Тут еще кроме тебя пять девушек! – повышает голос…
– Это необязательно… – в пораженное мерзким страхом сознание врывается голос. Тот, от которого трепет. Тот, что снится мне ночами, приказывая, подчиняя. Сердце заходится от бешенного стука.
Я резко оборачиваюсь. Облегчение лавиной накрывает, и я с визгом бросаюсь на Бориса. Обнимаю ногами, руками, целую твердую кожу лица. Господи, господи. Спасибо, спасибо!!!
Потом правда осознаю, что делаю и спрыгиваю.
– Спасибо, – откашливаюсь и смотрю на удивленные лица. Борис как обычно даже не дернулся.
И именно сейчас его спокойствие стало тем маяком, который всегда мелькает сбившемуся кораблю в нужное время. Надежная, непоколебимая скала.
– Вещи, Нина.
– А, да… – бегу к кушетке, быстро надеваю брюки, накидываю блузку, наблюдая, как Борис показывает офицеру–женщине документ. То есть она даже не знала, кто он, но аура власти, которая витает вокруг, не дала ей и пикнуть.
Она кивает, отдает бумагу.
– Мы не станем моделями? – грустно спрашивает кудряшка, и мне на мгновение ее становится жалко. Так быстро рушатся мечты.
– Радуйся. Ты могла угодить в страшную ловушку.
– Нина, быстрее. Я спешу.
Мне почему–то становится спокойно, но процедура, которую избежала я, ждет всех этих девушек.
Я останавливаю Бориса рукой, когда он закрывает за нами дверь.
– Стой. Надо им помочь.
– Они не моя забота.
Я начинаю активно думать, как Борис оказался здесь. Как у него нашлась нужная бумага для моего освобождения.
– Это ты все подстроил? – торможу я, надеваю куртку и смотрю в прямую спину. – Детектива, перелет. Хотел, чтобы я была тебе снова благодарна? Чтобы снова легла под тебя?!
– Нет, – поворачивается он. Мы на мгновение замираем, смотря друг другу в глаза. Сглатываю вязкую слюну и пытаюсь перебить головокружение. – Мне нужно было снять тебя с самолета. Позвонил и сказал про перевозку наркотиков. Я спешу. Нина. По истерить о том, какое я чудовище, ты можешь и в машине. Пое–ха–ли.
Глава 10.
Если честно, я не знаю, как себя вести и что говорить. Надеюсь только, что Борис не собирается мне мстить за тот выстрел. Хочу уже спросить, когда догоняю его на выходе из Аэропорта, но он опять предвосхищает вопрос. Отвечает:
– Завтра с утра рейс в Новосибирск.
Москва встретила меня снегопадом, что напомнило тот день, когда я как ошалелая бежала по улице, чтобы заглушить боль измены.
А все потому что Борис сидел в ресторане с Улей.
Я хотела сбежать от него, но он не позволил. Уля тогда упомянула жену Бориса, но я не предала этому значения.
Я и сейчас не особо придаю этому значения, ведь была измена.
Мне кажется, надо быть полной дурой, чтобы обратить внимание на другого, когда рядом он. Все такой же. Жесткий, строгий, с тонким запахом мужского парфюма. Всегда закрытый на все пуговицы и замки.
Я до сих пор не могу ответить на вопрос, что он нашел во мне тогда. В шестнадцать. Почему выбрал меня, а не яркую как звездочка сестру.
– Где Ульяна? – спрашиваю, пока машина едет по заснеженным улицам вечерней Москвы. Она вся забита новогодними гирляндами. Ровно два года назад и я страстно ждала праздника. Хотела быть только с Борисом, а теперь мне страшно подумать о том, какой зависимой я от него была. Эмоционально. Физически.
Теперь мне легче. Я чувствую тягу, но могу с ней бороться.
Мне просто нужно взять себя в руки и сказать себе, что этот человек чудовище. Но так ли это?
Борис откладывает телефон, поворачивается ко мне и пристально разглядывает. Я же чувствую, словно шею сдавливает ладонь. Воздуха все меньше. А пространство вокруг теряется, как будто во всем мире только я и он.
На языке вертится дерзость, но я просто повторяю свой вопрос.
– Где Ульяна?
– Скорее всего мертва.
Он… Он так просто это сказал. Так просто и безразлично, а у меня в груди начинает жечь, по щекам течь слезы.
Зачем? Зачем он так. Зачем помогал, чтобы заставить меня страдать.
Негативные эмоции. В них он мастер.
– Ты сама спросила, – словно отвечает он на вопрос и хочет вернуться к телефону, но я хватаю его за рукав дубленки. Он смотрит на пальцы, что крепко в него вцепились, потом скользит взглядом вверх.
Он знает, что я хочу выяснить все.
– У нее был конфликт с двумя любовниками. Падкими на развратных блондинок.
– А ты не падок?
– Раньше я думал, мне нравятся умные женщины. Последние годы говорят об обратном.
Он говорит обо мне. Хочет задеть? Не выйдет. Сейчас я хочу знать все о сестре. А главное, почему он не рассказывал ничего раньше.
– Ты меня не обидел, рассказывай дальше.
Борис молчит, словно о чем-то думая, продолжая смотреть мне в лицо. Уже хочет продолжить, но водитель впереди говорит:
– Приехали, шеф.
Действительно, мы тормозим.
Я чертыхаюсь, бросаю взгляд в окно и замираю. Это жилой комплекс, где жили мы с Борисом. Высотное здание, из окна которого открывается потрясающий вид на Москву.
Тот самый жилой комплекс, откуда я улепетывала с пистолетом, откуда улетела на вертолете с помощником Бориса – Иваном.
Меня трясет, и я впиваюсь ногтями в собственные коленки.
– Нина…
– Я не пойду, – выдыхаю. Там слишком много всего. Там слишком много эмоций. Там я прежняя, глупая, порочная, зависимая от любого внимания, что может дать хозяин. Даже если это больно. Не пойду.