Страница 6 из 9
Хелл Беррел вел его вниз по узким коридорам крейсера. Гордон не показывал виду, как ему интересно, но на самом деле сгорал от любопытства. Чего здесь только не было! И длинные, узкие орудийные галереи, и навигационные отсеки, и радарные камеры верхней палубы.
Офицеры и солдаты, встречавшиеся им на пути, почтительно отдавали честь. Подданные Средне-Галактической Империи различались цветом кожи – следствие происхождения из разных звездных систем. Сам меднолицый капитан, как уже знал Гордон, был родом с Антареса.
Хелл Беррел открыл дверь в маленькую скромную каюту.
– Мои личные апартаменты, принц. Располагайтесь.
Оставшись один, Джон Гордон почувствовал облегчение. Напряжение последних часов было чрезмерным. Они оставили Землю сразу после похорон Вель Квена. И каждую минуту полета ему приходилось играть свою роль.
Он не мог сказать о себе правды. Зарт Арн считал, что она навредит им обоим. Почему? Гордон мог только догадываться.
Но он обязан был держать слово. Никто не должен заподозрить, что он принц только внешне.
Впрочем, даже если он проговорится, никто ему не поверит.
Вель Квен говорил, что эксперименты Зарт Арна окружала тайна.
Кто поверит этой невероятной истории?
Единственной линией поведения, насколько он понимал, было возможно лучшее исполнение роли принца на Трооне и скорейшее возвращение в башню-лабораторию. А там уж он придумает способ для обратного обмена с Зарт Арном.
Лежа на мягкой койке. Гордон устало раздумывал, попадал ли хоть кто-нибудь с начала времени в такое же положение, как он сейчас.
«Остается взять себя в руки и изображать Зарт Арна, – решил он. – Если бы только Вель Квен был жив!»
Ему стало невыносимо грустно. Потом, утомленный и расстроенный, он погрузился в сон.
Проснувшись, Гордон вместо белого потолка своей
нью-йоркской квартиры увидел над собой блестящий металл,
услышал низкий, басовитый гул. Все случившееся не было безумным сном. Он все еще находился в теле Зарт Арна в громадном военном корабле, мчавшемся сквозь Галактику.
Дверь открылась, вошел человек в мундире, почтительно поздоровался. Он принес завтрак: синтетическое мясо, фрукты, знакомый уже шоколадный напиток. Потом заглянул Хелл Беррел.
– Идем по графику, ваше высочество. Будем у Канопуса через три дня.
Гордон не решился ответить иначе, как кивком. Он должен был играть свою роль. Ходить по кораблю так, словно все ему здесь знакомо, скрывать любопытство, выслушивать намеки на тысячи вещей, в которых отлично разбирался Зарт Арн, – и ни словом не выдать своего незнания. Но мыслимо ли будет продолжать эту игру на Трооне?
На третий день, войдя в рубку, Джон Гордон был ослеплен блеском, пробивавшимся даже сквозь темные светофильтры.
– Канопус, наконец-то! – сказал ему антаресец. – Через несколько часов сядем!
Трубный зов приключения снова запел в мозгу у Гордона,
когда он посмотрел в иллюминатор. Великолепие Канопуса
потрясало. Ради этого зрелища стоило рискнуть жизнью.
Колоссальное солнце нарушало все представления о великом. Звезда сверкала белым сиянием, занимая полнебосвода, заливая пространство ярким, неземным светом. Гордон с трудом сохранял хладнокровие. Он был человеком прошлого, его мозг не привык к таким потрясениям.
Гул корабельных генераторов понизился в тоне, когда крейсер лег на орбиту вокруг планеты величиной с Землю – одного из десятка спутников огромной звезды. Это и был Троон. Мир зеленых материков и серебристых морей, сердце и мозг Империи, простершейся на половину Галактики.
– Мы сядем в городе Трооне, – сообщил Хелл Беррел. -
Командор Корбуло приказал, чтобы я немедленно доставил вас к Арн Аббасу.
– Я буду рад увидеть отца, – внутренне напрягшись, сказал
Гордон. Отца! Человека, которого он видел только по телестерео, повелителя необъятного звездного государства... И вновь предостережение Зарт Арна всплыло в его памяти. Никому не говорить правды! Никому. Пройти все испытания и вернуться на Землю.
Серебристые моря и зеленые материки Троона неслись навстречу «Карис». Корабль падал к планете, не заботясь о предварительном торможении. Сердце у Гордона замерло, когда он глянул вниз. Над берегом океана вздымалась высокая горная цепь, сверкавшая и переливавшаяся, как хрусталь. Это и был хрусталь, как он понял спустя минуту, – горный хребет, образованный вытеснением расплавленных силикатов из недр планеты.
И, вознесенный на плоскогорье среди этих хрустальных кряжей, высоко над морем лежал сказочный город. Его изящные купола были словно сверкающие пузыри из разноцветного стекла. Свет Канопуса падал на шпили и башни и отражался радужным сиянием. Это был город Троон, сердце и столица Империи.
Корабль спустился в космопорту, расположенном на севере от города. Там дремали десятки и сотни звездолетов – истребители, крейсеры, разведчики, трубообразные мониторы, с большими пушками. Все они были украшены кометой – эмблемой Империи.
Гордон вышел из «Карис» вместе с Хелл Беррелом и другими офицерами на солнечный свет, белый и нереальный. Вокруг возвышались доки с огромными боевыми кораблями: батареи атомных пушек рисовались на фоне неба. Вдали высились сверкающие купола и шпили города.
Озадаченный голос Хелл Беррела вырвал Гордона из оцепенения.
– Вагон в туннеле ждет вас, ваше высочество, – напомнил антаресец.
– Да, конечно, – поспешно кивнул Гордон. Он ждал от Хелл
Беррела хотя бы малейшего намека на дальнейшие события, чтобы окончательно не запутаться. Они шли мимо кораблей, мимо замерших самоходных кранов, мимо салютующих офицеров.
С каждой минутой Джон Гордон все сильнее ощущал безнадежность предприятия. Как сможет он играть свою роль, когда все кругом так ошеломляюще ново и удивительно? Однако предостережение Зарт Арна вновь всплыло в его мозгу. «Пройти через все это! – сказал он себе. – Следить за каждым своим действием...» Они достигли начала освещенной лестницы, ведущей вниз, под землю. Там лежала разветвленная сеть круглых металлических туннелей. В одном из них ждал цилиндрический вагон. Едва Гордон и Хелл Беррел заняли места в пневматических креслах, как он помчался с громадной скоростью. Минут через пять остановился, и они вышли в такой же подземный вестибюль. Тут дежурили часовые в форме с похожими на винтовки атомными ружьями. Они салютовали Гордону.