Смотрители Перекрёстков

Ольга, вначале возмутившаяся «подковёрными игрищами», которые велись за её спиной, успокоилась в течение следующей же минуты. Все складывалось, как нельзя лучше. Конечно, ей бы, по-хорошему, нужно было бы ввести педагога, который придет её на замену, в курс дела, но это уже были не её проблемы. Директор с радостью подписал заявление – вот пусть теперь и вводит кого нужно в куда нужно. У неё теперь другая жизнь и другие проблемы.

В том, что у неё наступит другая жизнь – Ольга не сомневалась ни минуты.

Выйдя из школы, не оглянувшись ни разу на здание, в котором она проработала почти два десятка лет, выбросив в бак «Альфатера» пакет с ненужными бумажками, она медленно побрела вниз по Преображенской. Туда, откуда ветром доносило запах Моря.

Ольга родилась и прожила всю жизнь в Городе у Моря. Море было неизменным и необходимым атрибутом пейзажа. Без Моря, которое плещется совсем рядом, она не представляла облик Города. Море не вызывало экзальтированного восторга, как у курортников, которые видели его пару недель в году, приезжая на отдых. Море было родным и привычным. Даже понимая всю прелесть и уникальность окружающего ландшафта, умиляться, восторженно закатывая глаза, тому, что видишь каждый день, как-то глупо. Рано или поздно начинаешь все воспринимать, как должное.

Октябрьский утренний город был тих и пустынен. Редкие прохожие, спешащие по своим делам, торопились укрыться от моросящего дождя под крышами домов, магазинов и учреждений.

Ольга любила вот такие дни. Когда еще не очень холодно, когда с неба сыпет мелкий дождик, когда с моря еще не задули пронизывающие до костей холодные ветры.

На углу Преображенской и Греческой Ольга остановилась, купила у бабулечки, прячущей себя и свой «товар» под зонтиком, букет хризантем. Утопила лицо в цветах, вдохнув их терпкий пряный аромат, как нельзя лучше дополняющий запах дождя, прелых листьев и Моря. Свернув на Греческую, дошла до Екатерининской и продолжила путь по улице вниз, к морю.

Уже несколько лет в Городе шли дебаты о том, нужно ли снести убогий памятник постсоветского реализма и на его место водрузить тот, что был там всегда. Памятник Великой Екатерине и её сподвижникам. Екатерине, в честь которой и была названа улица. Но пока дебаты шли, в конце улицы все так же размахивал флагом «завоеватель и освободитель». Ольга, вдохнув и не задерживая взгляд на памятнике, прошла чуть ниже, усмехнулась своим мыслям; «Хорошо, хоть Дюка не снесли. Не втиснули на его место очередного революционЭра».

Все дети Города, весело и нараспев, повторяют стишок, за который получают подзатыльники от отцов и матерей: « Если станешь ты на люк, что тебе покажет Дюк? Посмотри на Дюка снизу – то ли «…» вам, то ли визу».

Улыбаясь своим мыслям, Ольга встала на вышеупомянутый люк, который красовался справа от памятгика, если стоять лицом к Морю.

Дюк де Ришелье, один из отцов-основателей Города, держал в руке свиток, обещая Ольге «визу» в иные Миры.

«Склянки» на морвокзале отбили три пополудни.

« Ого, – подумала Ольга: – Как время пролетело! Нужно спешить домой, вдруг Дракон уже пришел?! А еще нужно зайти в гастроном на углу и в кулинарию. Теперь обедать в школьной столовке не получится, нужно озаботиться приготовлением пищи дома. Интересно, а чем питаются Драконы в нашем Мире? Вдруг у него какие-то необычные вкусы и предпочтения? Нужно будет выяснить. Все же, как ни крути, он здесь гость, а я радушная хозяйка».

Домой Ольга попала только в пять, когда за окном уже начало смеркаться.

В комнатах было пусто. Ничто не говорило и о том, что кто-то побывал здесь в её отсутствие.

« Ну что же, Дракон предупредил, что придет поздно, если придет сегодня вообще, так что волноваться нет повода» – Ольга усмехнулась снова, поймав себя на мысли, что уже и не помнит, когда в один отдельно взятый день улыбалась бы так часто, не говоря уже о том, что давно не волновалась о том, что какой-то мужчина, которого она увидела впервые двое суток тому, заставит её беспокоиться.

Ну и что, что он Дракон? Ведь сам сказал, что тела людей хрупкие и требуют постоянного ухода. Вдруг, влипнет в какую-то историю, забыв, что в этом Мире он не Великий и Всемогущий? А вдруг именно сегодня ему, Дракону, понадобится её помощь.

Она поставила в воду хризантемы и комната сразу же наполнилась их ароматом, пряным, холодным и каким-то тревожащим.

Сделала себе пару бутербродов, заварила ромашковый чай (с некоторых пор кофе по вечерам Ольга уже не пила), села на диван и щелкнула пультом от телевизора. С небольшого экрана « JVC» о чем-то тихо вещал диктор.

Уже начав подрёмывать у телевизора, Ольга решила, что сегодня Дракона она не дождётся. Разложила диван, вытащив из его утробы подушку и одеяло, и легла спать.

Проснувшись утром, увидела в кресле мирно посапывающего Дракона. Ольга не услышала, когда он пришел: то ли поздно ночью, то ли рано утром, а потому решила не будить своего гостя.

Но Дракон открыл глаза, едва заслышал шорох отброшенного одеяла.

– Доброе утро, – поприветствовал хозяйку Дракон.

– Доброе утро, – улыбнулась гостю Ольга: – Расскажешь, как провел вчерашний день?

– Конечно. Только выпью чашечку, а лучше две, твоего божественного напитка.

– «Божественный напиток» называется кофе, – Ольга направилась к кофе-машине, на ходу запахивая полы халата.

– Не важно, как называется – сути это не меняет. Вари побыстрее свой кофе.

***

Дракон неторопливо брел вверх по Преображенской. Он не знал ни направления, ни конечной цели своего пути, полностью полагаясь и доверяя инстинктам.

Мимо него изредка пробегали люди, укрывшиеся под зонтами, проносились машины, из под колёс которых выплёскивалась жидкая грязь. Дракону все было безразлично. Иногда, ноздри его крупного, хрящеватого носа вздрагивали, словно учуяв искомый запах, но тут же Дракон понимал: нет, не то, и медленно брёл дальше. Иногда в его зрачках отражалось лицо и фигура, пробегающей мимо женщины или девушки, но внутренний голос тут же отвергал – нет, не она. И Дракон, неторопливо, продолжал путь.

Преображенская упёрлась в огороженную территорию городского зоопарка. В ноздри Дракона шибануло вонью страха, безнадёги и ожидания скорой смерти. Он поспешил свернуть вправо.

Огромный рынок, известный всем в этом Мире Привоз, распахнул ему свои объятия.

Дракон медленно брёл среди полупустых прилавков. Понедельник для Привоза – день «не торговый». Только те, чей товар грозил испортиться уже завтра, пришли и выложили снедь на прилавки.

Добравшись до «рыбного ряда», Дракон едва справился с головокружением и чувством голода.

В самом начале рыбного ряда, выложив в уже размокший картонный ящик свой товар, сидел на корточках продавец мидий.

Дракон хорошо помнил, что именно так сидел предыдущий Смотритель, отбывший немалый срок в тюрьме. Что для него, Смотрящего, как называл сам себя мужчина, эта, неудобная на первый взгляд, поза была и естественной и привычной.

– Бывай здоров, братишка, – Дракон присел на корточки пред продавцом, едва не упершись коленками себе в уши: – Давно откинулся?

Продавец с любопытством взглянул на потенциального покупателя:

– А ты кто такой? С какого перепугу любопытствуешь?

Дракон хорошо помнил рассказы бывшего Смотрящего, а потому ему не составило труда подержать разговор. Он свободно упоминал названия зон и городов, где те были расположены. «Вспоминал» имена «воров», «авторитетов», фамилии представителей администрации, и, вскоре, его новый знакомый признал в нем «своего». Заулыбался, вынул из кармана шкалик с мутной жидкостью, протянул Дракону. Тот отрицательно помотал головой:

– Не, я не по этому. Лучше ракушкой угости.

Продавец недоуменно вытаращил глаза: – Мидией, что ли?

– Ага.

– Ну бери, сколько надо.

Дракон выбрал самую крупную, осмотрел, обнюхал, и, не раскрывая створок, отправил в рот. Захрустела размалываемая зубами устрица.

– Ну ты силен, братишка, – в голосе и взгляде продавца чувствовалось уважение: – Желудок створками порезать не боишься?