Хранитель смерти

…Решение было тяжелым. Илона несколько раз начинала обдумывать его и бросала. Сначала из-за страха. Голова кружилась, стоило только представить это.

Вот она входит в кабинет верховного… Видит его, спящего на диване — он перестал ночевать дома, переселившись на рабочее место… Накладывает чары, укрепляющие сон, и берет бутылку…

Слишком дерзко. Стоило представить — и она чувствовала, как земля уходит из-под ног.

А ведь еще требовалось попасть в обелиск. Прежде чем стирать Станиславу и всем остальным память о переменах, предстояло уничтожить сами перемены и вернуть мир к изначальному укладу.

А она не представляла, как пользоваться энергетическим ядром. Что делал Станислав, оказавшись внутри? На что это было похоже?

И нужно было решить, что делать с зельем потом, когда все вернется на круги своя, а Станислав забудет, во что он превратил мир. Хранить у себя? Невозможно. Станислав не забудет о существовании самого зелья. Он продолжит искать его… и рано или поздно найдет, если оно останется у Илоны.

Нет, память стирать нельзя. Иначе все повторится. Нужно придумать что-то иное. Нужно, чтобы Станислав больше не пытался менять полярность некрополя. Что же… Энергетическое ядро позволит отредактировать его воспоминания? Позволит внушить ему, что покорению некрополя и всего мира помешал магический откат, а не одна подлая ведьма, предавшая своего верховного?

Должен позволить.

А подлость…

Илона предпочла назвать ее заботой о самом Станиславе.

Кто-то же должен был защитить его от него самого?

Решившись, она не откладывала дело ни на минуту. Ночь только начиналась. Окна кабинета Сулея погасли. И тогда она заколдовала обломок доски и через полгорода полетела к тому, кому предстояло вновь стать хранителем зелья.

— Хорошо, что ты не спишь, — сказала она, через окно проникнув в кабинет Ландау. Сейчас не хотелось стоять под дверью, не зная, откроют или нет. — Нужна твоя помощь. Я расскажу, какой у меня план.

Глава 41

…Серость безвременья развеялась. Илона упала на пол.

Или это упала Алиса?

Настоящее возвращалось так неохотно и медленно… Да и было ли оно, настоящее? Ведь Алиса сбежала в прошлое и даже не знала, где ее выбросило.

…Или это сбежала Илона?

Голова начала болеть. Ее стянул невидимый раскаленный обруч. Заломило виски, и Алиса сжала их руками. Это оказалось так просто — потерять собственную личность… Она судорожно перебирала недавние воспоминания, пыталась уцепиться за что-то, нащупать ориентиры, которые отличали бы ее от Илоны, очертить границы — но не могла. В голову точно подселилась пришелица из прошлого. Со своими мыслями, мнением и ценностями. Воспоминания сплетались так, что порой сложно было понять, где чье.

…Почему у нее не получается? Неужели за душой у ее личности ничего нет? Никаких отличительных черт?

В голове еще мелькали обрывки воспоминаний.

Как Илона проникла в кабинет Сулея и взяла зелье. Как отправилась к энергетическому ядру.

Как Сулей почувствовал неладное… глупо было надеяться, что у него совсем нет ментальной связи с этим чертовым зельем и он не ощутит пропажи!

Как он вышел из ядра, застав врасплох Илону, готовящуюся туда нырнуть, и как Ландау отвлекал его, помогая ей ускользнуть и создавая призрачные мосты прямо над крышами…

И само ядро. Каким оно оказалось простым и одновременно сложным.

Оно было, словно живое существо. Стоило Илоне подумать о чем-то, и ядро мгновенно откликалось, моделируя в ее воображении картины. Убрать изменения, которые внес Сулей? Пожалуйста! И вот уже в столице нет моря и пальм. Убрать магократию? Вернуть царя? Кого желаете назначить царем, госпожа ведьма?

«Того, кто и был царем, пока зелье не попало к Сулею!» — подумала тогда Илона. Хорошо бы вообще повернуть время вспять, чтобы все то, что он натворил, не произошло… но тогда магам и ему самому не о чем будет помнить.

И ядро тщательно избавилось от всех следов изменений. А магам и Сулею предстояло запомнить, что верховный получил зелье и попытался изменить полярность Некрополя, но ему помешал магический откат.

И от идеи пришлось отказаться. А зелье — вернуть Ландау.

Илона рисовала в воображении красочную картину. На картине мудрый и могущественный верховный инквизитор решил расширить власть магов, а потом подчинить столичному управлению инквизиции весь мир. Он не вмешивался в жизнь смертных и тем более никого не убивал. Он просто научился пользоваться таким сильным зельем, что остальные управления инквизиции сочли за лучшее отказаться от независимости, чтобы получить хоть немного этой силы взамен. Но привилегий у верховного не прибавилось. Только работы стало больше. А при попытке заменить власть смертных властью магов произошел чудовищный откат. И почти на месяц оставил Сулея без сил.

Илона продумывала мельчайшие детали того, о чем всем колдунам, ведьмам и инквизиторам предстояло судачить не один месяц. И чувствовала себя при этом… непривычно.

Странно, но приятно.

Как демиург, набрасывающий схему нового мира и знающий, что все будет по слову его.

Это ощущение затягивало. Хотелось испытывать его снова и снова, чтобы оно не заканчивалось. Илона с ужасом обнаружила, что понимает Сулея. Он просто… не смог остановиться. Он позволил всемогуществу затуманить голову. Оно туманило легко и незаметно, не давая времени опомниться: миг — и ты уже повелитель, уже демиург, почти божество…

Но она все же опомнилась.

Она вышла из обелиска в старый мир, лишенный всех улучшений Сулея. Ландау ждал ее снаружи — и все помнил.

Остатки всемогущества еще горели внутри. Илона понимала, что они нужны, чтобы довести дело до конца.

Она перехватила взгляд Ландау, и глаза его сразу стали пустыми и доверчивыми. Настолько, что это даже пугало. Этот человек никогда и ни на кого так не смотрел… но сейчас он смотрел не на нее, а на частицу энергетического ядра, которая все еще управляла событиями.

— Ты запомнишь, что Сулей не смог изменить полярность некрополя. Его попытки провалились, и он вернул зелье тебе. Но он это сделал в некоем… помрачении ума. Спрячь зелье хорошенько и не напоминай ему. Если начнет искать — ты ничего не знаешь. Оно дурно влияет на сильных людей, так что следи, чтобы оно к ним не попало…

И всевластие развеялось.

…Она сказала «дурно влияет на сильных людей»? Серьезно?

Это были уже мысли Алисы. Кажется. Сбылся ее самый большой страх — она плохо понимала, где заканчиваются ее мысли и начинается личность Илоны. Нечто чуждое, со своими воспоминаниями, мировоззрением и осознанием происшедшего разворачивалось в голове, отвоевывая все больше места, и Алиса никак не могла этому помешать…

…А потом был ядовитый автомобиль.

Теперь Илона помнила этот случай. Иван Бордюг, провинциальный инквизитор, покушался на Сулея. Он показал верховному новое чудо техники — автомобиль, а потом поведал, что сумел заколдовать его, наделив подобием разума. Сулей заинтересовался и подошел ближе. И автомобиль укусил его, выпустив длинное железное жало.

В инквизиции хватало целебных зелий. Верховного спасли. Но к нему начала возвращаться память. Какое-то из зелий так действовало — возвращало организму его прошлое до болезни, отматывало прожитые годы назад, к пику сил и возможностей…

Илона даже не успела ничего понять.

Пока Сулей не отбыл на съезд имперских инквизиторов, оставив в столице ядовитый автомобиль. Его накрепко заперли в ангаре, замаскированном под стойло, во дворе особняка ковена.

Бордюг дожидался своей судьбы в инквизиторском кубе. А к автомобилю потянулись любопытные маги. Среди них была и Илона.

Она даже не заметила, как все произошло. Просто почувствовала резкую боль под сердцем, а потом онемение.

И мир начал стремительно проваливаться в черную бездну.

Наверное, ядовитый автомобиль удвоил запасы яда. Иначе почему Сулея спасли, а ее, Илону, не успели?..