Хранитель смерти

Но ведь зелье было. Было!

Но ничего не действовало, и Станиславу ничего не оставалось, кроме как отступить. Однако он велел Илоне продолжать наблюдать. «Не забывайте проверять, — сказал он. — Возможно, вам придут в голову еще какие-нибудь способы, используйте их. Рано или поздно оно должно появиться».

Месяцы превратились в годы.

…Позади остались месяцы и годы преследования. Их увенчало сложное, но успешное задержание. Мага смерти Андрея Фоста наконец-то поймали на кладбище Пер-Лашез. Фост покончил с собой — такая досада… Умирая, он подгадил напоследок и убил Александру, жену Валентина Ландау, который выслеживал Фоста несколько лет.

Впрочем, учитывая его силу, хорошо, что он убил одну только Александру, а не утащил на тот свет сотню или тысячу людей.

Александру было, конечно, жаль. Жаль было Ландау, который сам в одночасье превратился в живого мертвеца, узнав об этом. Но что поделать… Время лечит. Главное, что Фост уже никому не угрожал, и можно было отдохнуть.

Илона спала. Ей снился сон.

Во сне Александра не умерла. И Илона даже пришла к ней на собрание ее маленького салона. Они пили чай с ароматными плюшками и слушали, как Лара, обладательница прекрасного мягкого голоса, читает вслух главу из Гофмана. Илона почти ничего не понимала — то ли оттого, что это был сон, то ли оттого, что читали не сначала.

А еще во сне Ландау отказывался передавать Сулею отнятое у Фоста зелье, с помощью которого колдовал маг смерти. Наглый инквизитор врал в лицо, уверяя, что зелья у него нет. А может, и не было никакого зелья. И плевать, что Илона его видела. Ей померещилось.

Сон длился и длился. Обычно Илоне снилась сущая ерунда, но в этот раз она словно проживала там настоящую жизнь. Станислав попросил ее испробовать разные хитрости, чтобы получить зелье. Она проникла в кабинет Ландау, обработала статуэтку так, чтобы видеть магию ее глазами, и время от времени проверяла, не увидела ли статуэтка чего-то нового. Еще несколько раз — пару раз в год — Илона приходила на чаепития у Александры. И думала, думала, думала, пыталась, но раз за разом терпела поражение.

Хозяйка оказалась невероятно милой, дружелюбной, веселой. Она обладала поразительным чувством юмора. После разговора с ней хотелось жить. Она была маленьким солнцем, в лучах которого грелись многочисленные подруги и друзья. К Илоне она относилась точно так же, как к остальным, хотя Ландау не мог не рассказать ей, что Илона — шпион Сулея…

Но со временем Александра начала грустнеть. Гладкий лоб перечеркнули тревожные морщинки. На лицо легла печать обеспокоенности и проступала все четче. Лучи солнца потускнели и уже не грели так, как раньше.

Одновременно с этим снова появились сообщения о деревне мертвых. Ее заметили уже не в далеком Крыму, а в самой столице. Наверное, ее можно было уже назвать городом мертвых. Несколько домов, которых никогда не существовало, выстроились недалеко от реки. И жители столицы в ужасе жаловались друг другу, что видели там своих почивших родственников. Некоторые шли за родственниками, чтобы сгинуть самим.

Фоста уже не было, но кошмар, созданный им, вернулся. И уверенно отвоевывал место под солнцем.

Илона и Станислав не сомневались: все это связано с зельем Фоста. Станислав отправлял инквизиторов на борьбу с городом мертвых и участвовал в ней лично, отправлял Ландау и пристально наблюдал за ним, но тот ничем не выдавал себя. Только мрачнел все больше с каждым днем.

Город мертвых рос. Гибли люди.

Станислав сходил с ума от невозможности его остановить.

…Чтобы видеть глазами статуэтки, Илоне требовалось заглянуть в эти глаза. Но тем вечером видение пришло к ней само.

Кабинет Ландау. Та же тусклая настольная лампа. Хозяин, сидящий за столом. Александра в кресле, придвинутом поближе.

— Тянуть больше некуда, — почти шептала Александра, продолжая какой-то разговор. — Моя жизнь не стоит ни одной жертвы. Молчи! — она хлопнула рукой по столу, заметив, что Ландау собирается что-то сказать. — Я согласна. От судьбы не уйти, помнишь?

Ее жизнь?

Ландау молчал. Он сжал ладонь Александры и ненадолго прикрыл глаза. Александра смотрела горько и понимающе.

Не отпуская руку жены, Ландау выдвинул ящик стола, достал зелье и отпил глоток.

Илона еще успела подумать: «Так оно все время было там? Тогда почему его не нашли духи…»

Потом мир начал оплывать и оплавляться.

Она смертельно испугалась. Сон превратился в обыкновенный ночной кошмар. Текли и плавились стены кабинета, мебель деформировалась и оседала на пол бесформенными кучами, за окном творилось какое-то светопреставление, навстречу Илоне-статуэтке стремительно катилась всепоглощающая волна белого сияния… Илона знала, что, стоит волне коснуться ее, и существование прекратится. И на его место не придет ничего.

Она видела, как чета Ландау, поднявшись, скрывается в этом сиянии.

А потом — проснулась.

Сердце колотилось. Илону бил озноб. Она хотела встать, но еще несколько минут полежала, напрасно кутаясь в теплое одеяло. Все же пришлось бросить его и использовать согревающие чары.

Сон был… слишком реальным. Чересчур. Иногда Илоне снились кошмары, но они были короче и забывались быстрее. Вскоре после пробуждения оставалось лишь смазанное впечатление да несколько особо ярких деталей: невидимые жвала, перекусывающие людей пополам, окна, истекающие кровью, бесконечное падение в огненную пропасть…

Она взяла себя в руки, поспешно собралась и отправилась к Станиславу.

— Очень интересно, — сказал тот, выслушав ее рассказ. — Нет, не нужно убеждать меня, что это был не просто сон. Я вам верю. Я давно подозревал что-то подобное. Все же это зелье, способное управлять жизнью и смертью. У меня есть догадки насчет того, почему вам удалось запомнить предыдущую версию реальности…

— Значит, она была! — воскликнула Илона. — И почему же?

— Скорее всего, воспоминания сохраняются у участников событий. Вы в некотором роде сделались участницей жизни Ландау через статуэтку. Вы не участвовали непосредственно в изменениях действительности, поэтому не помните все четко, но сна уже достаточно. Значит, он все-таки решил отказаться от супруги… Упертый глупец! Если бы я исследовал зелье, то нашел бы способ возвращать мертвых с того света и не беспокоиться о последствиях!

— Он не отдал вам зелье?

— Нет, — фыркнул Станислав. — Я с утра уже говорил с ним. Уверяет, что никакого зелья нет. Все его слова вы уже слышали в вашем удивительно реальном сне. Видите ли, этот город мертвых, деревня мертвых… одним словом, этот некрополь… он прямо связан с зельем. Если оживить одного или нескольких мертвецов, они будут притягивать некрополь, как магнит. Но я уверен, что и без этого он станет появляться время от времени. Просто его будет легче загнать обратно. Судя по тем остаткам архивов, которые мы нашли, Андрей Фост именно этим и занимался — стоял на страже некрополя и медленно сходил с ума, пока не сошел окончательно.

Больше не требовалось ничего объяснять. Илона все поняла.

Если некрополь, как Станислав нарек город мертвых, станет время от времени появляться, то следует подстерегать Ландау в его окрестностях. Владелец зелья делается стражем некрополя — или начинает мнить себя стражем. Значит, он непременно явится, и тогда…

Она задумалась, следует ли зайти и выразить соболезнования бывшему напарнику. Заодно, может быть, попытаться его разговорить. Он как участник событий помнит все. Он потерял Александру даже не раз, а дважды. Нервы должны не выдержать.

Но Илона не зашла.

Совесть вяло копошилась в груди, твердя, что будет крайней низостью использовать горе человека в своих целях. Илона прикрыла ее от самой себя, решив, что никакое горе не заставит Ландау заговорить. Бесполезно.

Торопиться некуда. Станислав получит зелье и сможет его изучить. Дело времени.

Глава 40

Чтобы заполучить зелье, понадобилось почти четыре года.