Хранитель смерти

Сделать это Илона рассчитывала во время чаепития. Никто бы не заметил, если бы она улучила момент и левитировала к чашке Ландау пару капель зелья без вкуса и запаха. Но оказалось, что Ландау вообще не намеревался участвовать в собрании.

Увидев кружок своими глазами, Илона признала, что да — в этом был резон. У Александры собирался не великосветский салон, а чисто женская компания подруг. Инквизитор смотрелся бы среди них, как мул в курятнике. Но, черт возьми, как тогда добиться от него ответов?

Илона решилась. Прикрыв себя узорами отвлечения, она прокралась к двери и выскользнула в коридор.

Квартира была большая, в отличном районе, прекрасно меблированная. И все же — просто городская квартира. Александра, много лет прожившая в роскошной графской усадьбе, наверняка привыкла к другому. Но согласилась переехать сюда и выйти за обычного инквизитора. Даже не графа…

Тут Илона хмыкнула. Нет, сама она отнюдь не гонялась за титулами или богатством. Если на то пошло, ни маги, ни инквизиторы не бедствовали. Но было так… любопытно и в то же время странно погружаться в чужую жизнь. Существовали ведьмы, которых не слишком волновали задания и поручения Сулея, постоянные тайны и приключения. Им нравилась тихая скромная жизнь. Почти бесполезная…

Илона дошла до кабинета. Из-под двери пробивалось сияние.

Ладно, была не была. И она дернула дверь.

Та отворилась. Сияние на миг залило все вокруг. Через миг Илона узнала диагностическую сеть. Золотистые прожилки пронизывали все световое облако и сходились к рукам мага, который накладывал чары для изучения того или иного артефакта…

Сеть погасла. Стал виден огонек настольной лампы. За столом сидел Ландау. Илона жадно всмотрелась в то, что лежало перед ним, но это оказалось не утраченное зелье. Всего лишь какой-то сломанный нож.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Ландау. В голосе не было и тени интереса.

— Пока ничего. Пришла спросить, почему тебя нет на чаепитии, — ответила она. Неловкости не было, хотя бродить без хозяев по чужому дому среди магов считалось невежливым. Но Илона привыкла вторгаться в чужую жизнь. Она была агентом верховного инквизитора. Доверенным лицом, способным выведать любой секрет. Чужие жизни давно превратились в набор шкатулок, которые требовалось открыть и перебрать содержимое, только и всего.

Ландау некоторое время без выражения разглядывал ее. Потом произнес:

— Могла бы не утруждаться и не искать способ попасть ко мне домой. Сулей поручил угостить меня зельем мысленной связи? Ну давай. Будет тебе чаепитие.

Илона закусила губу. Пока она думала, как на такое реагировать, он щелкнул пальцами, призывая в кабинет самовар, чашки и заварочный чайник. Так работали настроенные чары для телепортации предметов. Правда, действовали они лишь на вещи, принадлежащие лично магу, и только в пределах его дома.

Еще узор — и вода в самоваре вскипела. Действуя исключительно магией, Ландау разлил по чашкам чай и отправил одну из них к Илоне. Под колени ткнулся пододвинутый стул.

— Давай зелье мысленной связи, — сказал Ландау. — И не трать больше время на ерунду.

— Тебя не касается, на что я трачу свое время, — огрызнулась Илона. Ничего другого в голову не пришло. Станислав не давал никаких инструкций на подобные случаи. Наверное, нужно… соглашаться, коль уж добыча сама идет в руки?

— Касается, пока ты тратишь его на визиты ко мне.

Ландау сделал нетерпеливый жест. Ей захотелось еще потянуть время и проверить, что будет, если не реагировать. Он отберет зелье? И что сделает потом — выпьет? Вышвырнет ее из дома?

Но Станислав бы не обрадовался, если бы Илона пожертвовала делом ради мелкой провокации. Она вынула из кармана флакончик, открыла его и левитацией извлекла несколько капель.

Капли поплыли по воздуху к чашке Ландау. Он проследил за ними глазами, потом взял чашку и осушил ее залпом. Махнул рукой, накладывая простой узор, и под потолком вспыхнуло золотистое марево, делая темный кабинет светлым, как днем.

— Можешь спрашивать, — мрачно сказал Ландау. Илона всмотрелась ему в глаза, спеша увидеть там ответы.

Спрашивать было не нужно. После зелья мысленной связи хватало взгляда, чтобы часть мыслей, ощущений и намерений человека развернулась у тебя в голове. Зелье не гарантировало, что это будут нужные мысли и намерения, но часто давало толчок, зацепку, какую-то подсказку…

Сейчас Илона точно провалилась в бездонный черный омут. Хотя глаза у Ландау были светло-серые.

В омуте оказалось холодно, бесконечно тревожно и бесконечно безнадежно. Мысли мгновенно застыли, остановились, как в трансе. Исчез, а потом и забылся Станислав, пропали все поручения, повседневная суета, надежды, стремления… Осталась пустота. Небытие, из которого выжидающе и недобро смотрело что-то невидимое.

Собрав остатки воли, Илона вспомнила, что может двигаться, и зажмурилась. Голова взорвалась болью. Реальность постепенно возвращалась.

Проклятие, и что это такое было? Не мысли Ландау, точно. Ни одно живое существо не могло иметь такие мысли… И вряд ли тот месмеризм, которым владели экзекуторы из совета высших — будь у него этот дар, Станислав бы предупредил. Наверное, какие-то чары. Неизвестные чары. Возможно, сила, дарованная пресловутым зельем, способным управлять смертью. Зельем, которое Илона так и не смогла достать…

— Не боишься бросать вызов верховному инквизитору? — прошипела она, открывая глаза и бросаясь в атаку.

— А ты успела стать верховным инквизитором? Не знал, — последовал невозмутимый ответ.

— Хорошо. Думаю, он не обрадуется, если придется заняться тобой лично. А когда господин Сулей недоволен…

Илона вскочила и покинула кабинет, удержавшись от того, чтобы швырнуть свою нетронутую чашку с горячим чаем в лицо Ландау. В конце концов, агент Станислава Сулея не мог позволять себе такие вульгарные жесты.

Да и нельзя было сказать, что она не добилась своего.

Когда хозяин кабинета отвлекся на левитируемые капли зелья мысленной связи, она отправила еще несколько капель в статуэтку, стоявшую на полке напротив. Статуэтку, похожую на куклу вуду, Илона наметанным взглядом приметила, едва войдя. Она успела поэкспериментировать с действием зелий на неодушевленные предметы. Оказалось, что зелье мысленной связи позволяло смотреть глазами предмета — если у него имелись глаза. Статуэтка, обработанная зельем, могла «наблюдать» лишь магические действия, применение разных сильных чар… но зелье жизни и смерти и было сильной магией, не так ли?

Илона надеялась, что шпионаж удастся.

Нужно будет спустя какое-то время проникнуть в этот кабинет и проверить, что лицезрела статуэтка.

Подходящий случай представился уже через пару месяцев, но Илону ждало разочарование. Статуэтка не увидела ничего из ряда вон выходящего.

Ни единого использования того, что находилось в бутылке с крошечным человеческим телом внутри.

Магии было много, очень много — проверочные узоры и заклинания, создание артефактов, уничтожение артефактов, все то, из чего состояла инквизиторская работа, но нужных чар… Черт бы побрал всех глупых нахалов, которые сопротивляются приказам старших!

Еще через несколько месяцев Илона снова попала на собрание салона Александры. Ландау не было дома, он отправился по очередному заданию, и никто не мешал влезть в кабинет и проверить, что видела статуэтка, но открытий опять не случилось.

Кабинет, конечно, защищали чары, но разве могли они остановить агента верховного инквизитора?

Александра уже не казалась отстраненной и безразличной. Она стала жизнерадостной и оживленной. Видимо, в прошлый раз у нее и вправду были какие-то временные неприятности.

Когда Илона спросила у Станислава, почему он не использует власть верховного, чтобы отобрать у Ландау зелье, ответ ее огорошил. «Я перепробовал все чары. У меня есть способы заставить кого угодно принести мне на блюдечке любой предмет, не сомневайтесь, Илона, радость моя. Ландау не сопротивляется, но даже под чарами ведет себя так, будто нужного предмета у него нет».