Мне нужно больше кофе

— Вообще я тут подумала, что буду искать свою любовь в магазине. Миленько, — Джульетта сделала глоток латте. — Хоть немного романтики в моей жизни…, — она посмотрела в чашку, словно пытаясь там что-то найти.

— Ага, я представляю себе эту картину. Заходишь ты, значит, в магазин: «Молодой человек, что вы мне посоветуете?». «Себя. Я, конечно, не мировой бестселлер. Но красивой обложкой могу похвастаться», — ответит он. А ты такая: «Да? И какой же у вас жанр?». А он такой: «Смотря, какой вы захотите. Я и любовный роман, и современная проза, иногда поэзия. Но, сразу предупреждаю, возрастное ограничение 16+, как минимум». А ты такая заинтересованная: «Интересное предложение. Можно почитать аннотацию?», — Талия ещё и по-актёрски всё имитировала, на что Джульетта громко рассмеялась. Потом в воздухе повисла длинная пауза. — Знаешь, хорошо, что ты больше не работаешь у этого Грегори Гриндэя.

— Почему ты так решила?

— Он видит писательство не так, как следовало бы. А писательство — это, прежде всего, свобода и хаотичность.

— Хаотичность? — Джульетта вопросительно подняла брови.

— Да. Писательство, моя дорогая, требует от человека беспорядка. Ты — блендер. Понимаешь? В тебе постоянно перемешиваются мысли. А новые образы ты создаёшь, когда учишься постепенно подавать людям всю эту мешанину по-своему. Ты посмотри на этих его писательниц, сидят ведь постоянно в одном кабинете, выпивают, бог знает, сколько кофе, теряют себя. А знаешь почему?

— Почему?

— Вокруг один порядок. Нет того, над чем можно было бы поразмышлять. А когда он запер их всех в одном кабинете, то лишил ещё и свободы. С самого начала вся эта задумка была обречена на провал. Писательство — это не полноценная профессия. Так было и есть всегда. Думаешь, в прошлом было мало таких же дураков, как и этот Грегори? Писательство — это что-то необычное и невероятное, у него нет чёткого графика, как и нет его у художников. Понимаешь?

— Понимаю.

— Я уже говорила о твоём возвращении в магазин с директором.

— Ты сделала это ради меня? — удивилась девушка.

— Да, ты же моя подруга. А ещё мне нравятся твои волосы, — улыбалась Талия.

— Спасибо большое. Надо как-то выбираться из этого всего. Я думаю, что справлюсь. Что, у нас, издательств мало? — мотивировала себя Джул.

— Мы тебе и издательство хорошее найдём. Будешь писать свои книги там, где тебе нравится, и тогда, когда ты захочешь. Всё будет хорошо, Джульетта, — Талия прижала к себе Джул, как младшую сестру и погладила её по голове. — Кстати, Шон — милый парень. Он нашёл меня как-то, чтобы найти тебя. И потом ещё и выдержал мою болтовню в тот день, когда мы пришли к тебе, помнишь? У нас получилось выведать твой адрес.

— Даже не рассказывай, каким способом.

— Ну, Шон такой очаровательный, что…

— Хватит, не хочу даже знать, — сказала Джульетта.

— Спорим, что ты хочешь почитать его аннотацию? — сказала Талия, многозначно улыбнувшись.

— Спорим, что ты хочешь довести меня до состояния «помидор»? — кажется, Джульетта начала краснеть.

— Глядя на тебя в последние дни, хочу постоянно заметить, что ты самый настоящий «овощ». И не важно, какой именно, — засмеялась подруга.

— Ага, очень смешно, — стараясь сдержать улыбку, сказала Джул.

— Ладно, хватит уже страдать. О, ты слышишь? — девушки прислушались: кажется, кто-то позвонил в дверь. — Кто бы это мог быть? — саркастично спросила Талия, уходя в коридор.

— Ты прямо как та женщина из фильма «Любовь — болезнь», — улыбнулась Джульетта, смотря на подругу.

— Шон! — донеслось из коридора. Словно Талия специально произнесла это имя так громко, чтобы услышала Джульетта. — Конечно, проходи!

И тут Джульетта увидела, как в комнату зашёл Шон. Видимо, только с пробежки. Когда он снял верхнюю одежду, на шее стали видны маленькие капельки пота. Его грудь поднималась и опускалась. Шон тяжело дышал.

— Обложка, ничего такая, правда? — Талия подмигнула подруге, в одну секунду заставив ту покраснеть.

— Какая обложка? — спросил Шон, сев на диван рядом с Джульеттой. Та пила уже не существующий кофе.

— Да мы тут одну книгу с Джул обсуждали. С красивой обложкой, — говорила Талия.

— Я думал, что книгу судят не по обложке, — задумался Шон.

— Встречают — по обложке. А на задней стороне всегда аннотация, — Талия еле-еле сдерживала смех, садясь на кресло.

— Хочешь кофе, Шон? Или, быть может, чаю? — говорила Джул.