Обжигающее солнце

— Да, я виновата. Два года назад мне стоило прислушаться к внутреннему голосу, который умолял не улетать. Ведь я не слепая, как ты, и смогла бы увидеть тревоги своей сестры, добилась бы её признаний. Вот именно за это я буду сожалеть до конца своей жизни, а тебе не стоит заблуждаться, ведь кроме себя ты никогда никого и не любил. Папа.

Слова отца влились в мой разум, как серная кислота разъедающая всё на своём пути. Перед тем, как уйти, я ещё раз взглянула Ынсону в глаза с жалостью и презрением, ведь этот человек не понимает, что потерял. Уже оказавшись в коридоре, я оглянулась по сторонам, а затем достала телефон из-под верхнего слоя пышной юбки и нажала паузу на диктофоне.

Сейчас усталость и головная боль совсем не волновали меня; загрузив аудиозапись в плеере, я вначале проверила её, а затем отправила Чон Юне. Уж эта девчонка сделает всё, что потребуется, и без доказательств, которые якобы уничтожила мама. Я боролась до тех пор, пока хватало сил, пусть теперь судьба решает, как и кого наказать. С меня хватит.

— Госпожа Санни, вам плохо? Вы слишком бледная, давайте позовём врача? — среди других присутствующих в доме только управляющий Чхвэ подошёл ко мне, чтобы спросить о самочувствии, остальным плевать, они здесь для галочки.

— Всё хорошо, аджоси, не надо звать врача. Со мной всё в порядке, я просто устала. В доме слишком душно, выйду на улицу подышать немного, пока жених не приехал. — я готова была прямо на том же месте грохнуться в обморок, или ещё лучше — умереть, но всё же держалась достойно.

— Мне провести вас? — Юджин не хотел оставлять меня одну, и он уже не скрывал своих волнений.

— Не стоит. Хочу побыть одна. — я уже знала, куда сейчас пойду, и в том месте мне не нужны сопровождающие.

В пышном свадебном платье я покинула дом, а под наблюдением множество охранников направилась в закрытый амбар, который больше полутора лет обходила стороной. Здесь, в большом бассейне, я когда-то училась плавать, будучи ученицей старшей школы, не раз закатывала пенную вечеринку, часто остывала от собственной истерики, делая заплывы на время. Но после того, как в этом месте погибла Муён, я избегала его и правды, что таилась под выдумками родителей. С того дня больше никто не пользовался этим бассейном, а здесь всё было как и раньше — полная тишина, в мгновение окутавшая меня страхом.

Я подошла к одному из краёв чистейшего водоёма, а затем взглянула вниз. Из-за выключенного света средь белого дня в большом помещении таился полумрак, поэтому в воде я увидела своё отражение. И так же, как было у Муён, оно вызывало у меня отвращение. Сняв туфли, которые успели натереть, я присела на пол, окунув по колено в воду свои ноги, после чего закрыла глаза.

Мне больше не хотелось чувствовать боль, поэтому я не стала вспоминать плохое, только хорошее, что было в моей жизни, а затем, открыв глаза, я оттолкнулась руками от края бассейна и полностью оказалась в воде. Тяжёлое свадебное платье с длинным шлейфом, словно якорь, тянуло меня ко дну, а я даже не сопротивлялась. Уже больше ничего не важно, и всё же мне так жаль из-за того, что я не призналась Намджуну, как сильно его люблю…

Район Сонгпагу, больница Асан, утро дня свадьбы…

— Мама, не волнуйся, с помощью моей новой работы мы потянем лечение Дженмин, сколько бы оно ни продлилось, главное, что она ещё здесь, всё ещё с нами. — с надеждой на хорошее говорил Намджун по телефону со своей мамой. — Да, я уже на месте, и цветы тоже купил. Хотя не понимаю, зачем? Юна вон какие большие букеты приносит, половина этажа уже пахнет этими пионами. Ладно-ладно. Как только поговорю с врачом, сразу перезвоню, а ты пока занимайся собой. Мне только в радость просматривать за сестрой в свой выходной, поэтому больше не надо устраивать мне свидания вслепую. Я не хочу отношений, а любовь — это только разочарование.

Работая в большой компании, на должности, о которой мечтал ещё в университете, Джун чувствовал себя полноценным человеком, и всё же он очень скучал по той, что разбила ему сердце. Может, так и должно было быть, ведь изначально их любовь казалась неправильной. Зря наигранные чувства парня переросли в настоящие, это всё испортило, а правда, которую он так искал, вдруг потеряла смысл. Но больше всего из сложившейся ситуации Намджуна удивило спокойствие подруги Юны. Вместо того, чтобы подталкивать парня к продолжению игры, она не свойственно своему характеру отступила, приняв решение друга правильным.

Отпустив обиды, Ким смог вздохнуть с облегчением. Без ненависти и лжи его жизнь стала налаживаться, ведь даже состояние Дженмин улучшилось. Намджун вернулся на свой жизненный путь, и всё вроде шло хорошо, но иногда он срывался, после того как выпивал с Юной или с коллегами по работе. Вместо привычных окон родного дома в Намдэмуне он мог всю ночь простоять под большими панорамными окнами художественной студии в Каннаме. Увы, в них больше не горел свет, из-за чего парень убеждал себя в том, что Санни вернулась к своей жизни, а ему стоит жить своей. Они действительно были двумя параллельными линиями, которым не суждено пересекаться.

— Здравствуйте. А что случилось, по какому поводу суматоха? И с чего вдруг здесь столько врачей? — поправляя цветы в букете, спрашивал Намджун у медсестры, которая продолжала кому-то названивать, сидя за своим дежурным столом.

— Да там пациентка пришла в себя почти после двух лет комы, вот все и прибежали, а я никак её родным не дозвонюсь. — так и не подняв взгляда на парня, быстро ответила молодая работница больницы, которая искала в компьютере номера других опекунов очнувшейся пациентки Ким Дженмин.

От услышанного Намджун застыл на месте, а затем повернул голову в сторону палаты, где лежала его сестра, и, как загипнотизированный, проследовал туда. Он совершенно забыл о букете розовых пионов, оставленных на рабочем столе медсестёр. Находясь под влиянием шокирующей новости, парень приближался к открытой двери палаты, где, помимо пациентки, было слишком много врачей. И всё же его слёзы радости нахлынули только тогда, когда ничего не понимающая Дженмин, уже находясь в сознании, обратила внимание на своего старшего брата, вошедшего в палату.

— Оппа. — тихо прошептала она, и тогда все врачи замолчали, а Намджун наконец расплакался от счастья.

Родители девушки примчались в больницу за удивительно краткое время, после того как медсестра всё-таки дозвонилась им. Вскоре прибыла Юна вместе со своим отцом, девушка до последнего не верила в то, что её лучшая подруга очнулась, пока не увидела это своими глазами. За всю работу больницы это был третий случай с пробуждением после столь длинного сна, как у Дженмин. Она пропустила почти два года своей жизни, и всё же вернулась к ней, к своим родным и близким.

— Извини, я отойду ненадолго. — предупредила Юна своего взволнованного друга.

После того, как младшую Ким увезли на обследование, её семья и близкая подруга стали терпеливо ожидать возвращения девушки, а ещё они хотели услышать заключение врача. Но в один момент Юну отвлёк её же пиликающий в кармане гаджет. Взглянув на номер абонента, от которого пришло сообщение, она вспомнила, что ещё не успела рассказать столь радостную новость Санни. Перед тем как позвонить ей, младший следователь Чон всё-таки открыла сообщения, но из-за шума в коридоре ей пришлось выйти на лестничную площадку, чтобы прослушать запись, отправленную не такой уж и плохой девушкой.

Обратно в коридор Юна вошла ещё более взволнованной, чем была до этого. Столько новостей, и всё в один день — пробуждение Дженмин, получение доказательств того, что Ынсон причастен к скрытию правды, а ещё полное оправдание Санни. Но почему-то от её записанного разговора с отцом следователю Чон стало не по себе. Она не так давно знает младшую Гу и всё же может с уверенностью сказать, что в данный момент та находится на грани, и, возможно, именно сейчас Санни нуждается в помощи.

Юна до последнего момента скрывала от Намджуна ночные посиделки новой подруги, которые проходили в палате его сестры, а всё потому что они несли младшей Ким только пользу. Но пришло время сказать правду, парень должен знать, кто повлиял на выздоровление Дженмин. После чего пусть сам решает, что делать со своей вспыльчивой и всё же добросердечной бывшей девушкой.