Обжигающее солнце

Хоть с кем-то, хоть кому-то я расскажу о том, что на самом деле чувствовала, впуская в свою жизнь неуклюжего и всё же заботливого охранника Кима. Всю ночь я болтала и болтала, вспоминая мелочи, причины, по которым улыбалась Джуну, свои ошибки в наших разговорах и многое другое.

— Мы встречались не так долго, но откуда тогда столько приятных воспоминаний? В эти полтора месяца я словно вложила всю себя и так же всю себя потеряла, после того как он ушёл. Возможно, я до конца жизни буду сожалеть об этом. А ты бы сожалела? — я задавала вопросы и получала на них зашифрованные ответы в виде учащённого сердцебиения Дженмин.

Одна бессонная ночь в исповеди человеку, которого даже не знаю, вторая, третья… Я навещала младшую Ким каждый вечер и оставалась с ней до утра, а затем шла на занятия, после чего несколько часов отсыпалась в студии сестры. Вскоре мне сообщили, что свадьба переносится на целый месяц, пока сломанный нос Сону полностью не заживёт. Благодаря этому у меня появилось время для того, чтобы в деталях поведать Дженмин, как я влюбилась в её брата.

Знаю — глупо, но на протяжении месяца я каждую ночь приходила к ней в больницу и засиживалась там до утра. После уставшая ехала в университет, а до возвращения в район Сонгпагу, больницу Асан, могла только задремать час или два. С помощью не таких уж и бессмысленных разговоров я смогла отпустить Намджуна и заставила сердце его младшей сестры реагировать даже на звук открывающейся двери.

Район Сонгпагу, больница Асан, месяц спустя…

— Может, прекратите это делать? Послезавтра вы выходите замуж. Какому мужу понравится то, что его молодая жена не ночует дома? — Юджина оставили присматривать за мной до самой свадьбы. И его мнение обо мне сильно изменилось, ведь я прекратила скрывать свои настоящие чувства от управляющего Чхвэ.

— Ещё сегодня и завтра, больше я к ней не пойду. — это не было ложью, я сделала всё, что смогла.

— Ваша сестра, наверное, сейчас гордится вами. — управляющий Чхвэ впервые сказал мне что-то подобное, пусть я ещё три недели назад поведала ему свою правду, но не всю.

— Или смеётся, слушая мои глупые рассказы вместе с Дженмин. — с иронией добавила я, пока Юджин искал место на парковке больницы Асан.

— Медсёстры уж точно подшучивают по поводу этого, недавно слышал, как они обсуждали вас. — улыбаясь, говорил мужчина.

— И что же такого говорили эти болтушки? — я вовсе не злилась, и уже давно не злюсь на такие мелочи, у меня просто нет сил.

— Сказали, что вы самая настоящая сказочница, которая за одну ночь опустошает в коридоре аппарат со сладостями. Поправиться не боитесь? Обычно невесты перед свадьбой придерживаются диеты, а вас словно в детстве голодом морили. Как можно столько есть? — с удивлением спрашивал Юджин.

— Да ладно? Я ведь ем так же, как и раньше, просто поменяла ночь на день, поэтому другие обращают на это внимание. А вы знали, какая невкусная еда в больнице? Вот они и ставят те аппараты, чтобы посетители с голоду не подохли. — раньше даже по серьёзным причинам не оправдывалась, а сейчас могу лекцию прочитать из-за какой-то ерунды. — О, аджоси, вы мне кое-что напомнили. Когда утром будете ехать забирать меня, купите токпокки по пути сюда, хочу чего-нибудь остренького. — не буду скрывать, но в последнее время я стала много есть. Наверное, это всё из-за усталости, мой организм пытается восполнить свою энергию едой.

— Ваше свадебное платье этого не переживёт. — с иронией сказал управляющий Чхвэ, когда я выходила из машины, но не успела отойти далеко, снова услышала его голос. — Госпожа, постойте, вы забыли цветы. Вот, держите, этими пионами провонял весь салон, я уже и сам ими пахну. — так мило говорил Юджин.

Если говорить об отчаянье, то я хорошо знакома с ним, и чтобы выкарабкаться из него, мне пришлось уцепиться за хрупкую жизнь Дженмин. Я ничего ещё так сильно не хотела, как её пробуждения, наверное, поэтому стала доставать младшую Ким своими откровенными разговорами, которые коснулись много чего. Юна знала об этих посещениях, но не была против них, а по моей просьбе она скрыла такую информацию от Намджуна и его родителей, а ещё заставила молчать медсестёр.

Ведь главным оставалось то, что это действовало, даже намного лучше вранья младшего следователя Чон. Я старалась не попадаться на глаза членам семьи Ким, поэтому приходила только тогда, когда Дженмин оставалась одна.

— Привет, это снова я. Извини, в сей раз принесла тебе красные пионы, но они пахнут ещё слаще розовых, жаль, ты не можешь их понюхать. На улице так холодно, прямо-таки чувствуется приближение ноября, а за ним придёт зима. Ты когда-нибудь каталась на лыжах? Я только раз ездила на зимние каникулы в Пхёнчан вместе с Муён. Вначале было весело, пока я ногу не сломала, чем испортила отдых сестре, ну прям везде непутёвая. — я ещё ни с кем столько не разговаривала, сколько всего могла сказать за одну ночь младшей Ким, и, по словам врача, это влияло на неё эффективнее лекарств. — Кстати, я ведь говорила тебе, что вскоре выхожу замуж? Так вот, это случится уже послезавтра. Поздравлять не надо, ведь жених не твой брат. Помнишь, я рассказывала тебе о поездке в Сокчо? Блин, как же было хорошо тогда, но завтраки Намджуна решится есть не каждый. Хотя я ела, и съела бы ещё раз ради одной его улыбки. Мне так ужасно не хватает этого… — со стороны я казалась абсолютно сумасшедшей, которая разговаривает с пациентом, пребывающем в коме, но мне плевать. Я смотрела не на удивлённые лица медсестёр, а на аппараты, к котором была подключена Дженмин.

И почему утро так быстро наступает? Продолжая зевать, я покидала больницу, а управляющий Чхвэ уже ждал меня на парковке возле чёрного Мерседеса с кружкой горячего кофе в одной руке и целым пакетом горячих токпокки в другой.

— Как прошла ночь? О чём болтали? — с тёплой улыбкой спросил он, и от неё стало гораздо теплее, чем от глотка кофе.

— За всю ночь она длительно реагировала двенадцать раз, бьём рекорды. — я не знаю, как, но это делало меня счастливее.

— Ничего себе, тогда я позже позвоню госпоже Чхвэ Юне, чтобы узнать мнение врача. — по-дружески предложил Юджин, а я легко согласилась.

Мне пришлось оттолкнуть Намджуна, и я долго сомневалась в верности своего решения, но в итоге оно оказалось правильным. Когда я потеряла его, мне пришлось открыться другим, чтобы двигаться дальше. Теперь у меня целых два друга: управляющий Чхвэ, который до сих пор учится понимать меня, и Чон Юна, не умеющая быть вежливой даже в кратком приветствии.

Район Инсадонг, дом семьи Гу, два дня до свадьбы…

— Тебе не кажется, что наша Санни в последнее время ведёт себя странно? — завтракая с мужем за большим столом, Ёнын вдруг подняла вопрос, что уже некоторое время терзает её мысли.

— Эта ненормальная наконец образумилась. За целый месяц ни одной проблемы, я думал, не доживу до такого спокойствия. Она мне и так достаточно нервов истрепала. — Ынсон продолжал следить за своей дочерью, но в её походах в больницу ничего плохого не видел, и всё же он скрывал это от жены.

— Ты совсем не знаешь свою дочь, если она слишком тихая, стоит ждать беды, это Муён сдерживала в себе чувства, а Санни может в любой момент сорваться. Слава богу, что она осталась в неведенье. Моя малышка не выдержала бы такого разочарования в Муён. — Ёнын думала, что знает всё о событиях той аварии, но она так сильно заблуждалась в этом.

— Твоя сумасшедшая дочурка не такая уж и слабая. — даже не поднимая взгляда от своей тарелки, добавил Ынсон.

Госпожа Гу очень боялась того, что произойдёт с шаткой психикой Санни, узнай она, почему Муён ушла из жизни. Но женщина даже не подозревала, что её младшая дочь на сей день уже знает то же, что и она. Поначалу Санни была разочарована ужасным поступком Муён, ведь та сбила девушку — сестру Джуна — и сбежала с места преступления. Хотя должна была ей помочь, а после ответить перед лицом закона за свою ошибку. Да, эта новость причинила боль младшей Гу, но она не пошатнула её психику, чего ожидала мать девушки. Даже без доказательств Санни продолжала верить в доброе сердце своей сестры, также в то, что существует причина, по которой она не созналась в содеянном.