Лучник

Затем князь рассказал, что скоро ему предстоит отправиться в долгий поход, и Ихара будет сопровождать его. Изаму угнетало, что чем старше становился юноша, тем больше он рвался в те чужие земли, откуда его привезли мальчишкой. Разве мог он что-то помнить? И разве было на земле место, более благословенное, чем княжество Канадзава?

Вечером Ихара достал свои записи, открыл их и стал просматривать. Когда-то, в своей прошлой жизни, он не очень любил учиться и, как и все дети, не мог усидеть на месте. А сейчас усвоенные тогда и уже почти стершиеся из памяти слова из разных языков, исторические факты, отрывки литературных произведений были единственными зацепками, были всем, что у него осталось от той жизни, всем, что он привез с собой в этот мир девять лет назад. Юноша нахмурился, напрягая память, и прошептал несколько слов на латыни. Это был отрывок католической молитвы. Здесь, в Японии, где все христианское подвергалось жестокому гонению, где были разорваны все связи с внешним миром, за эти слова, за этот язык и просто за воспоминания его могли бы не раздумывая казнить. Поэтому никто, ни одна живая душа не ведала, что он берег эти воспоминания…

Наследник князя Изаму Иоири, будущий владетель Канадзавы, родился на закате. Это был здоровый крупный младенец, в котором гордый и счастливый отец сразу узрел будущего воина и сильного правителя.

Дворец постепенно затих. Но спокойствию и умиротворению, которые обещала эта ночь, не дано было продлиться долго…

***

Последний обход дворца перед наступлением ночи Ихара провел в сопровождении нескольких воинов.

– Он красив, – сказала Шинджу, провожая самурая взглядом.

Они с дочерью перед сном решили прогуляться по террасе и насладиться вечерней прохладой и ароматом цветов.

– Как он может быть красив, если он не японец? – удивилась Ясу.

Девушка даже сморщила носик.

– Ты еще такая глупая, дитя мое, – усмехнулась госпожа Хоши.

Худощавый, но довольно рослый по сравнению с другими самураями, Ихара всегда притягивал взгляды. Случалось, что к Изаму Иоири специально приезжали знатные японцы и их жены, чтобы поглазеть на европейца. Но Ихара обычно делал вид, что не замечает столь повышенного интереса.

К слову, сшитая специально для него одежда великолепно сидела на юноше. Самураи отличались от остального населения Японии особым платьем, которое имели право носить лишь представители сословия воинов. В повседневной жизни это был плечевой халат кимоно, широкие, похожие на юбку штаны хакама и накидка хаори. Обычно одежда самурая выполнялась в темном цвете. Европейской внешности Ихары это особенно шло, создавая контраст со светлой кожей и зелеными глазами. А во время торжественных церемоний, нередко проходивших во дворце Иоири, когда самураи должны были надевать парадный костюм, включавший накидку без рукавов – катагину, Ихара выглядел еще более роскошно, потому что благодаря накрахмаленной ткани одежды казался значительно шире в плечах.

Слов госпожи Хоши самурай не слышал, его взгляд отрешенно скользнул по женщинам, лишь чтобы убедиться, что все в порядке. Затем он взглянул наверх – караульные были на местах. Юноша удовлетворенно кивнул самому себе и отправился спать.

… Касэн услышал шум одним из первых. Даже не услышал, а скорее почувствовал – что-то случилось. Он открыл глаза и сел, прислушиваясь. Была глубокая ночь. И вот в тишине за окном блеснуло зарево факелов. Спросонья мелькнула догадка – на дворец напали. Через несколько секунд самурай, уже облаченный в кимоно и латы, держал в руках катану. Слуги, тоже почуявшие неладное, метались по коридорам и комнатам. А нападавшие больше не скрывали своего присутствия. Повсюду слышался топот, звон металла, испуганные крики. Как им удалось настолько бесшумно и незаметно подойти к дворцу, что их не обнаружила несшая караул стража? Почему не подняли тревогу лучники? В этом он разберется потом. Сейчас нужно было найти господина. Ихара спешил туда, где располагались покои князя, отражая на ходу удары мечей. Изаму он увидел сражающимся. Того теснили несколько нападавших, и самурай подоспел как раз вовремя. Вместе они смогли отбиться. Пользуясь передышкой, тяжело дыша, князь Иоири повернулся к своему воину.

– А теперь найди мою дочь и увези ее!

– Но я должен быть с вами!

– Я приказываю тебе!

Приказ господина для самурая был законом, поэтому Ихара больше не спорил. Он бросился в дальнюю часть дворца – женские апартаменты. И спустя несколько минут уже за руку тащил упирающуюся Ману по запутанным коридорам. Нужно было спешить. Они и так замешкались, пока девчонка для собственной безопасности переодевалась в мужское платье. В эту часть здания неизвестные наемники еще не добрались, поэтому пока они могли идти, не скрываясь. Но вскоре Ихара услышал глухой гомон и увидел, как один из незнакомцев, пользуясь суматохой, попытался запихнуть в мешок золотое блюдо. Самурай не останавливаясь, на ходу отрубил ему руку. Кисть с хлюпающим звуком упала на пол. Мана вскрикнула и зажала рот ладонью. Ее передернуло от омерзения. Все это было похоже на страшный сон…

Следующая увиденная ими картина была еще более отвратительна. Тетка Маны, красавица Шинджу лежала на полу в обрывках своей роскошной одежды, а вокруг толпились чужаки. Один и за них удовлетворял свою похоть, другие ждали своей очереди. Откуда-то тащили ее дочь Ясу, которую, очевидно, ждала та же участь. Как и всех находившихся во дворце благородных дам и служанок. Известны случаи, когда опьяненные безнаказанностью японские воины могли сутками скопом насиловать попавших им в руки женщин. Некоторых так замучивали до смерти.

– Нужно помочь! - взмолилась Мана, в ужасе глядя на происходящее.

– Мы не можем задерживаться. Не смотри туда, идем.