Кровь лета (ЛП)

Однако он был твердо намерен прижать меня к мату и, кажется, совершенно не злился, когда я раз за разом вытирала им пол. Бен только смеялся и ерошил растрепавшиеся лохмы, его кадык азартно подскакивал, темные глаза возбужденно блестели. Не то чтобы я заостряла на этом внимание, но он все-таки надел ракушку. Любой нормальный подросток бы…

Тьфу! Меня передернуло, и я присела на край мата, чтобы выпить воды, а Бен пристроился рядом со мной. Потный и запыхавшийся, он одним махом выдул полбутылки.

— Окей!.. — выдохнул он. — Окей. Ты способна надрать мне задницу.

— Спасибо, — я закрутила колпачок и вытянула ноги. — Приятно потренироваться. Я так долго сидела взаперти… Мне стоило размяться.

— Ну, с тем барменом ты неплохо разминалась, верно?

Я глянула на Бена — нервно, услышав упрек в его голосе, — но он смотрел не на меня. Юноша изучал пустую бутылку в руках, наблюдая за каплями, стекавшими по внутренней стенке пластика, так, как будто это картина Поллока, которую он старался разгадать.

Я хлопнула ладонями по коленям и со вздохом попыталась напустить на себя легкомысленный вид.

— Мне надо домой, принять душ, и хорошо бы немного вздремнуть. Старость, знаешь ли, не радость.

— Еще разок, — попросил Бен, игриво подтолкнув меня локтем, и улыбнулся. — Тогда я тебя отпущу.

— Сам напросился.

Он с довольным смехом повел плечами. Мы встали. Я сделала растяжку на скорую руку и махнула ему, приглашая нападать.

И он сделал это — я моргнуть не успела. Из-за усталости я слишком поздно осознала, что первые удары служили для отвода глаз, — он заставил меня сделать ложный шаг и подставил мне подножку, тут же со змеиной ловкостью очутившись за моей спиной. Одной рукой он обхватил мое горло — сжал слегка, но достаточно ощутимо, — а другой контролировал мой корпус.

Было трудно что-то сообразить в таком положении. Я стиснула зубы и решила воспользоваться прежним приемом, но Бен уперся локтем, пресекая любые мои действия. Мышцы его руки предупреждающе затвердели, я закашлялась и, в попытке стряхнуть его с меня, толкнулась задницей ему в пах. Он взял меня в захват! В удушающий захват!

Вырваться не получилось. Бен держал стойку так, словно делал это сотню раз, и на каждую мою попытку сопротивления отвечал, чуть-чуть усиливая хватку. Я оказалась взаперти, будто угодила в китайскую ловушку для пальцев, или в зыбучий песок, чем сильнее борешься, тем больше застреваешь…

Я выдохнула сквозь зубы, краснея, потому что поняла, что именно упиралось мне в задницу. Приподнявшись на носки, я попробовала резко податься к его локтю у моей щеки, заставить его выйти из стойки, но он не двинулся с места. Бен встречал каждый мой выпад с равной силой, пока я не осознала, что безоговорочно загнана в капкан.

Его рука задела выпирающую бедренную косточку, а над ухом раздался тихий вздох — казалось, Бен совсем не запыхался, удерживая меня… Вдруг я с содроганием поняла, что он бормочет… «Тише. Тише». Сердце бешено заколотилось, в ушах зазвенело.

«Тише».

— Что скажешь, Рей? — прошептал он мне в волосы. Его пальцы пробрались под пояс леггинсов, голос стал глубже: — Разминаться со мной лучше, чем с По Дэмероном?

И он отпустил меня.

Пошатнувшись, я шагнула вперед, ловя ртом воздух, которого внезапно стало не хватать, и оперлась на холодную стену подвала. Слыша биение собственного пульса, я уставилась в пол, ошеломленная и немного испуганная. Боже праведный… Какого хрена?

Бен поднял мою сумку, а заодно шлепнул меня по заднице.

— Говорил тебе, что отпущу, не так ли? Теперь пошли, я жутко есть хочу.

Господи… Я обернулась — он улыбался мне, прислонившись к двери и пощелкивая новой жвачкой во рту. Потом открыл дверь и просто встал рядом, будто не замечая моего шокированного взгляда. Что это было?..

Его темные глаза не отрывались от меня, и мне непросто далось посмотреть в них. Проскользнув мимо Бена в маленькую гостиную, я кинулась наверх.

Все тинейджеры глупые, не умеют вовремя остановиться. Не похоже, что Бен действительно мог… или хотел… причинить мне боль по-настоящему. Следовало обратить это в полезный опыт, важно внушить ему: нельзя брать женщин удушающим приемом, когда идешь с ними в спарринг. Вообще никого нельзя. Никогда.

Дверь подвала закрылась за мной. Я сглотнула, потерла горло и покачала головой.

— Бен… — прохрипела я. — Ты не должен поступать так с людьми. Ты можешь причинить кому-нибудь боль.

— Чего?.. Это обычный прием, Ним.

— Ну, дело в том, что это может закончиться очень печально, ты же не желаешь нечаянно… навредить кому-нибудь. Ты не знаешь, как применять подобные приемы правильно.

Он прыснул. Моя сумка упала на пол.

— А ты неплохо отделала мои яйца. Теперь все наши дети будут с тремя головами. — Бен невозмутимо прошествовал мимо меня к холодильнику, на ходу стягивая майку через голову. — Просто тебя бесит, что я победил.

— Ты не победил! — рявкнула я, задетая в своем соревновательном инстинкте.

Он бросил майку на пол и скептически глянул на меня через поблескивающее от пота плечо. Победил? Ни в чем он не победил! Я завалила его без всяких нечестных захватов!

— Ну, окей, — кивнул он, морщась, и вытащил из морозилки две коробки пицца-роллов. — Все равно ты знаешь, что совершенно точно выиграл я.

Боже, ну каков засранец…

Я покачала головой.

— Плевать. Я иду домой, мне нужно в душ, смыть с себя запах вспотевшего мальчишки.

— Воспользуйся душем в моей комнате. — Бен кивнул на две коробки пицца-роллов. За его спиной закрылась дверца морозилки. — Я приготовлю тебе превосходный ужин, Ним.

— Превосходный?

— Тебе уже нравится? Так пишут в моей зачетке. Теперь давай покажу тебе, где ты можешь принять превосходный душ и смыть с себя…

— Отвратительно.

— Восхитительный запах мальчишки, который смог пришпилить тебя к полу.

За тычками я почти забыла о страхе, все сильнее раздражаясь: до чего самоуверенный нахал! Со своей беспечностью он обязательно кому-нибудь что-нибудь сломает! И я выложила ему это, пока он провожал меня наверх, перекинув мою сумку через плечо. Он тупо ржал, упираясь, как баран, потому что свято верил, что выиграл поединок.

Мы подошли к комнате в конце коридора, и я все еще ворчала.

— Это не значит пришпилить, если я не лежала на лопатках!

— Ну-у… Как бы оно и есть.

В его берлоге царил присущий подросткам бедлам: все вокруг в постерах, зеленое одеяло на кровати и какие-то скомканные бумажки на столе. Жуткий неряха. Разумеется.

Я перешагнула через джинсы на полу.

— Тогда посмотри определение в словаре! — Я буравила взглядом его широкую спину, когда он направился к ванной. — У вас, продвинутых детишек, всегда при себе гребаные эпплы, так что не ленись и желательно зачитай вслух!

Едва я переступила порог, как Бен молниеносно захлопнул за мной дверь. Я вытаращила глаза — в следующий миг он прильнул ко мне огромным жарким телом, подперев ладонью дверь, чтобы не позволить мне выйти. На его губах снова расцвела та мерзкая ухмылочка.

— А По Дэмерону ты давала себя пришпиливать? — поинтересовался он.

— Я… Это… — Я вспыхнула, дышать стало трудно. — Ты! Ну и наглость! Как ты смеешь!..

— Всего лишь вопрос. Похоже, тебе нравится быть сверху.

Я влепила ему пощечину.

С моих губ сорвался испуганный вскрик еще до того, как я отвела руку. Господи Иисусе!.. Осадить глупого тинейджера оплеухой за то, что поцеловал меня, это одно, но… О, боже мой!..

Бен провел языком по внутренней стороне той щеки, по которой получил удар, и улыбнулся — по его телу пробежал трепет. Он пожевал нижнюю губу и прошелся по мне изучающим взглядом, будто размышляя, стоит ли ему ответить ударом на удар.

— Ну да, — вдруг произнес он. — Как я и думал.

Я замотала головой, но Бен все равно впился в мои губы поцелуем, грубо и жестко, царапая зубами. Он толкнул меня к двери и гортанно застонал так, что я прочувствовала этот стон всем телом и почти мгновенно вцепилась в него, запустив пальцы в густые черные волосы.