Страница 5 из 60
— Ну можно, — отвечаю я.
— Да ладно, это такой шанс! Мы обе только что считай избежали смерти! — она смеется, и ей вторит чей-то смех на заднем плане. — Вот и перестанешь так париться о своем придурке профессоре.
Ну да… это точно.
— Ладно, — я все еще топчусь снаружи, не решаясь зайти в кабинет. — Но ты уверена, что справишься? Там точно не будет никаких Альф, не принимающих таблетки?
— Нет, все в порядке. Многие О ходят на такие вечеринки, а еще Финн сказал, что спортсменам все равно приходится постоянно проверяться на гормоны и все такое. Так что в оргию в стиле Калигулы это все равно не превратится.
— Что, никаких оргий? Черт, Роуз, это единственная причина, зачем мне туда вообще идти!
Мы обе ржем, не в силах остановиться, а потом я поворачиваюсь, встречаясь нос к носу со своим самым ужасным кошмаром, собирающимся зайти в класс.
Профессор Рен поднимает бровь, снова пристально пялясь на меня, а затем как-то неловко взмахивает рукой в приветствии, и мне приходится выдавить из себя точно такую же неловкую улыбку из вежливости.
Когда он заходит в класс, я пялюсь в его сторону еще добрую минуту, а потом прижимаю ладонь ко лбу, и страдальчески стону под неразборчивое бормотание Роуз на другом конце линии.
— Все, мне пора, — я отключаюсь, пока снова не начала ругаться вслух. Вот же сукин сын, теперь он еще будет считать меня гребаной извращенкой вдобавок к моей тупости в математике. Просто замечательно.
Я спешу к своему месту, стараясь больше не встречаться с ним взглядом. К счастью, его парфюм не такой сильный сегодня, и никакого першения в горле или зуда нет. На профессоре Рене мешковатый темно-синий свитер с высоким воротом, волосы наполовину подняты и забраны в пучок, остальные пряди прикрывают уши.
И выглядит он мило. Нет ну, он всегда выглядит неплохо, но сегодня круче обычного.
— Ваш первый тест будет в следующую пятницу, двадцать второго числа, — повышает он голос, перекрикивая общий гул. Все еще усаживаются, подготавливаясь к занятию, но его это, конечно же, не заботит. — В основном, логарифмы и функции. Производные оставим для другого теста.
— На следующей неделе? — страдальческий голос По несется откуда-то позади меня. — Но это как-то… слишком рано!
— А можно нам использовать карточки с формулами?
— Профессор, мисс Элмс всегда разрешала нам использовать карточки…
Как это обычно бывает перед тестами, все ноют и жалуются, но профессор Рен их игнорирует, запуская презентацию, так что я быстро достаю свою домашку, укладывая поверх блокнота, и старательно разглаживаю ее. Чистая, аккуратная, просто идеальная — назло шпильке в мой адрес о кошмарном почерке.
Он закатывает рукава до локтей и поднимается со стула, а затем идет ко мне, тяжело стуча ботинками по полу, и требовательно вытягивает руку с браслетом. Я молча, опустив глаза, протягиваю ему домашку и жду, пока он не пойдет дальше.
— Девяносто процентов изучения математики — это запоминание формул. Так что запоминайте их. Ну и, — Кайло делает небольшую паузу, — советую воздержаться от любых мероприятий, запланированных на выходные, и вместо этого заняться учебой.
Я съеживаюсь на стуле, закрывая лицо ладонями. О господи.
К счастью, больше он на меня сегодня не наезжает. Мы просто делаем заметки к тесту, и я даже отвечаю правильно на вопрос — к моему великому удивлению — пока профессор Рен занимается проверкой наших домашних работ.
Но он больше смотрит куда-то вдаль, подперев кулаком щеку, будто грезит. Его пальцы блуждают по шее и прячутся под ворот, ритмично двигаясь — я знаю, он растирает клеймо.
И не могу не пялиться. Во рту снова полно слюны, челюсть ноет, и вообще, я будто подглядываю за чем-то очень личным. Но не могу оторваться, вгрызшись в колпачок ручки от волнения.
Вроде бы брачные железы Омег расположены на шее позади, но у мужчин они должны быть прямо под челюстью.
Мне так кажется. Точно не вспомнить, потому что весь мой мозг сейчас занят совершенно другим, но что я точно знаю, так это что у Альф вообще нет никаких желез. Нечего кусать. Это они кусают.
— Эм… Профессор, можно уже идти?
Нас обоих буквально выбрасывает из оцепенения. Кайло проверяет время на часах и кивает, диктуя домашнее задание на следующий раз, пока все собираются.
Где-то позади меня раздается смешок и я оборачиваюсь. Это По, указывающий на свою шею, явно отпуская одну из своих издевательских шуточек насчет профессора Рена, уставившегося в никуда — и внезапно меня охватывает необъяснимая ярость.
— Мисс Ниима.
Все еще разъяренная, я оборачиваюсь на голос Рена. Он по-прежнему сидит за столом, наблюдая за мной, и на его губах внезапно появляется легкая, почти незаметная улыбка, а затем исчезает, так быстро, что кажется, будто ничего и не было.
Да сколько можно дергать меня, будто я собака на коротком поводке?!
И все же я тащусь к нему, бурча себе под нос, предчувствуя, что опять получу нагоняй насчет домашки.
Он откидывается на стуле, пальцем подзывая меня подойти еще ближе.
— Уже лучше, — Кайло тыкает красной ручкой в вопрос номер семь. — У вас проблемы с производными. Финн помогал вам?
— Нет, он занят. У моей подруги течка, — я нервно скрещиваю руки на груди. — То есть она его девушка. И моя подруга.
Он смотрит на меня снизу вверх:
— О, мои соболезнования, — его брови снова медленно ползут на лоб, и до меня доходит, что я, наверное, звучу слишком уж ревниво по отношению к Роуз, и вообще не стоит говорить все это в присутствии другого Омеги. — Уверен, что она скоро поправится. Омеги очень независимые. И выносливые.
— Да. Извините, я не собиралась… я не хочу сказать, что она беспомощна или что-то в этом роде. Мы просто очень давно знаем друг друга, и я очень за нее волнуюсь.
Он снова опускает глаза на домашнее задание.
— Ну надо же, до чего из вас выходит замечательная подруга. Уверен, она ценит того, кто следит за каждым ее шагом. Что ж, я буду свободен для репетиторства в понедельник утром, так что можете зайти… где-то в семь.
В семь утра в понедельник? Он вообще в своем уме?
Хотя кто я такая, чтобы спорить, так что я просто пожимаю плечами и киваю, наблюдая за тем, как он продолжает указывать на мои ошибки, но мысли мои почему-то вертятся вокруг его замечания насчет меня и Роуз.
Я не слежу за каждым ее шагом. Просто этот мир — опасное место для Омег, и теперь Финну приходится заботится о ней все время. А раньше… ну да, я присматривала за нею. И что с того?
Внезапно до меня доходит и щеки пылают от смущения. О боже. Я совсем забыла насчет моей болтовни об оргиях прямо перед занятием. О господи. Какой кошмар, можно я просто умру?!
Он же на это сейчас намекнул? Почему я вообще думаю об этом? Наверняка он уже и забыл обо всем.
Профессор Рен встает, протягивая мне домашку. Он такой большой, что буквально нависает надо мной, но почему-то не хочется отступать или бежать прочь. И от него так приятно пахнет. Чистотой. Теплом.
— Зайдете ко мне в понедельник, если вам нужна помощь, — снова повторяет он, и темные глаза задерживаются на мне, намертво прилипая. — И если, конечно, у вас нет каких-то других планов.
— Нет. Нету, — я сгребаю свой листок, нервно смеясь и горбясь под этим осуждающим взглядом. Боже. — Мы с Роуз просто шутили. Я не… — я ставлю рюкзак на край его стола и запихиваю все внутрь. — Это просто самая обычная вечеринка. Никакая не… Я вообще не… я не хожу на такие тусовки.
— Ах. Слишком заняты, нянчась со своей подругой, как я полагаю?
— Я не нянчусь с нею. Просто присматриваю, чтобы она не попала в беду. Альфы такие уроды.
Ох черт. Я затыкаюсь, а потом пытаюсь хоть как-то оправдаться, хотя выходит только хуже. Профессор Рен кивает и тянется мимо моего рюкзака за чем-то, глядя куда-то в сторону, и… о боже.
Свежие хрустящие простыни. Вот, чем он пахнет: будто прямиком из сушилки, такие чистые, новые, и хочется просто завернуться в них и никогда больше не вылезать из постели.