Ап

   Глава 22

   Снаружи храм был огромен и подавляющ, к багровым воротам, потрескавшимся от времени вели многочисленные каменные ступени, их количество равнялось какому-то сакральному числу, не то ста восьми, не то семидыжды семьдесят - никто так и не посчитал, но это было длинная лестница, а сами ступени были довольно высокими, так, что взбираясь вверх приходилось поднимать колени едва ли не под прямым углом. Это было довольно утомительно и Лапочка, конечно же, сразу выдохлась и нам пришлось ждать пока она отдышится и попьет водички, усевшись на ступеньки и вытирая пот со лба. Но все когда-нибудь кончается и вот наша пестрая компания стояла у ворот храм.

   - Здравствуйте. Мы пришли с миром. - сказала Женька, сложив ладони и склонив голову в поклоне. Встречающий нас монах в темно-бордовом одеянии склонил голову в ответ и улыбнулся. Улыбка была спокойная, искренняя и уверенная. Хорошая улыбка.

   - Здравствуйте. - ответил монах с едва ощутимым акцентом, дающим понять, что он говорит не на своем родном языке: - мы вас ждали. Проходите. - он отошел в сторону, открывая путь внутрь храма. Женька наклонила голову и прошла вперед, повинуясь приглашающему жесту, за ней последовала Лапочка, затем Афина-Изаура и уже после всех зашел я. Внутри храма было тихо и светло, пахло благовониями и чем-то пряным, откуда-то раздавалось напевное, размеренное бормотание мантры, у дальней стены стояли статуи божеств, из которых я узнал только Шиву и Будду, там же висело распятие и зеленое полотнище с надписью на арабском. Перед иконостасом в ряд стояли простые деревянные лавки, их поверхность блестела, отполированная сотнями тысяч задов паломников и молящихся. Встретивших нас монах куда-то исчез и мы остались одни под красно-золотыми сводами храма.

   - Афина. - спросила Женька, оглядывая скульптуру, изображающую обнаженную женщину с головой кошки: - ты уверена, что это здесь?

   - Да, это здесь. - кивнула Афина-Изаура: - Храм Всех Богов, резиденция сестрицы Морриган.

   - Интересненько у них тут. - заметила Лапочка, сев на лавочку и опустив свой рюкзак рядом: - такой ... модерновый интерьер. Вон те два божества совокупляются. Наверняка божества плодородия. Напомните мне, что мы тут вообще делаем?

   - Как заметила наш стратег и идеолог Евгения - она не собирается прятаться все время, а потому намерена предпринять меры, чтобы Орден не захватил ее в плен и не сделал секс-рабыней. - сказал я: - потому что она готова быть только твоей, Лапочка, секс-рабыней, но ничьей больше.

   - Ничего такого я не говорила! - сказала Женька: - я просто сказала, что это возможно. Возможно! Если эти фанатики и фашисты захватят меня в плен, то обязательно изнасилуют - вот, что я говорила.

   - А ты хочешь, чтобы тебя насиловала только я. Как это мило! - восхитилась Лапочка: - если бы я не была такой уставшей, я бы тебя расцеловала.

   - Я не хочу чтобы ты меня насиловала. - заявила Женька: - потому что после этой дороги я хочу только в душ и в постельку - спать! Просто спать! Извращенцы. А сюда мы пришли, потому что как я и говорила -

   - У могучих соперников - могущественные враги. - закончила Лапочка: - я помню.

   - И наш идеолог и стратег Евгения сделала вывод, что нам надо как минимум познакомится с врагами нашего врага, естественным образом полагая их нашими друзьями. - сказал я: - именно поэтому мы сейчас торчим черте-где в старом холодном храме на вершине продуваемой всеми ветрами горы, а не лежим в уютном номере в отеле.

   - Потому, что надо искать союзников. Надо выжить и победить, а не сопли разводить тут. - сказала Женька: - лично я хочу жить в безопасности и комфорте, а не дрожать из-за каждого чиха.

   - И это правильное желание, дитя мое. - раздался глубокий и чистый голос. Мы оглянулись и увидели ее. Невысокого роста, смуглая, с живыми, подвижными словно ртуть глазами, в шафрановой рясе, с многочисленными браслетами на руках. Она шагнула ближе, на ее ногах зазвенели колокольчики и я вдруг понял что она босая. Как у нее не мерзнут ноги?

   - Страх, боль, страдания - это то, что приносит нам колесо сансары. Или жизнь. Есть много путей, но вершина только одна. - сказала она и улыбнулась нам: - добро пожаловать в Нирвану, странники.

   - И вам здравствуйте. - сказала Женька. Она оглянулась на меня и я понял, что дальше беседу должен вести я. Очень по-женски, или по-Женьски? Взбаламутить воду и возглавить, вести за собой и вдохновлять, а в решающий момент скромно отступить в сторону, потупив глазки - дескать вперед, мой рыцарь и не забудьте принести мне голову дракона на блюдечке с голубой каемочкой и ключ от квартиры где деньги лежат. Я вздохнул и нагнул вперед, склонив голову в легком поклоне.

   - Здравствуйте. Мы ...

   - Я знаю кто вы. - перебила меня она, остановив свой взгляд на Афине-Изауре: - и вижу кто с вами. Вопрос только в том, хотите ли вы увидеть истину или нет?

   - Думаю, что хотим. - сказал я. Какой бы ни была эта истина - лучше все-таки знать, владеть информацией, быть в курсе, иметь возможность планировать свои дальнейшие действия, так?

   - Хорошо. Тогда - следуйте за мной. - и она развернулась на месте, одним плавным, грациозным движением, которое заставило бы древнегреческих граций удавиться от зависти, ее бедра качнулись и она словно бы поплыла над полом храма, упруго отталкиваясь каждым своим шагом, ее босые ступни едва касались мозаики на мраморных плитах. И цветы расцветали на ее следах - подумал я провожая ее взглядом. Что-то ткнуло меня в бок, и я очнулся от созерцания босых ножек сестрицы Морриган, заветного врага Ордена и нашей потенциальной союзницы, врага нашего врага.

   - Слюной подавишься. - сказала мне Женька, прищурившись: - хватит пялится, иди давай.

   - Конечно. - сказал я: - конечно. - и пошел вслед за ней. Мы прошли за иконостас, дальше, темными коридорами и какими-то большими, освещенными залами, где десятки монахов в шафрановых мантиях монотонно бубнили свое "омманипадмехумм", раскачиваясь в такт, ниже, каменными лестницами, через внутренний дворик с сидящими в позе лотоса полуголыми людьми, не смотря на холод никто из них не дрожал, и снежинки таяли на их спинах, а звезды сияли над нами и седой месяц освещал их застывшие в улыбках лица... а мы все шли, дальше, дальше...