Страница 53 из 110
- Смерть лассарской суке!
Это был вызов. Он принял свое последнее решение в жизни, а мне дал тот самый шанс, когда можно наглядно показать, кто я и на что способен. Вызвать тот самый страх. Суеверный ужас перед сильнейшим. Я всегда знал, что нет ничего сильнее страха. В саананскую бездну уважение, благородство и честь. Только страх. Ужас перед неминуемой расплатой. Вот что пробуждает любовь и сдерживает мятежи. На одной справедливости далеко не уедешь.
Он скинул с себя куртку из облезлого меха куницы, сдернул с головы рубаху, тряхнув засаленными волосами. Кое-где на теле виднелись следы от плетей, шрамы от лассарских мечей. Здоровенный, сильный. Раза в два больше меня самого. И я мысленно пожалел о том, что сейчас убью его и потеряю сильного воина, способного драть противника голыми руками. Я одной рукой рванул свою рубаху на груди и отшвырнул в сторону. Не потому что драться без одежды удобней, а морозный воздух контрастирует с кипятком, текущим по венам вместо крови, а потому что я хотел, чтоб они видели, что я один из них. На мне меток раба больше, чем на них на всех вместе взятых.
Толпа отшатнулась еще дальше, и я знал почему, моя спина ничем не отличалась от спины Лагнара. Это опускало его на ступень ниже меня. И это же давало мне право говорить от имени всех, не разделяя меня с ними на велеара и подданных.
Волк внутри заурчал в предвкушении бойни, мотнул головой, оскалился. Настал его час…Не в полную меру, но это его время. Его личное пиршество.
Одноглазый тут же кинулся в бой. Рванул с места, наклонив голову. Стихли все звуки. Я отсчитывал секунды до его приближения. Я даже знал, куда он нанесет удар. И когда эта туша обрушилась на меня с ревом дикой обезьяны с Островов, я встретил его резким выпадом руки, и кулак, рассекая воздух, угодил четко в сердце. По телу одноглазого прошла волна от силы моего удара, его отшвырнуло на спину, протащив на несколько метров вперед, под ноги людям. Земля, грязь и талый снег взметнулись под ним вихрем.
Я не дал опомниться, метнулся к нему и еще один удар в то же место, останавливая жизнь, ломая грудную клетку. Ребра впиваются ему в легкие, раздирая его изнутри. Сердце не бьется от болевого шока. И волк слышит этот хруст, чавканье крови из лопнувших органов. Единственный глаз Лагнара вылез из орбиты, он задыхался от боли и удивления. Потому что понял, что человек не нанесет такого повреждения. Что сила удара равнялась силе толчка каменной глыбы и перекрошила его изнутри. Очень больно и очень быстро. Все его величие в ошметки гордости к моим ногам в грязных сапогах.
Я склонился над ним на одно колено, выпивая его ужас и суеверное понимание того, что сейчас происходит, гипнотизируя, забирая и впитывая боль. Медленно взяв за голову обеими руками, резко крутанул в сторону, до характерного хруста. Со рта Лагнара полилась кровь, а я вдохнул ее запах всей грудью и медленно встал с колен. Магическая тишина дрожала в воздухе плотной стеной, а я распрямил руки и захохотал, совершая первый круг полета Коршуна над телом противника. Они молчали пока длился мой танец смерти, пока я наслаждался минутами триумфа, вселяя в них ужас. Послышались первые крики в толпе, она, как муравейник загудела от восторга, пробуждая во мне ответную волну самоуверенной наглой радости.
Когда я выпрямился в полный рост, кто-то из валласких мальчишек попытался стащить у меня из-под ног маску, но я повернулся к нему и, перехватив тонкую ручонку, заглянув в расширенные от страха и восхищения глаза, спросил:
- Как звать?
- Лютер, мой дас, – на вид ему лет двенадцать.
- Чей сын?
- Лютер - сын Нершо и Луси.
Он смотрел на меня, и его губы подрагивали от желания расплакаться от страха.
- Страшный?
Он кивнул, а я засмеялся, заставив его зажмуриться.
- Возьми ее себе, Лютер, и сохрани. Передай своему отцу, пусть отдает тебя в армию велеара.
- Я простолюдин.
- Ты – мужчина, прежде всего. Валласу нужны смелые воины… а ты смелый, если не побоялся украсть мою маску. А теперь брысь отсюда.
Он быстро закивал и, когда я разжал пальцы, метнулся в гущу людей, унося ноги и не забыв прихватить маску.
Я прошел вдоль толпы, по периметру того самого круга, который они образовали для боя, успокаивая волка, приказывая ему спрятать клыки и когти.
Успокаивая бешено бухающее сердце и срывающийся пульс, сковывая изменения, не давая им вырваться наружу. Валласары не готовы узнать, кто я такой, и Тайна обязывает меня прятать истинную сущность. Всего один взгляд на мертвого Лагнара – большего он не достоин.
Когда снова заговорил, крики тут же стихли, толпа внимала мне с ужасом и преклонением. Только что я показал им, что по праву являюсь их велеаром. По самому естественному праву и по всем законам природы – по праву сильнейшего.
- Кто вы, жители Валласа? Те самые животные, привыкшие сидеть на цепи, не достойные свободы, или вы люди? Вы хотите воевать здесь с пленными или отомстить лассарам? Нас снова признают государством, если мы установим свои законы. Они не должны быть законами баордов или беглых рабов. Убив дочь Ода первого, мы ничего не добьемся и потеряем наш главный козырь. Через семь дней мы выходим на Лассар. Мы отобьем каждую деревню, взятую им, каждого раба. Мы будем гнать их до самого Лассара обратно в их берлогу. Объединенные королевства станут нашими. Либо мы испытаем наслаждение от мести сейчас и будем ждать весны. Ждать, когда Од первый придет сюда, чтобы снова посадить нас на цепь.