Дар Кроуги

— Это заклинание откроет портал ко мне, где бы я ни находился, если мы окажемся разделены, воспользуйся им сразу после того, как ритуал будет завершен.

Мы последними покинули кабинет и вышли на поляну. Вокруг уже смеркалось, в небе загорались первые звезды. Поляна была совершенно обычной: высокая не скошенная трава, полевые цветы, темный лес вокруг, протоптанная тропинка через всю поляну. Единственное, что выделялось из привычной картины, — огромный черный валун, являвшийся центром Людеи. Я приблизилась к камню и прочитала на нем выгравированную надпись: «Тут пять братьев: Самогет, Минол, Кроуг, Потав и Монахан — разделили свою силу, кровь и землю».

Теперь я взглянула на поляну под другим углом, уникальность этого места в том, что она как пирог разделена на пять частей, каждая из которых земля одного из княжеств. А центр пирога — этот большой камень.

Около Рагонга сверкнуло послание, он прочитал его и, нахмурившись, сказал:

— Надо торопиться, воины начинают отступать, наши силы на пределе, если не уничтожить тварей, они перекинутся на мирных жителей.

Велад принялся чертить разделенный на пять ровных частей круг вокруг камня. Получился круг с пятью треугольниками внутри. В нижнем углу каждого был выведен рисунок руны.

— Мы должны встать ровно в том порядке, в котором располагаются княжества, — сказал телепат и первым вступил в круг, за его спиной начинались земли Минолы. Следующим по кругу, против часовой стрелки, встал Рагонг: там, где была земля Кроуги. Следом я, за мной — Август и последний, между мальчиком и Келдриком, на своей земле встал Иритан.

Велад подошел в Августу и аккуратно разрезал ему палец маленьким ножом. Пара капель упала под ноги мальчика, отчего в углу его треугольника загорелась руна Турисаз — главная руна касты жизни. Затем нож взял Иритан, зажигая в своем треугольнике руну Хагалаз, после Келдрик зажег своей кровью Манназ, Рагон зажег руну, которую знает и любит любой арканник — руну война Тейваз. А мне досталась тринадцатая руна — Эйваз, руна смерти. Это натолкнуло на мысль о том, что руны, которые мы зажигаем, самые сильные в касте своей магии и именно этой магией владеет наследник ветви. Рагонг, истинный арканник, зажег руну воина, без сомнения, главную руну арканной магии. Келдрик, как и Эруан, оба могут быть наследниками и оба телепаты, их руна Манназ, каста разума. Август, наследник Монаханы, зажег руну жизни. Не знаю, какой магией владеет Иритан, но готова спорить, что природной, потому что его руна Хагалаз — мощь природы.

Получается, ветвь Кроуги — это сила, то есть арканная магия. Самогета — ветвь природной магии, наследник Минолы одарен магией разума. Монахана — магия жизни, именно ею владеет Август. Из всего этого логичного объяснения выбивалась я. По этой логике Потава — это магия смерти, но моя магия точно не из этой касты. Ритуал не примет меня, я не наследница ветви Потавы.

Рагонг передал нож мне, и я немного помедлила, чем заслужила еле слышный смешок воина в капюшоне, единственного, кто раздражал меня на этой поляне. Думает, я испугалась. Небольшого он мнения о слабом поле, видимо. Я кольнула палец острием и выдавила пару капель с уверенностью, что руна смерти не зажжется от моей крови, но она подчинилась. В этот момент все пять частей круга начали загораться по очереди разными цветами. Часть Августа озарилась ярким белым светом, часть Иритана — зеленым, там, где стоял Келдрик, все залилось фиолетовым, отрезок Рагонга синим. Я посмотрела под ноги — там расползалась чернота.

Велад одобрительно кивнул и начертил в воздухе длинное заклинание из рун.

— Вы должны одновременно зажечь это заклинание, в конце каждый из вас добавит ту руну, которая светится у вас под ногами, — скомандовал дворф.

Не сговариваясь, мы подняли руки перед собой, готовые выводить руническое заклинание. Стоявшие за кругом Велад, мама Августа и Мордау отошли назад, наблюдая со стороны.

И мы начертили, как велел дворф. Заклинание зависло перед нашими лицами. Пару мгновений ничего не происходило. Затем камень в середине круга дрогнул, и наши руки, словно подчиняясь не нам, поднялись в стороны. Получился круг из наших рук. Мои ладони почти доставали ладони Рагонга и Августа, между которыми я стояла. В расстоянии меньше половины локтя, которого не хватало, чтобы наши ладони соприкоснулись, появилась красная линия. Она выходила из ладони одного наследника и доходила до следующего. Линия Акарана, поняла я, теперь мы впятером замкнули цепь.

И вдруг фиолетовый отрезок Келдрика погас, его невидимой силой вытолкнуло за круг, и он полетел на траву. Но линия Акарана не прервалась, красная ниточка заполнила пробел, где только что стоял Келдрик, и теперь растянулась от ладони Иритана до Рагонга.

Келдрик не наследник, ритуал не принял его. Подсознательно я приготовилась к тому же, все еще уверенная, что ветви Потавы во мне нет. Напряглась, понимая, что, если выкинет и меня, вливать свою силу за всех придется оставшимся Рагонгу и Иритану.

Все стояли молча, замерев в ожидании, но кроме Келдрика круг больше никого не вытолкнул. Я удивленно хмыкнула, отчего Велад, словно очнувшись, произнес:

— Линия Акарана возродилась. Чтобы она расширилась, наследники должны начать вливать магию.

— Август, Амидера, выходите из круга, — приказал Рагонг.

— Сначала Август, — ответила я, продолжая стоять с разведенными в сторону руками.