Страница 102 из 103
— Давным-давно, когда стены этого храма еще не иссохли от старости, а пески под нашими ногами были плодородной землей, — начал Оникс голосом, от которого по спине пробежал мороз, — Эрешкиль открыла порталы в другие миры, чуждые этому. По ее вине в этот мир пришли не только демоны, но и драгоны. Это привело к войне, затяжной, кровавой, страшной войне. Много душ погибло по вине моей сестры. Ее поступок чуть не погубил весь мир, который ты знаешь. В наказание ее было решено казнить. Эрешкиль, невообразимо сильный маг-пространственник, успела улизнуть от своих мучителей, создав межвременной залом, где и спряталась. Но ее предал близкий человек, рассказал, где искать. И хотя без ее желания попасть туда никто не мог, маги наказали по-иному, запечатав выход. Они не могли к ней войти, но теперь и она не могла выйти. Чтобы уберечь мир от новых бед и чудовищ из других миров, было решено навсегда стереть магию времени и пространства из рунного алфавита и запечатать ее в потомках. И у них получилось. С того времени и до сих пор больше не родилось не одного мага-пространственника. Но для этого всему племени оборотней пришлось пожертвовать своей магией.
— Оборотней? — переспросил я, подумав, что ослышался.
— Да, все расы, обладавшие силой, тянули жребий, и выбор пал на оборотней. Чтобы стереть одну магию, требовалась другая — очень сильная. И оборотням пришлось отдать свою, пожертвовать ради общего блага.
— Поэтому я ее вижу? Все потому, что я оборотень?
Оникс улыбнулся. Я не мог этого видеть из-за черной накидки на его голове, но ясно это почувствовал.
— Нет, все благодаря случайности, если в них верить, или можешь назвать это судьбой. Только тебе решать, как к этому относиться. Твой далекий предок по линии матери — оборотень, который повесил замок на ее темницу. А предок по линии отца — один из магов, читавших заклинание сдерживания. Кровь несет воспоминания, память времени, даже если мы того не чувствуем. Твои видения начались в тот самый миг, когда звезды тьмы и света сошлись. Воистину редчайшее явление.
— Ты все еще желаешь узнать, как выпустить ее? — спокойно спросил Оникс.
Я пытался понять, почему он спрашивает меня об этом.
— Могу рассказать тебе, как прервать вашу связь, и ты больше никогда не увидишь и не услышишь ее.
— Зачем? — возмутился я. — И оставить ее там одну?!
Как он может даже помышлять о таких вещах? А еще зовет ее сестрой.
В зале стало темнее, факелы еле горели, сквозняки, как живые, выли и тихо стонали вдалеке.
— Вижу, мой рассказ не потревожил твою душу. Ну что ж… — Оникс помедлил. — Эрешкиль может выйти оттуда пустой. Тьма сдерживает не ее, а только ее силу. Пусть отдаст свою магию — и сможет уйти.
Я медлил, можно было развернуться и покинуть это место, но мною завладела алчность. Оникс способен дать ответ на любой вопрос. А все, чего я хотел, это стать достойным Эрешкиль, когда она выйдет из своей темницы.
— У меня есть еще один вопрос.
— Ты готов заплатить за него?
— Да, — ответил я без промедления.
Казалось, мне нечего терять. Как же я ошибался.
— Задай свой вопрос, и я назову плату, — произнес хозяин лабиринта.
— Как мне достичь такого могущества великого мага, чтобы во всех уголках мира узнали обо мне?
Оникс склонил голову к правому плечу, затем левому, взвешивая свои мысли.
— Ты сильный, молодой оборотень, могучее тело, красивое лицо. Отдай это мне, — жадно бросил Оникс.
Я нахмурился. Как я буду без тела и лица? С другой стороны, если обрету силу, смогу сотворить себе любой облик.
— Согласен.
По залу вновь пронесся шелест песка, унося в даль коридоров эхо «он согласен, он согласен».
— Отправляйся к отступникам, соври, что ведаешь тайной чистой руны. Докажи им, что ты оборотень, который владеет магией, и они не станут сомневаться. Сочтут это чудом и последуют за тобой, куда скажешь. Это принесет тебе могущество и власть.
Только я открыл рот, уточнить его пророчество, как темный силуэт Оникса рассыпался, словно неживая песочная фигура. Факелы вновь загорелись в полную силу и повели меня обратно по направлению к выходу.
Дорога назад казалась короче, я мчался, мечтая поскорее все рассказать Эрешкиль и обрадовать ее. Боялся только того, что она отрицательно воспримет изменения во мне, хотя сам их не ощущал. Мое тело выглядело как раньше, лица я не видел, но на ощупь оно было обычным.
И только когда добрался до Ашдана, на второй день это случилось. Я проснулся худым, как трость, спина ссутулилась, волосы на голове поредели и потеряли цвет, а лицо превратилось в лицо чужака. Незнакомого, безликого чужака.
Я молился, чтобы Эрешкиль не распознала изменений, случившихся со мной, по голосу и даже пожалел о нашей сделке с Ониксом, но пути назад не было. Теперь только вперед. Я знал, куда ведет меня судьба, и оставалось только надеяться, что ничто не способно изменить чувств Великой Матери ко мне.
Выслушав мой рассказ, Эрешкиль наотрез отказалась отдавать свою силу тьме. Ни уговоры, ни мольбы не возымели должного эффекта.