Наследница по кривой

«– Прав Лопе де Вега, – подумала Кира, внутренне передергиваясь от фальшивой лучезарной улыбки молодого человека. – Пусть этот самовлюблённый красавец поищет для своих целей какую-нибудь другую дурочку».

– Простите, я спешу, – холодно произнесла она вслух и снова шагнула в сторону, чуть не упираясь в манекены.

Но, не тут, то было!

– Как можно отказывать человеку в столь ничтожной просьбе? – укоризненно произнёс молодой человек и решительно взялся за Кирины пакеты. – Всего одну минутку, умоляю вас, а потом я угощу вас отличным кофе…

– Я не пью кофе, – машинально произнесла Кира и, неожиданно для себя, запаниковала. – «Ну, не драться же мне с ним, в самом деле!», – отчаянно подумала она и оглянулась на продавщиц, завистливо следящих за ними во все глаза.

Нет, помощи от них ждать не приходилось – вряд ли они поверят, что такой красавец может представлять угрозу для женщины.

– Отпустите, пожалуйста, – продолжала настаивать Кира и потянула свои пакеты с удвоенной силой.

 Но мужчина не слушал и не отпускал пакеты, заинтересованно заглядывая за вырез пиджака понравившейся собеседницы.

Это было уже слишком!

Кира не на шутку рассердилась.

Она шагнула назад и со всей силы дёрнула к себе свои пленённые пакеты. Ручки одного пакета оборвались, и, теряя равновесие, Кира схватилась за чью-то вовремя протянутую ей руку.

Рука оказалась чёрной и безжизненной!

В испуге Кира отдёрнула свою руку и прытко отскочила в сторону, но опора, не выдержав приложенного к ней человеческого усилия, наклонилась и стала медленно заваливаться на ничего не подозревающего красавца, очень элегантно поднимающего с пола разорвавшийся пакет.

– Осторожно! – закричала Кира, инстинктивно предупреждая человека об опасности.

Но было поздно! Чернокожая дама – проще говоря, манекен – задрапированная ярко зелёной сверкающей тканью, рухнула прямо в объятия выпрямляющегося «прынца».

От неожиданности красавец выронил злополучный пакет и, прижимая к груди безволосый манекен, с удивлением воззрился на неожиданно материализовавшуюся в его руках чернокожую даму.

– Вы чудесная пара, – с каменным лицом съязвила Кира, подняла с пола свой пакет и, гордо вскинув подбородок, пошла к лестнице.

«Кавалер» зашипел ей в след и попытался водворить «чернокожую даму» на место, но булавки, скрепляющие сверкающую ткань, тут же впились ему в ладони. Он отдёрнул руки от манекена, и тот с грохотом упал на пол.

На шум Кира обернулась.

Несколько секунд «прекрасный принц» разглядывал кровавые точки на своих ладонях, потом перевёл взгляд на виновницу его фиаско и разразился такой непристойной бранью, что спешившие к нему на помощь продавщицы в нерешительности остановились.

С ненавистью глядя на обидчицу почему-то разными глазами: голубым и карим, красавец перешагнул через манекен и двинулся к Кире. Он готов был её убить, задушить, хотя нет, это была слишком лёгкая смерть для этой наглой особы. На ходу, придумывая самые изощрённые казни, «молодой полубог» бросил мимолётный взгляд в зеркало, привычным жестом поправил волосы и вновь повернулся к обидчице. Ненависть исказила его красивое лицо, и оно, как в кривом зеркале, искривилось и наружу полезло его настоящее обличие обличье злобного тролля.

От мгновенного, мистического перевоплощения и исходящей от этого существа угрозы, одинаково пронзающей ненависти разных глаз, Кира попятилась и буквально скатилась с крутой лестницы, попав в объятия встревоженного шумом охранника.

– Грабят, – сама не зная почему, выдохнула она и поспешила к дверям бутика, а охранник дорогого респектабельного салона, на ходу выхватывая оружие, потопал вверх по лестнице.

12

– Пожалуйста, поехали отсюда, – распахнув дверь машины, хриплым от бега голосом попросила Кира водителя, закидывая на заднее сиденье пакеты с вещами и забираясь следом.

Арсен, не спеша, отложил раскрытый журнал на соседнее сиденье и включил зажигание. Мотор тихо заурчал, и бронированная «Ауди» стала осторожно выбираться на проезжую часть.

Неожиданно передняя дверь машины открылась и в салон головой вперёд, коленями на сиденье, ввалилась какая-то взъерошенная женщина.

Журнал под её коленями треснул и распался на две неровные части.

– Э! Астарожна, жэнщина! – вскрикнул водитель с ужасным кавказским акцентом и резко нажал на тормоз.

Послушная машина замерла поперек проезжей части, загораживая дорогу другим водителям. Сзади испуганно засигналили.

От резкого торможения незнакомая женщина ткнулась в лобовое стекло и негромко выругалась.

– Мать твою так… Чичерина, ты что спятила? – проворчала она, потирая ушибленное плечо. – Смерти моей хочешь?

– Гражданочка, – набросился на неё Арсен, примеряясь как бы половчее выпихнуть женщину из салона, – немедленно покиньте машину, иначе я…

– Подождите, пожалуйста, – остановила его Кира, внимательно вглядываясь в незнакомку. – Мы с вами знакомы?

Насколько позволяли габариты салона, женщина выпрямилась и, откинув с лица чёрные до плеч волосы, посмотрела на Киру.

Всё те же резкие черты лица, тонкий упрямый рот и совершенно не гармонирующие с напористым характером и кипящей внутри энергией «коровьи» глаза с печальной поволокой.

«– Галка Бутырина», – узнала Кира женщину, но встрече не обрадовалась.

Незваная пассажирка усмехнулась:

– Мне представиться, Чичерина, или ты сама нас познакомишь?

Кира не ответила.

– Всё в порядке, поезжайте, пожалуйста, – обратилась она к водителю, и Арсен, ворча под нос на непонятном для женщин языке, осторожно выехал на проезжую часть. – У моей знакомой такая манера поведения: прыгать на ходу в движущийся транспорт. – Кира откинулась на спинку сиденья, выдержала паузу и довольно холодно спросила незваную гостью: – Что тебе надо? Только не говори, что ты искренне рада видеть меня живой и здоровой.

Галина Бутырина, и правда, искренне обрадовалась, когда из дверей дорогого бутика, мимо которого она проходила, неожиданно с кучей пакетов буквально вывалилась Кира Чичерина – в прошлом её главная соперница на соревнованиях по конкуру – и побежала к длинной сверкающей иномарке.

Галина раздумывала всего несколько секунд, прежде чем броситься вдогонку. Машина уже тронулась, когда она в отчаянном порыве схватилась за ручку и потянула её на себя. И когда дверь иномарки на удивление легко распахнулась, у неё даже мелькнула мысль, что это Бог послал ей эту встречу в награду за её безграничное терпение и жертвенность. Но по обыкновению она не призналась в том, что обрадовалась встрече, промолчала из боязни насмешек и непонимания.

Галина, вообще, делала многое в своей жизни, чего не хотела и считала не неправильным. Чувство неуверенности и недовольства собой мешало ей стать лидером и толкало в средину, чтобы на этом фоне раствориться, спрятаться, а потом неожиданно выпрыгнуть из засады и схватить Жар-птицу за хвост. Вот зазнайка Чичерина никогда не задумывалась, как выглядит со стороны – она просто жила: увлекалась, и все видели эту увлечённость, отдавала все силы на тренировках, стараясь быть первой, и, если не получалось, со слезами на глазах всё же поздравляла победительницу – за это Галина её ненавидела, считала лицемеркой и «везунчиком» – по мнению Галины, слишком легко той всё давалось. Ей же приходилось во всём осторожничать, на тренировках сдерживать лошадь и свой азарт, показывая средний результат, а на соревнованиях выкладываться, «рвать жилы» и делать всё возможное (и, даже, невозможное), чтобы победить, доказать, удивить. Но заветная Жар-птица, почему-то, всё ускользала и ускользала из её рук.

Устроившись на переднем сиденье, Галина вытащила из-под себя развалившийся журнал, нервно свернула его в тугую трубочку и, не поворачивая головы, попросила:

– Дай денег, Чичерина.

Тон её был далёк от просительного, но Кира дрогнула.

– Сколько? – тоскливо спросила она и крепко сжала кулаки, чтобы побороть всколыхнувшуюся обиду и сгоряча, не разобравшись, не отказать в просьбе.