Шестое сомнение

– А если вдруг там много золота окажется? Меня ведь с работы могут уволить за подтасовку геодезических карт.

– Да кто ж узнает об этом, – успокоил его Герман. – Мы так же будем сдавать ежемесячно положенное количество золота приёмщику.

– А излишки куда денете? Если они вдруг будут. По песку ведь легко определить, откуда золото, – продолжал умничать Лёва, набивая себе цену.

– Ну, а это уже не твоя забота, поверь, здесь излишки золота уже никогда не засветятся. А за усердие – вот, держи это пока, – добил его Герман, сунув в руки маркшейдеру пачку стодолларовых банкнот.

Этот аргумент оказался самым весомым, и на второй день артельная бригада старателей получила разрешение на добычу золота в распадке ключа Казённый. Мужики за три дня перетащили на новый участок дизель-генератор, насосы, помпы, транспортёры с ковриками, – в общем всё своё оборудование. И приступили к промывке.

Золотой песок пошёл сразу же на второй день работы, члены бригады не могли нарадоваться, за неделю промывки они выполнили месячный план и покрыли все расходы, связанные с переездом на новое место, а золото всё шло и шло. За неполный месяц работы на новом месте было добыто, как за весь сезон, а суточное количество намытого золота всё увеличивалось, и радость от хорошей добычи стала сменяться тревогой: «А куда нам всё это девать?». Сдавать всё добываемое в госприёмку – значит подставить маркшейдера, и прииск закроют, как незаконно выданный, а его уволят. Продавать на стороне? Кругом сексоты, подставят.

– Что будем делать, Герман? – с тревогой спросил его бригадир Петро, – уж больно много излишков получается, здесь хранить их нельзя, не дай бог проверка.

– Не переживай, грузим всё на грузовик, завтра я поеду на нём в деревню за продуктами, а по пути заеду к хорошим ребятам и продам. А они его потом за кордон переправят с морским лесовозом, а деньги нам отдадут сразу. Только давай по цене определимся.

Они договорились о продажной цене, загрузили почти все излишки золотого песка в грузовик, и Герман уехал на нём в горы, по ему одному знакомым лесным тропам. И действительно, через два дня Герман вернулся и привёз вырученные деньги, как договаривались, в основном валютой. Прибыль распределили между членами бригады и, довольные хорошим заработком, мужики продолжили вкалывать с удвоенной силой.

Бригадир Петро не раз спрашивал потом у Германа:

– Скажи, Гера, как ты узнал, что в этом распадке золото есть, ведь даже местные не верили, что мы здесь вообще что-то нароем.

– Там, на верху, всё написано, только читать надо уметь, – всегда отвечал ему Герман полушутя-полусерьёзно, указывая пальцем в небо.

И так продолжалось весь сезон. Герман ещё четыре раза ездил на грузовичке, якобы в деревню за продуктами, увозя добытые излишки всякий раз по новому пути, и через два дня привозил выручку всё больше и больше.

К концу сезона работы мужики заработали столько, сколько раньше за четыре года не зарабатывали, и довольные разъехались по домам.

А на следующий год все собрались опять и продолжили разработку перспективного месторождения. Но только сам Герман уже не участвовал, он прислал вместо себя доверенное лицо, по имени Бэк, для сбыта излишек добытого золота.

Это был молчаливый, коренастый молодой человек азиатской внешности, неопределённой национальности, так как на все наводящие вопросы он односложно пожимал плечами, якобы не понимая, чего от него хотят. Приезжал он всегда в разное время, на маленьком грязном полноприводном грузовичке с открытым верхом, грохоча пустыми бидонами из-под молока, в которые он собирал молоко у деревенских частников. Говорил бригадиру одну и туже фразу: «Грузи», пропуская приветствия, и молча уезжал после погрузки золота в один из бидонов, стоящих у него в открытом кузове, нисколько не заботясь о его сохранности, выдавив из себя: «О Кей», как бы подтверждая принятый груз золота. А через два дня так же возвращался в разное время, молча заносил простой холщовый мешок с деньгами, перевязанный шпагатом, бросал его на пол, заходя в теплушку, и подтолкнув мешок ногой в сторону бригадира, говорил: «Здесь!», затем поворачивался и уходил, не дожидаясь результатов пересчёта, считая, что всё и так чётко, и это действительно было так.

К концу второго сезона старатели заработали ещё больше и, разбогатев, решили на третий сезон нанять работяг по твёрдой ставке и контролировать их, приезжая на прииск по очереди. Герман, правда, выразил сомнение в правильности принятого ими решения, но не стал возражать, так как с ними уже не работал, а своего посредника Бэка забрал у старателей с логистической линии по сбыту, логично считая, что он уже примелькался там. Добытые излишки золота старателям стал помогать реализовывать маркшейдер Лёва через свои каналы.

На третий год выручка, правда, получилась в два раза меньше, чем планировали, но это как бы объяснялось нерасторопностью связующих звеньев и неопытностью новых рабочих. Да и с реализацией Лёва мутил воду, отдавая денег меньше, чем договаривались. Но, тем не менее, бывшие старатели всё равно были не внакладе, получив половину от планируемого и обещание от наёмных рабочих, что на следующий год они наверстают всё упущенное.

Но на четвёртый год всё пошло наперекосяк, то сначала якобы затяжные дожди не давали работать, хотя они и раньше всегда были, то посредник куда-то пропал вместе с грузом, то реализация добытого затягивается… и так далее. Мужики даже два раза все вместе ездили на свой прииск выяснять отношения, но работяги, завидев издалека приближающееся джипы, убегали в лес и прятались там от своих компаньонов. Вот поэтому они в третий раз ехали туда на джипах окольным путём, мимо дома Германа, чтобы застать наёмных работяг врасплох.

– Там, наверху, всё написано, только читать надо уметь, – ответил словами Германа дедок на вопрос бригадира и ткнул пальцем в небо, чем ещё больше удивил приехавших мужиков.

– Ну, если тебе, дед, всё известно, то расскажи нам тогда, как проехать короткой дорогой в сторону Залесья? – спросил его старший, Петро (бывший приятель Германа), и развернул перед ним местную карту.

Дед Аимка показал на карте самую короткую дорогу к Залесью и обстоятельно рассказал, где и когда сворачивать, чтобы не сбиться с пути.

– А мы там проедем, дороги там не размыло? – спросил Петро деда Аимку.

– Туда-то вы проедете все и должок почти весь заберёте, а вот обратно только один из вас вернётся. Вот он, – сказал дедок и ткнул своей палочкой в сторону самого молодого из них, Серёгу.

Все путники опешили от осведомлённости старика и некоторое время помолчали, переваривая сказанное им.

– Болтаешь ты всякую ерунду, старик, – наконец раздражённо сказал Петро и добавил своим: «Всё, поехали! Хватит слушать всякие глупые байки».

Все они сели в машины, джипы рванули с места и скрылись за поворотом, а вскоре и звук их затих.

Дед Аимка посмотрел вслед клубящейся пыли и произнёс:

– Бедовые ребята, ох бедовые, – и покачал головой.

Следующий день прошёл тихо, Аимка почти целый день просидел на крыльце, выстругивая очередную деревянную зверюшку и напевая какую-то песенку про беспечное детство. А к вечеру со стороны леса послышался гул приближающейся машины, и вскоре из-за поворота вынырнул грязный чёрный джип, таща за собой облако пыли. Подъехав к дому деда Аимки, он резко затормозил и заглох. Из машины вышел парняга, быстро посмотрел назад, не едет ли кто за ним, затем вытащил из кабины увесистую брезентовую сумку, похожую на рюкзак, и с ней забежал во двор дома.

– Здорово, дед! – громко сказал он и поставил сумку перед ним на крыльцо. – Всё сидишь? – И, видя, что Аимка никак не реагирует на его внезапный приезд и брошенную перед ним сумку, пояснил: «Спрячь пока это», – и указал рукой на рюкзак.

Дед Аимка вопросительно покосился на него и тогда Сергей (а это был вчерашний Серёга) добавил тихо:

– Здесь деньги.

– А, должок всё-таки выбили у наёмных старателей? А остальные ребята что – полегли? – так же тихо спросил его дедок.