Страница 38 из 57
Набычившийся Сигульф снова встал, телом загородив сестру альвийского конунга от Светы. Рыкнул:
— Хватит. Никто тебя не оскорблял, Сигвейн. Это ты…
— Мы уходим, — Сигвейн метнулась мимо Берульфа, зло смотревшего на нее. Пробежалась вокруг стола.
Она разыграла этот спектакль ради людей, пролетело в уме у Светы. Неизвестно, что альвийка затеяла, но нужно спутать ей карты…
В следующий миг Света со стуком поставила чашу на стол. И рванулась туда же, куда Сигвейн — только стол оббежала с другой стороны. Догнала сестру альвийского конунга уже на середине зала, когда та остановилась рядом с альвами, стоявшими меж столов…
— Ты спать мой муж, поэтому всем врать, — крикнула Света, надсаживая горло.
А следом ощутила себя вдвойне униженной — и изменой мужа, и своими словами.
Высокие красавцы, уже окружившие Сигвейн, дружно обернулись к Свете. Кожу ей похолодил амулет от альвийского взгляда, спрятанный под одеждой — капля черного стекла, в котором мерцала рыжая искра.
Люди смотрели угрюмо и недоверчиво. Сбоку, позвякивая мечами, с нарочитой неспешностью поднимались оборотни.
— Мы уходим, — звучно повторила Сигвейн. — Жители Эрхейма. Когда нечем будет лечить раны, когда у вас закончатся альвийские повязки и снадобья — вините в этом свою новую дротнинг. Которая подло оскорбила сестру самого Силунда, конунга светлых альвов.
У Светы противно засосало под ложечкой.
Неужели альвы и впрямь оставят людей без своих товаров, мелькнуло у нее. Почему Сигвейн затеяла эту ссору? И Ульф ушел…
Ульф.
Рядом уже стоял Сигульф. Она, не глядя на него, хрипло выронила:
— К брат.
Деверь тут же проскочил между ней и Сигвейн. И исчез среди оборотней, выстроившихся вдоль столов. На смену ему рядом возник Берульф. Сразу громко заявил:
— Успокойтесь, красавицы. Не дело ссориться из-за мужика, да еще на арвале.
Сигвейн, не дослушав его, развернулась и зашагала к выходу.
Лучше фарс, чем драма, лихорадочно подумала Света. А потом кинулась вслед за Сигвейн. Крикнула, пробираясь вдоль ряда альвов и альвиек, тоже устремившихся к дверям:
— Я доводить тебя до ворот, Сигвейн. Чтобы ты не забрать какой-то мужик с собой. Как ваши альвы забирают дева.
Сигвейн, успевшая уйти вперед, оглянулась. И Свете показалось, что лицо у нее перекосилось.
Неужели все дело в Ульфе, испуганно подумала Света.
Мимо проскочил один из оборотней. Обогнал ее и зашагал впереди, плечом отодвигая замешкавшихся. Рядом текла к выходу цепочка альвов и альвиек, сзади донесся возглас Скаллагрима и рык Грюдди…
Гости толпой вывалились во двор.
Тьму ночи разъедали ржавые отсветы — близкие, от костров перед кухней, и далекие, от огней в дырах. Ветер пах дымом и жареным мясом.
Альвы сразу устремились к задним воротам крепости, и в руках у них загорелись крохотные альвовы шары. Света, кинувшись следом, на ходу обернулась. Почти не удивилась, увидев шагавшего рядом Ингульфа.
— К темнице уже побежали, — бросил оборотень, без слов догадавшись, что у нее на уме.
Света, быстро кивнув, рванулась вперед. Побежала вдоль толпы альвов, ища глазами Сигвейн. Но той все не было видно.
Это случилось уже перед воротами. Толпа альвов вдруг уплотнилась, сжавшись в неровное каре — и кто-то пронзительно крикнул. Над толпой горящим роем взлетели шарики альвовых огней…
А следом полыхнуло.
Мелкие шары разбились о ворота, смотревшие на горы. Облили их мутно-желтым сиянием — тут же растекшимся по крепостным стенам.
Чья-то рука, схватив Свету за локоть, дернула ее назад. Она послушно отступила, даже не заметив, кто это.
Мутно-желтое сияние дрожащим студнем вспухло поверх ворот и стен. Следом они исчезли. А толстый пласт гнойно-желтого света на мгновенье застыл в воздухе — формой, в которой отпечаталось все исчезнувшее.
Затем этот пласт стек вниз. Его затухавшее сияние выхватило из темноты круг скал, поднимавшихся по ту сторону пропавших ворот.
И тут же слева мелькнула серая тень. Вылетела из тьмы, кубарем покатилась к скалам — так быстро, что Света не сразу сообразила, что увидела. Или кого?
— Ульф, — выдохнула она через секунду. Запоздало, заполошно. Потом рванулась к воротам…
Но чужие пальцы стиснули ее локоть и дернули назад. Света, чуть не упав, оглянулась и встретилась взглядом с Ингульфом.
Альвы уже убегали к скалам. В руках тех, кто несся позади, опять засияли мелкие шарики. Цепь желтоватых огней поспешно уплывала туда, где исчез волк, казавшийся во мраке бледно-серой тенью.
Закричали стражники на концах уцелевших стен — извещая всех, что их товарищи, попавшие под желтый студень, пропали без следа.
Света снова рванулась вперед, но Ингульф схватил ее за плечи. Надавил, приказал низким голосом:
— Стой. Бежать в ночь, когда у альвов есть такое оружие, дурость. И это может быть ловушкой. Вот рассветет, тогда и решим, что делать.
Рядом возник Берульф. Рыкнул, оглядываясь:
— За нами люди, болтают о дурном. Парни, сомкнуть ряды. И от тех, кто ушел к темнице, ни слуху, ни духу…
— Ульф, — выронила Света, уже не шевелясь. — Это быть он? Он?
— Убежавший волк походил на него, — нехотя признал Берульф.
Ингульф молча кивнул.
Оборотни, собравшись огромной толпой, выстраивались рядами. Поскрипывали ножны, по которым скользили мечи. Молчание волков было каким-то ощутимым, тяжелым. На него накладывались приглушенные людские разговоры с отдельными выкриками.
Ульф жив, раздавлено подумала Света. И его увели не просто так. Скорей всего, альвы скоро пришлют весточку. Нельзя раскисать, надо ждать…
Она заставила себя отвернуться от ворот. Затуманенным взглядом прошлась по спинам оборотней, что отгораживали ее от людей. Неровно спросила:
— Чего хотеть люди?
— Желают знать, правду ли сказала альвийка, — буркнул Берульф. — И чего им ждать после исчезнувших ворот. С арваля все рванулись вслед за нами, словно только и ждали этой заварухи. Ярлы уже послали людей к темнице, за Ульфом и Хальстейном. Они еще не поняли, кто убежал к скалам вместе с альвами.
Света в последний раз прошлась взглядом по скалам, под которыми таяли желтые огоньки.
В любой миг может начаться побоище, с горечью подумала она. А отца и брата Ульфа все нет. Конечно, путь к отступлению открыт, за исчезнувшими стенами начинаются отроги горной цепи, уходившей к северу. Но там волков могут поджидать альвы. И люди, оставшись в крепости, сразу выберут нового конунга…
— Я должна говорить люди, — выдохнула Света, глянув на Берульфа. — Сейчас.
— Разумно ли это? — проворчал тот. — Лучше я сам с ними поговорю.
Света резко мотнула головой. Произнесла отрывисто:
— Ты оборотень. Я баба. Тебя ненавидеть, надо мной смеяться.
Следом она рванулась из рук Ингульфа. Но он сразу разжал пальцы — и Света, не рассчитав силы рывка, покачнулась. Шатко ступила в ту сторону, откуда доносился людской гомон…
Оборотень, стоявший перед ней, отступил вправо. Следующий в толпе, не оборачиваясь, сдвинулся влево.
Ей уступали дорогу. Но первым в просвет между волками скользнул Ингульф. Берульф зашагал сзади.
Над темной толпой злым шмелиным гудением кружились разговоры.
А на полоске земли, отделявшей оборотней от людей, валялись восемь фонарей с альвовыми огнями. Похоже, люди прихватили их из зала для пиров — но отбросили в сторону, увидев, что случилось с воротами. И теперь отсветы желтоватого света выхватывали из темноты лица мужиков, стоявших с краю. Угрюмые, с колючими щелями глаз.
— Вы видеть, что сделать альвы, — крикнула Света, выступив на полшага из строя оборотней.
Плечо Ингульфа, замершего впереди и чуть справа, закрывало от нее часть людской толпы. Имя мужа кружилось в сознании. Было страшно за Ульфа, страшно без него…
И на один короткий миг Свету вдруг скрутил приступ малодушия.
Куда я лезу, с ужасом подумала она. Есть же Берульф. Он должен разговаривать с обозленными местными. Здесь патриархат, вот пусть мужчины и договариваются.