Танец со зверем

– Я скучала.

– Я тоже, мартышка. Я тоже.

Майкл почему-то мрачнеет. Стараюсь его растормошить и вспоминаю, как мы первый раз пошли в поход. Он останавливает машину на парковке и смеётся, запрокидывая голову. У меня от смеха уже сводит скулы и болит живот. Успокоившись, Майкл берёт с заднего сиденья упаковку пива, достаёт оттуда две бутылки. Одну протягивает мне. Качаю головой.

– Ты же знаешь, что я никогда не умела пить.

Он пожимает плечами и забрасывает её под сиденье. Затем открывает себе пиво и суёт бутылку в бумажный пакет. Выходим из машины и идём к водопадам.

Ниагара впечатляет. Удивительно видеть, как каждую секунду тонны воды срываются с высоты семиэтажного дома, и осознавать, что так происходит ежедневно, ежегодно… и происходило многие сотни лет… От этой мощи дух захватывает. Вечером водопады переливаются разноцветным светом, а звук – словно утробный рык – ещё более угрожающий. Я живу здесь всю жизнь, но, мне кажется, никогда не привыкну.

Да и как привыкнуть? Только вдумайтесь, ширина разлома – тысяча сто пятьдесят пять метров: семьсот девяноста два метра на канадском берегу и триста шестьдесят три метра на американском. С канадской стороны водопад видно лучше, но с американской стороны к нему можно подойти вплотную, спуститься вниз и посмотреть на него у самого основания.

Мы подходим ближе. Я охаю. К этому действительно не привыкнуть… За секунду через Ниагарский водопад проходит шесть тысяч кубометров воды, девяносто процентов из которых – через «Подкову» на канадской стороне. Самая высокая точка обрыва находится в пятидесяти восьми метрах над поверхностью воды. Никто не выжил после падения с «Американского водопада» и «Фаты невесты». Внизу – огромные валуны, которых становится только больше: они периодически отламываются сверху. Поток у этих водопадов относительно слабый и не может отбросить человека далеко от края. Так что шансов нет. А вот в водопаде «Подкова», который выше и мощнее, выжить можно. Там человек падает в воду. Но это один шанс на тысячу… или даже на сотни тысяч. Не понимаю тех, кто решается на прыжок в эту бездну. По-моему, это ужасно. Я бы никогда не смогла. Я боюсь смерти. Я вообще много чего боюсь.

Кутаюсь в пальто и отгоняю мрачные мысли. Майкл обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Мы стоим и смотрим на мощные потоки воды. Я чувствую себя мелкой и ничтожной по сравнению с этим великолепием природы.

Ниагара сильно меняется в разные времена года. Иногда зимой река и водопады полностью замерзают. Весной и летом кипящий белый занавес водопада закрывает просмотр почти полностью. Туристы сетуют, что хорошие фото не сделать. Но если смотреть глазами, то потоки воды видны. А вот на фотографии действительно получается лишь белая дымовая завеса от водной пыли. Она поднимается высоко. И у водопада «Подкова» её в три раза больше. Он полностью виден только с канадской территории. С нашей стороны обзор открывается всего на тридцать процентов, но мощь ощущается.

Если прокатиться на пароходе, то можно побывать в самом эпицентре, рассмотреть и прочувствовать все три водопада вблизи. С американской стороны можно спуститься к самому основанию «Американского водопада» и постоять рядом с мощной стеной падающей воды. В цену билета входит и дождевик, но там ничего не может остаться сухим. В любом случае нужна сменная одежда.

В ясную погоду лучи солнца, преломляясь в мельчайших каплях воды, образуют радуги. Их бывает несколько, часто одна внутри другой. Жуть как красиво.

«Подкова» – самый мощный из всех трёх водопадов. «Американский водопад» менее глубокий, но зато брызг и водной пыли меньше, и его можно хорошо рассмотреть. С американской стороны подойти вплотную можно и к водопаду «Фата невесты». Он размывается в среднем на полтора метра в год. В научно-популярном сериале «Жизнь после людей» сказали, что через пять тысяч лет «Американский водопад» и «Фата невесты» пересохнут, а «Подкова» передвинется на север почти на два километра и станет ещё выше и мощнее. Но мы этого уже не увидим… Разве что в другой жизни.

Щурю глаза. Зрелище завораживает. Ночью всё видно лучше, чем днём: водная пыль мешает меньше, а подсветка придаёт мистическую атмосферу. Но дело даже не в этом. Когда ты стоишь здесь, то каждой клеточкой тела ощущаешь свою ничтожность перед величием природы. Этот водяной поток срывается прямо в бездну. Так страшно и восхитительно.

– Давно здесь не была, да? – кричит мне в ухо Майкл, перекрывая шум воды.

Я киваю. Хочется смотреть и смотреть, но мне холодно. Он замечает это и предлагает уйти от воды подальше. Соглашаюсь. Мы возвращаемся к машине.

– Прогуляемся, мартышка?

– Майкл, мне нужно домой, – напоминаю я.

– Да, сестрёнка, конечно.

Он какой-то грустный. Снова пытаюсь его рассмешить. Дурачусь. Под ногами ковёр из разноцветных листьев. Шуршу ими, пиная и подкидывая носком ботинка.

– Я люблю тебя, мартышка. Ты же знаешь это? – спрашивает Майкл, и я вижу в его глазах боль.

– Конечно. Я тоже люблю тебя. Почему ты спрашиваешь?

– Ты простишь меня?

– За что?

– За то, что всегда был дерьмовым братом.

– Майкл…

Он заходит мне за спину, обнимает, прижимает к себе и кладёт подбородок мне на плечо.

– Ничего, мартышка, ничего. У меня просто жутко дерьмовый день. И я очень соскучился по тебе.

Мы стоим так долго. Майкл качается из стороны в сторону, увлекая меня за собой. Мне кажется это странным. Он ненадолго выпускает меня из объятий, но потом снова обнимает одной рукой, прижимая меня спиной к своему торсу.

– Поговори со мной, Майкл. Что-то случилось?

– Да, мартышка… я ненавижу себя за то, что хочу сделать.

– Что…

Не успеваю договорить. В нос ударяет прелый запах. Он забивается в ноздри, не даёт дышать. Глаза слезятся. Я пытаюсь дёргаться, но Майкл крепко держит меня, прижимая тряпку к моему лицу.

За что… я не понимаю. Мне не хватает кислорода. Чувствую, что начинаю отключаться. Что ты делаешь, Майкл, и почему…

ГЛАВА 3

Подо мной что-то мягкое. В ушах звенит. Кажется, я до конца ещё не пришла в себя. Приоткрываю глаза. Это место чем-то мне знакомо. Оно слишком роскошное. Во всяком случае, то, что я могу видеть, лёжа полубоком на кожаном диване. Волосы заслоняют лицо. Это хорошо. Не хочу привлекать внимание. Суставы ноют: мои руки связаны за спиной. Больно. Что не так с моим братом? Чем я заслужила это? Тишину нарушают голоса.

– На хрена ты притащил эту сучку? – спрашивает мужчина. Его голос жёсткий, будто кто-то высекает слова на камне.

– Она – моя страховка. Мы всё отработаем, – мямлит Майкл.

Мне впервые хочется его убить.

– Мы? – человек издаёт смешок. – А она в курсе, на что ты её подписал?

– Она будет рада заработать денег.

– Ты хотел сказать «отработать» твой промах? – человек смеётся, но в его смехе звенит сталь.

Мне жутко. Во что же ты вляпался, Майкл? Во что втянул меня…

– Боссу она понравится…

– Не решай за него. Ты обычный курьер, тебе не идёт думать. Вряд ли Босс простит тебе воровство. Не надейся, что какая-то шлюха тебя спасёт. Ты мне сразу не понравился. Нужно было грохнуть тебя ещё тогда, зря Босс меня остановил. Он решил дать тебе шанс отработать долги, но ты просрал свой шанс. Знай: он не церемонится с соучастниками, которые у него воруют. На этот раз он сам вышибет тебе мозги.

– Сестра ему понравится, – тихо говорит Майкл. – Она чем-то похожа на неё. На Ол…

– Не смей произносить это имя! – перебивает его мужчина. Вот теперь он точно разозлился.

На кого я похожа? Мой брат… соучастник? Ты крупно влип, Майкл, это понятно. Но при чём тут я? Медленно поворачиваю голову и смотрю на него сквозь пряди волос. Мой брат стоит напротив высокого широкоплечего мужчины в чёрном костюме. Костюм выглядит дорого и сидит идеально, будто сшит на заказ. Мужчина стоит ко мне спиной, но даже не видя его лица, я понимаю, что он настроен вполне серьёзно.