Страница 14 из 20
– А почему я?
– Скажете, что вы её старшая сестра. Вам её и выдадут. – мужчина почему-то перешёл на «Вы».
Вот, в общем-то, в полиции они и потеряли время. Пока дождались дежурного, пока получили Марианну. Полупьяная девушка буквально повисла на нём:
– Миленький Николаша, не говори предкам. Скажешь, что я с тобой была. А это твоя новая гёрла? – Марианна шаталась явно не от усталости. От неё пахло алкоголем и сигаретами.
– Нет, это моя коллега. У нас были дела. Поехали, сейчас Роксану Александровну довезём, потом сдам тебя твоим.
Роксана смотрела, как преобразился мужчина. Вероятно, литературный кружок совмещал в себе функции театрального. Ни намёка на нежные отношения. Она и ненавидела и благодарила девушку одновременно. Женщина прекрасно отдавала себе отчёт в том, что ещё немного, и она переступила бы ту грань, которая отделает лёгкий флирт от тяжёлой артиллерии.
На работу приехала во время, спасибо кому? Спасибо Крису. Он всю дорогу молчал и дулся. Но что ему сказал Николай— не выдал.
– Крис, у меня с Николаем ничего нет. Он просто начальник… с особым чувством юмора…
В ответ Крис только буркнул что-то нечленораздельное.
Сердце колотилось как сумасшедшее, когда она заходила на этаж. В душе умоляла бога, чтобы Николая не было на её пути. Молитвы, по-видимому, были услышаны. Работа успокоила. Она из дома захватила с собой бутерброды, чтобы не выходи́ть на обед.
– Милочка, Вы так себе желудок испортите. – Нонна Ивановна принесла к ней документы. Коротко рассказала, что с каждым надо сделать. Секретарь была сведуща во всех делах. Ей бы не секретарём, а, как минимум, начальником департамента.
После обеденного перерыва вышла из кабинета. Надо было заглянуть к подчинённым. Когда вернулась, на столе увидела длинный конверт, а в нём билет на вернисаж и записка: «Мероприятие дневное. Можете взять детей, если они будут себя хорошо вести». И всё, ни подписи, ни приписки.
Опять стало как-то горько. Взять детей, значит планов у него нет. Ах, как жаль… Но оно и к лучшему.
Она много раз в своей жизни проходила мимо этого большого старинного особняка. На входе у неё и детей приняли одежду, выдали буклеты. Роксана осмотрела себя в большое зеркало в золотой раме. Для такого мероприятия она оделась слишком скромно. За спиной откуда-то выпорхнула Рита. На ней было черное платье футляр. На груди узлом завязаны деревянные бусы. Точно «Экспонат». Она отпустила Николая, которого держала под руку. Такой счастливой подругу Роксана ещё не видела.
– Андрюшка! Алёнка! – потрепала Рита за щёчки детей. Обняла Роксану, прошептав на ухо: «Какой он офигенный!»
Укол ревности прямо в сердце. Хотелось сказать что-то мерзкое. Колкое. Но не при детях же…
– Ма, ты чего? – спросила Алёна. Она всегда очень тонко чувствовала перемены в мамином настроении.
– Душно. Пойдёмте. Николай Михайлович обещал помочь найти клиентов для Вашего дедушки.
– Роксана Александровна, Ваш папа не хочет предстать в жанре «деревянная скульптура»? – от его взгляда не укрылось ни замешательство, ни недовольство подчинённой. Казалось, что он читал её как открытую книгу. Даже скучно было, слишком предсказуемо. Ещё пару поездок, пара выходов с Ритой, и Роксана сама начнёт его донимать. Что ж, пари будет выиграно.
Роксана ходила по залам и недоумённо смотрела на картины. Ну вот это что? Несколько геометрических фигур, которые рисовались явно под линейку. Все фигуры разных базовых цветов. Между ними стрела подъёмного крана. Тоже абсолютно правильные линии. Как будто не картина, а работа начинающего архитектора. Направление «Лайн Арт». Ну понятно, почему «Лайн» потому что прямые линии. Вспомнился ролик, который циркулировал в интернете: «Нарисуйте 7 красных линий, перпендикулярных друг другу, разными цветами…»
А здесь вообще в хаотическом порядке наложены разноцветные мазки. Как будто художник очищал кисти. Название оригинальное «Блики». Роксана вспомнила, что когда Алёнке было 6 месяцев, она купила дочке пальчиковые краски. Вот тогда рисунок был ну ничуть не хуже этого.
Детям строго-настрого запретила комментировать. Наконец Алёнка взяла стакан и воды и на полном серьёзе сказала: «Мама, купи мне краски и бумагу. Я тоже хочу продавать свои картины. Я тоже умею так рисовать. И даже лучше…»
Сразу несколько солидных людей повернули головы и посмотрели на девочку. Роксана густо покраснела.
– А что такого? – спросила девочка. – Дайте мне краски, и я вам такой шедевр выдам!
Какие-то девицы захихикали. Мимо прошли «матроны» и прошипели: «Чего помёт свой сюда притащила…»
«Фу, какая вульгарщина!»– подумала Роксана. Подхватила детей и направилась к выходу. Но на входе её задержал качок в подранных джинсах, на которых в беспорядке были разбросаны мазки красок, как у маляра. Волосы мужчины собраны в длинный хвост. А на накаченное тело надета футболка, а сверху рубашка в крупную клетку.
– Дать тебе краски, и ты сделаешь лучше, чем я? – он улыбнулся Алёнке.
Андрюша молча встал перед сестрой и мамой, оттопырив руки назад, как бы не давая им пройти.
– А ты кто, защитник?
– Неважно, – пробасил мальчик.
– Володя!– Николай протянул руку к качку.
– Колька! Чудак человек. Ты как здесь? Я думал, что не придёшь. – и мужчины радостно обнялись. – Это всё твоё хозяйство? – широким жестом руки он обвёл Роксану с детьми и Риту.
Защёлкали фотоаппараты. Тот, кого назвали Володя, стал принимать нелепые смешные позы и показывать рожицы детям и женщинам. Алёнка весело захохотала.
– Итак, объявляю конкурс, кто нарисует лучше: я или эта дерзкая особа. Холсты и картины в студию!– и он хлопнул в ладоши.
Тут же вокруг них собралась толпа.
– Кто это? – прошептала Роксана Николаю. Ей показалось, что она спросила очень тихо. Но Владимир услышал.
– Люди добрые, эта рыжеволосая красавица не знает, кто я такой. Давайте же скажем хором, три-четыре, – и он, как дирижёр, взмахнул руками и зал скандировал:
– Владимир Полынюк!
– Полынюк я, и это моя выставка ну или почти моя. Всё, кроме графистов и пару ботаников. Неужели не слышали?
– А я Роксана Акатьева. Тоже, наверно не слышали?
Мужчина наклонил голову. Сощурил глаза… Потом резко вылетел в двери и уже через пару минут в руках тащил небольшой журнальный столик.
Треугольная столешница с закруглёнными углами. Ножки в стиле кабриоль у основания покрывали тончайшей работы виноградные листья.
– Скажите, этот стол что-то Вам говорит? – с напором он спросил у Роксаны.
Она потрогала стол. Дерево было тёплым и приятным на ощупь. Этот комплект отец делал по специальному заказу. Она помнила, сколько времени ушло на каждую ножку. Александр буквально вдохнул жизнь в твоё творчество. Больше таких заказов не поступало.
– Должно быть ещё два стола: побольше. Это работа моего отца. Откуда она у Вас? – женщина посмотрела на мужчину. Теперь он не казался ей нахальным.
– Это мне отец подарил. Я пытался найти мастера. Хочу ему заказать отделать свою мастерскую. Вы познакомите меня с Вашим отцом? – Владимир захлёбывался от эмоций. – Понимаете, отец умер и не оставил контактов. Я искал за границей, в столице. А оказалось у нас, здесь. Невероятно! Вас сама судьба привела в мой салон.
– Уж не думал, что меня так назовут.– вмешался в разговор Николай.
А тем временем в зале освободили середину, убрали фуршетные стойки. Поставили два мольберта, принесли краски, установили холсты.
– Юное создание, выбирай тему! Будем рисовать.
Алёнка густо покраснела. На минуту задумалась, а потом выдала: «Ромашки! Давайте рисовать ромашки!». Уж ромашки-то она надеялась нарисовать хорошо. Как-то большого таланта в себе не видела, а позориться не хотелось.
– Начали! Итак, господа, делаем ставки на эскизы. Прелестная, как Вас, коллега, величают? – обратился он к девочке.
– Алёна Коваль.
– Итак Полынюк против Коваль. Уважаемая коллега, куда направим деньги от пари? Что бы Вы на них хотели купить? – и он наклонился к школьнице.