Страница 13 из 20
– Роксана Александровна, я договорился с Вашим мужем, что он на сегодняшний вечер освобождает Вас от детей. – Роксане показалось, что из лёгких выбили воздух. Она повернулась в сторону говорящего. Но Николай на неё не смотрел. Он по флюидам в воздухе понял, что достиг желаемого результата.
11. Ах, вернисаж, ах, вернисаж…
Что может быть приятнее, чем домашний уют. Квартира спала. Только часы верно несли свою службу.
Роксана повесила лёгкую дублёнку, рассчитанную на межсезонье. Села на тумбочку, сняла сапоги. Аккуратно поставила. Поправила сапожки Алёнки. Дочка всегда ставила свою обувь справа с краю, не забывала протереть. Сапоги Криса, как обычно – справа левый, а слева правый. Интересно, как он умудряется их так снять. Ну а это Андрюшины: один в одном углу, другой в другом.
Заглянула в комнаты к детям. Понятно, когда дома папа – это всегда праздник Непослушания. В спальне на супружеской кровати растянулся Крис: зацепился ногами за край, вытянул своё длинное тело по диагонали. Ну и куда теперь ложиться? Улыбнулась. Привыкла к нему, как к чему-то домашнему, обычному.
Зашла в зал. По потолку пробежала быстрая тень от проехавшей по дороге машины. Подошла к окну. Окна выходи́ли на улицу. Оранжевый свет фонарей создавал таинственные образа. Ветер покачал голыми ветками.
Надо бы лечь спать. Посмотрела на часы. Уже прошло около часа, как она зашла домой. 4 часа утра… «Интересно, что такое сказал Николай Крису, что тот остался ночевать с детьми? Ни тот ни другой не рассказывают. Почему мужчины считают, что им дано право решать?»
Диван расстилать не стала. Так улеглась. Только сняла юбку. Укрылась пледом. Закрыла глаза.
Голова поплыла, как будто до сих пор ехала в машине. Потянулась, ощутив возбуждение в каждой клеточке тела. Душа просила чего-то необъяснимого.
Николай ушёл первый с корпоратива. По крайней мере, она так думала. Поэтому неожиданно притормозившая около неё машина слегка напугала. Опустилось окно, и в него высунулось лицо начальника:
– Роксана Александровна, садитесь, подвезу.
– Нет, спасибо, я прогуляюсь. – улыбнулась, собралась было отходить, как снова услышала:
– А это не приглашение, это распоряжение.
– Даже так? – усмехнулась, развернулась и пошла.
За спиной хлопнула дверца машины. Не будешь же по улице убегать от собственного начальника. Как-то не солидно. Только начальник не думал о солидности. Она почувствовала крепкую хватку на предплечье.
– Садись, поговорим. Мы в гляделки не доиграли.
Звук бархата пощекотал внутри. Где-то что-то ёкнуло, сжалось и разжалось, как пружина. Захотелось узнать, а что же дальше.
Но разум завопил: «Ты куда? Пошли его сама знаешь, куда!»
– Николай Михайлович. – она положила свою вторую руку, обтянутую лайковой красной перчаткой, на его. – Николай Михайлович, так нехорошо. Мне надо домой. Я не люблю служебные романы.
– А я люблю.
Его взгляд не был пошлым. Нет. Скорее, подзуживал: «Что, мол, слабо́?» А вот и не слабо́.
– Ну ладно, поехали, коли так. Только имейте в виду, я с начальниками не сплю. – села. Николай закрыл дверь, обошёл, сел за руль.
– Правильно, с начальниками не спят. Спят с мужьями. Я например, спать вообще один предпочитаю, чтобы в бок никто не тыкал, если вдруг захраплю. А с начальниками занимаются любовью.
– Даже так? Я с начальниками любовью не занимаюсь.
– Правильно, до этого, насколько мне известно, ты была начальница сама себе, а потом у тебя начальником была Милана. Было бы глупо с ней заниматься любовью.
Машина ехала по проспекту, освещённому яркими огнями.
– Я не там живу. – сказала Роксана, видя, что её везут совсем в другую сторону.
– Я знаю. Хочу просто прокатить в такой прекрасной машине такую прекрасную женщину. Буду выведывать секреты, как расположить к себе. Не могу же я всё время тебя катать в лифте. Хотя… Ты там была как первоклассница. Мне до жути хотелось тебя поцеловать.
– И что же помешало? – спросила женщина с вызовом. Она уже успокоилась, видя, что он шутит. Хотя в каждой шутке есть доля правды. Но, чёрт возьми, он привлекательный мужчина. Она разведённая женщина. Если бы не был начальником, то всё возможно.
От него исходил пьянящий аромат. Его речь мягко журчала. Он то сыпал колкостями, то поэзией. У него было то, чего так не хватало Крису – литературности. Николай не переходил на пошлости, в его речи не было матов. С ним было легко, весело и интересно. Главное: интересно! Новинки литературы, театра, живописи! Он много знал! Он многих знал.
– Хотите конфетку? – она увидела протянутую ей коробку с леденцами монпасье.
Роксана взяла коробочку в руки. Рассмотрела разноцветные конфетки. Выбрала в форме клубнички, положила на язык. Приятный кисловатый вкус тут же разлился во рту. Внутри лопнула стенка и сладковатый сок прокатился по гортани.
– Вкусно. Никогда не пробовала такие. – захотелось вторую, но Николай тут же убрал коробочку.
– А это специальные. По заказу привезли их само́й Франции. Я так и попросил: «Срочно для Роксаны Александровны…»
Она засмеялась.
– Кажется, я слегка перебрала шампанское. Отвезите меня домой. В голове зашумело.
Он улыбнулся, кивнул в знак согласия, развернулся на светофоре.
Щёки запылали. Стало жарко. Роксана расстегнула дублёнку. Полы распались, и юбка предательски поползла вверх по гладкой коленке, покрытой тонким узорчатым капроном.
– Красивый рисунок. – сказал Николай и его ладонь легла на ногу. Слишком жарко, слишком волнительно.
Она попыталась скинуть его руку.
– Но ведь тебе нравится, зачем тогда? – он бросил мельком взгляд, продолжая управлять машиной. Указательный палец медленно поглаживал, оставляя за собой на коже след прикосновения.
– Не – на— до…– по слогам произнесла она, а в голове пульсировало: «А почему не надо? Тебе же нравится! Тебе же хочется! Ты живая женщина, а не робот. Ты хоть помнишь, когда у тебя было последний раз…»
Теперь она боялась не его, а себя. Своего желания…
Роксана села на диване. Взяла стоя́щий рядом стакан с водой, осушила одним гладком. Потом легла на спину. Потянулась. Закрыла глаза и снова окунулась в сладостные воспоминания.
Николай притормозил на тихой улочке, где почти не горели фонари. Повернулся к ней, облокотившись одной рукой на своё кресло, а вторую поднёс к её лицу. Медленно-медленно погладил щеку, поправил волосы. Его глаза следовали за его пальцами. Задел губы. Ладонью скользнул по щеке к затылку. Приблизился и выдохнул в слегка приоткрытый как от удивления рот:
– Я давно мечтаю о тебе. Но это наш с тобой секрет. Хорошо? – и его губы накрыли её. Сначала медленно и робко он водил языком. Потом приподнял её голову, просунул под неё вторую руку и крепко прижал к себе. Теперь уже поцелуи были настоящие, взрослые, пьянящие и сводящие с ума. – Роксана, я мечтал о тебе. – оторвался он, чтобы это сказать, и снова прикоснулся к ней. Рука прижимала её тело к его с такой силой, что казалось, что он хочет вдавить её в себя. А вторая рука медленно скользила туда, за что он получил от неё прилюдную пощёчину.
Звонкая трель не прекращалась. Николай нехотя оторвался от женщины.
– Да, Марианна, что случилось? – спросил он.
Роксана не стала слушать чужой разговор. Вышла из машины, чтобы освежить голову, привести в порядок мысли… Ей стало вдруг стыдно. Стыдно перед собой. Стыдно перед детьми. Это был второй в мире мужчина, с которым она целовалась. Первый и единственный во всех отношениях Крис. Она не умела кокетничать, хитрить и флиртовать. Она слишком рано вышла замуж, чтобы научиться заманивать в сети мужчин. В ней все было естественное. И вот сейчас этот наглец… И сердце ёкнуло…
– Роксана, мне нужна твоя помощь. – Николай подошёл к ней со спины, прижал к себе. Языком прошёлся по шее. Она замерла, не зная, как себя вести. – Марианку надо из полиции вытащить.