Глаз вихря

— На этом корабле вы плаваете по небу? — спросило существо. Его голос не был неприятным, почти как щебечущая песня. Оно махнуло длинной когтистой рукой в сторону «Опасного Палтуса».

Телдин не был уверен, действительно ли существо говорило на общем языке, как ему показалось, или плащ переводил его слова. — Да, — просто ответил он. — Мы спустились и приземлились в озере. Мы хотим здесь отдохнуть. Он отменил идею сказать народу насекомых, что корабль пока не может полететь.

Существо смотрело на «Опасного Палтуса» без всякого выражения. — Вы теперь не лететь в небо? Корабль ваш не может плыть озеро? Дом здесь хотите?

Телдин заколебался, не совсем понимая, что имеет в виду это существо. — Корабль летит… Да, наш корабль летает. Мы просто хотим отдохнуть здесь, а потом уйти. Мы вас не побеспокоим, — он посмотрел в сторону гномов. — Пожалуйста, отпустите нашу команду. Они не хотели ничего плохого.

В ответ существо что-то крикнуло через плечо на непонятном певучем языке. Рядом с гномами послышалось какое-то движение, затем один насекомообразный кентавр отделился от остальных, высоко подняв гнома за подмышки. Лицо гнома, такое же белое, как и борода, казалось, застыло от ужаса, но насекомообразный кентавр просто опустил его на землю в высокую траву рядом с Телдином. Толчком сзади существо направило гнома в сторону Телдина.

Телдину захотелось нагнуться и схватить гнома, как вернувшегося ребенка, но он сдержался. Он присел и заставил себя улыбнуться, когда гном нервно подошел к нему, каждые несколько секунд оглядываясь через плечо на людей-насекомых. — Ты ранен? — спросил Телдин.

Гном покачал головой, потирая грудь в том месте, где его держали когти насекомого. — Все нормально, — ответил гном. Это была самая короткая фраза, которую Телдин когда-либо слышал от гнома. Он вспомнил, что этого гнома звали Друуши.

Телдин с напускной бравадой положил руку на плечо гнома и снова встал. — Спасибо, что вернули его, — сказал он, чувствуя себя немного увереннее. — Нам нужны и остальные члены нашей команды. Даю вам слово, что мы вас не побеспокоим. Мы хотим только отдохнуть, а потом уйти и, э-э, уплыть по небу.

— Торговля, — сказало насекомообразное существо. — Ты торгуешь разговорами. Мы торгуем экипажем. Ты торгуй правдивыми речами. Корабль ваш не может лететь небо. Не может плыть озеро. Дом здесь хотите?

— Нет, мы здесь не поселимся, — сказал Телдин. Он рассудил, что эти существа знали, что вода в озере была антимагической, и у него сложилось впечатление, что они не были злыми. Это была всего лишь догадка, но у него не было ничего другого, поэтому он продолжил. — Мы не знали, что озеро помешает нашему кораблю летать, я имею в виду, плыть по небу. Нам пришлось приземлиться, и мы снова уйдем, как только вытащим наш корабль из озера.

Насекомообразный кентавр повернулся и повторил свой прежний жест. Еще один воин-насекомое покинул группу, окружавшую оставшихся гномов, еще один испуганный гном был зажат в когтистых руках. Этого гнома тоже отправили к Телдину, и Друуши коротко, хотя и с тревогой, приветствовал его.

— «Значит, осталось четыре гнома», — подумал Телдин. Неужели ему придется вести разговоры, чтобы освободить всех остальных из плена? — Не знаю, что еще я могу вам сказать, — наконец сказал Телдин. — Вы позволите нам выйти на берег?

Насекомое обдумало этот вопрос. Через несколько мгновений Телдин почувствовал перемену в атмосфере. Несколько насекомых, стоящих рядом с говорившим кентавром, опустили луки. Несколько мгновений спустя многие из них последовали его примеру, и, казалось, расслабились. Некоторые даже убрали луки, сунув их в кожаные чехлы, привязанные к длинным хвостовым секциям. Телдин почувствовал, как у него засвербело в носу. Он собирался чихнуть.

Он боролся с этим порывом так долго, как только мог. — Если вы хотите торговать разговорами, — сказал он, — мы можем рассказать вам некоторые наши истории. Правдивые истории. Вы, кажется, знаете, что мы можем летать — плавать, что угодно. Мы можем рассказать вам, где мы были. Мы можем рассказать вам о… Затем он яростно чихнул четыре раза подряд. Глаза наполнились слезами, он заставил себя остановиться и посмотрел вверх, затем махнул рукой, чтобы охватить все небо. — Мы можем рассказать вам о вселенной, о мирах за пределами неба, если вы отпустите нашу команду.

Огромные черные глаза блеснули, когда они снова посмотрели на Телдина. — Ты говоришь правда? — он прочирикал-пропел.

— Даю слово чести, — ответил Телдин, и у него потекло из носа. Что, во имя Бездны, происходит? Может, у него аллергия на что-то в воздухе? — Я говорю правду.

Какое-то мгновение ничего не происходило. Затем, к удивлению Телдина, все существа-насекомые убрали оружие и расслабились. Они отодвинулись от гномов, которые нерешительно попятились к Телдину и двум своим соотечественникам. Когда стало очевидно, что насекомым все равно, гномы бросились бежать и столкнулись, раскинув руки, в объятиях со своими друзьями. — Что это за странный запах? — он услышал, как один из гномов спросил другого.

Телдин почувствовал, как от облегчения у него подкашиваются колени. Он начал говорить «Спасибо» насекомообразному кентавру, но его снова охватило неудержимое желание чихнуть. Он едва мог делать что-либо еще, а чихание продолжалось и продолжалось.

— Ты говорил про команда корабля, все в порядке с твой команда, — сказало насекомообразное существо, находящееся вне поля зрения Телдина. — Мы и вы вытянем корабль. Торговые разговоры и разговоры. Ты и команда отдыхать. Существо заколебалось, потом с любопытством взглянуло на Телдина, на которого гномы тоже смотрели с некоторым беспокойством.

— Я… я не могу… остановиться! Телдин ахнул, потом чихнул еще дважды. — Я… не могу… остановиться!

*****

— Конечно, я уже говорил вам, что медицинские вопросы не входили в мою основную учебную программу, когда я учился в университете Куба Лирака, — сказал Дайфед, изучая красное, опухшее лицо Телдина. — Я занимался инженерным делом — я не возился с внутренностями мертвецов, не пытался заставить деревья выращивать арбузы, не скрещивал драконов с гигантскими хомяками. Нет, у меня было чистое ощущение логарифмической линейки, девственные просторы свежей бумаги, трепет от множества уравнений, приятное чувство от правильного результата. Я был тогда молод, всего пятьдесят, молод и глуп, жаждал поддаться искушениям дифференциальной математики и теории заклинаний. Некоторые глупцы называли это влюбленностью, но они не знали поддающегося проверке пыла. Он вздохнул и уставился в пространство. — Ах, это было захватывающее время, чтобы так жить.

— Что же случилось с Телдином? — спросила Гея, не в силах больше ждать.

— Что? Ох. Дайфед прочистил горло. — У него насморк, и он часто чихает.

— Да, мы это и так знаем! — воскликнула Гея. — Но почему?

— Не знаю, — пожал плечами гном. — Может быть, это что-то в воздухе.

— Это «растипедосы»,— с улыбкой сказал Элфред. — Я имел дело с одним из них несколько лет назад в «Грейспейс». Они общаются друг с другом по запаху. Большинство из нас едва ли могут его обнаружить, но я готов поспорить на годовое жалованье, что у нашего Телдина аллергия на этот запах. У моего приятеля было то же самое. Вы ничего не можете с этим поделать, кроме как избегать растипедосов, когда это возможно. Прости меня, старина.

— У Телдина аллергия на этих жуков? — спросила Гея. — Слава Паладину, что это не кендер.

— «Я почти жалею, что это не кендер», — с горечью подумал Телдин. Его носовые пазухи распухли далеко за пределы нормальных пределов, и он едва мог дышать. У него никогда в жизни не было никакой аллергии, и он надеялся, что больше никогда не будет.

— Это пройдет, — добавил Элфред, поднося к губам кружку с элем. — Подождите пару дней, и все будет в порядке. Тем временем растипедосы и наша команда строят платформу для корабля. Мы должны вытащить его из воды к вечеру. Он сделал большой глоток и причмокнул губами.