Полночная злодейка

Рей успела подойти к ней именно в тот миг, когда Берта проворчала позади:

— Капитан, по-моему, она вот-вот упадёт.

Рей подхватила девушку, всмотрелась в лицо смертельно побледневшей леди и за миг до того, как та лишилась чувств, увидела в её гаснущем взгляде плещущую жгучую ненависть! Берте, очутившейся около, хватило секунды, чтобы осмыслить состояние девушки.

Характерной своей манерой, без эмоций в голосе, она изрекла:

— С ней всё нормально. Всего то упала в обморок. Может, мне потащить её?

— Не нужно, я сама донесу её.

Рей подняла Габриэль Дибос, лишившуюся сознания, к себе через плечо и, проверяя каждый шаг, двинулась вперёд по тропе к берегу.

Лампа горела, отбрасывая косые блики, которые танцевали на стене комнаты, которая была знакома Жерому, когда он проник во влажное лоно женщины, раскинувшейся под ним. Он чувствовал, как её шелковистую плоть обволакивает тепло, слышал её прерывистые вздохи, когда она полноценно раскрылась ему, принимая в себя, страсть дошла до высокой точки. Проникая снова и снова, Жером обретал уверенность в нежных ладонях, крепко обнимавших его спину, в её стройных ногах, оплетённых вокруг его бёдер. Любовная ярость Жерома становилась сильнее, стоило ему услышать нежный голос Марселы, которая, неимоверно любя, звала его по имени. Ему ощущалось, что пламя, бьющее в нём, разгорается всё сильнее и сильнее, и вот уже близок конец… Тишина комнаты напрягала, когда послышались гортанные стоны Жерома, соединившиеся с радостным и удовлетворительным криком Марселы. Миг спустя, он освободился от влажного плена мягкого женского естества, с тяжёлым дыханием, с сильно стучащим сердцем, поглядел на Марселу, приподнявшись. Её веки были закрыты, а рот приоткрыт, пока она возвращалась с блаженства на землю. Вдруг Жером увидел симпатичное молоденькое личико Габриэль. Сознание того, что лишь миг назад облик милой Габриэль был полноценно стёрт из его памяти, заставило его душу возмутиться. Он подумал, что Марсела сумела проникнуть в его жизнь, как ни одна другая женщина. Сегодняшним вечером она снова показала своё умение дать ему свободу от любого груза, побуждая поговорить о страхе, затаённому в самой глубине его тайного сознания, о его муках. Больше того, ей стало слышно тщётно скрытое от самого себя признание, что виновен сам в том, что Габриэль украли. Марсела сняла все оковы с его души!

Жером полноценно находился в её руках, и Марсела наградила его за это, ублажив собой.

Но такое вознаграждение делало зависимость от неё только несноснее. Шлюшка! Жерому стали ясны её уловки! Она хочет прибрать себе часть его самого, чего он не разрешал никому, исключая свою незабытую Шеннон. Она желает иметь власть над той частью его души, которая погибла вместе с ней, чтобы больше не воскресать! Она надеется занять в его сердце место Шеннон. Но его сердце живёт лишь для его милой Габриэль! Но Марсела перехитрила саму себя! Она его устраивала как отзывчивая любовница, и часто она была настолько великолепна в постели, что он пока не хотел её оставлять. Но он твёрдо решил играть по своим правилам и не допустит, чтобы она превращала его в марионетку… Жером скривил красивое лицо, ухмыльнувшись. Марсела утешила его и на короткий момент принудила его позабыть о Габриэль. Она снова проявила свою властность над ним, но наступит день, когда он обретёт свободу от этой немой зависимости. Чтобы там она себе не фантазировала, правда состоит в том, что властность находится у него в руках.

Успокоив себя такими мыслями, он снова уткнулся в тело Марселы, а потом вдруг перекатился, и женщина очутилась сверху.

Марсела испугалась, закричала, покраснела. От этого Жером возбудился и плавно проник в её естество, лишь бы снова оживить страсть, которая уже иссякла. И снова они испытали радость, которой обоим не могли сопротивляться. После Марсела, полностью обессилев, легла на него. Жером положил любовницу на постель около себя и увидел, как задрожали её шикарные и объёмные ресницы, а веки медленно раскрылись. В её туманном взгляде виднелось много любви. Марсела позвала его, когда Жером дошёл до стула, беря свои вещи и выходя из спальни. Её голос, полный тревоги прозвучал в последний раз, когда Жером, одевшись и удовлетворив свою страсть, вернул себе самого себя, и закрыл за собой входную дверь. Он немного постоял на пороге дома, смотря на залитую фонарным светом пустую улочку. Марсела превосходно управилась со своей обязанностью. Он ощущал себя заново рождённым и полным сил.

В его мыслях появилось лицо Габриэль, и Пуанти пронзительно зашептал:

— Габриэль, миленькая моя деточка, я отыщу тебя и верну домой. Ты держись, родная. Не унывай. Ты слышишь меня, Габриэль?

Габриэль тихо постанывала. Сначала она чувствовала ритмичную качку, которую ощущала, находясь без сознания, но потом она заменилась плавным скольжением, которое дало покой. Тело теперь так не мучилось.

Девушка словно парила в небесах и почти что наслаждалась отдыхом. Ночное небо было усыпано многочисленными звёздами, простираясь над ней. Габриэль неторопливо распахнула веки, девушка ещё некоторое мгновение старалась прийти в себя после ужасного сна. Разум прояснился. Её ждало разочарование! Она была не в своей келье в монастырской школе. И это вовсе не кошмарное сновидение. Габриэль находилась…

Девушка ахнула, стоило бесповоротно осознать, где она. Габриэль была в лодке в открытом море. Она приподнялась на локте и опять ахнула. Её похитительница правила прямо на большое судно, которое стояло в скрытой тьмой лагуне! Девушка шевельнулась и едва сумела сдержать стон. Каждая кость тикала, а ноги горели пламенем. На глаза навернулись слёзы, но девушка не дала им пролиться. Плакать времени нет. Не сейчас, когда она, возможно, навсегда уплывает от греческого берега Аргоса.

— Капитан!

Габриэль услышала крик с судна и села.

Девушка уловила на себе глаза капитанши за миг до того, как та сказала:

— Барк! Приготовься спустить трап!

Моряки действовали слаженно, проявляя опытность и норов, когда лодка пришвартовалась к борту превосходного судна.

Пара ламп наполняли светом борт судна, где уже стояло много людей. У Габриэль не было сомнений, что они все — самые отьявленные мерзавцы. Взлохмаченные шевелюры, отрощенные бороды выявили девушке весомую основу, чтобы сделать такой вывод. В ушах у немногих блестели либо одна серьга, либо две.

На головах большинства красовалась повязанная яркими оттенками бандана, а один, самый зловещий пират, имел на глазу чёрную повязку демона. Несколько женщин пиратского вида почти ничем не отличались от мужской части. Их лица были ухоженными, одеты они были в кожаные вещи, а головы их покрывали тёмные шляпы с перьями, скрывающие почти половину лица. Все они имели оружие: у кого-то пистолеты были заткнуты за пояса, у других с одного бедра свисали мечи в ножнах, а с другой стороны бедра в кобурах виднелись пистолеты.

Девушка кое-как задавила в себе омерзение и повернулась к капитанше. Та в этот миг отдавала много приказов. Яркий свет от лампы, которая висела над корпусом судна, осветил символ под гладкой мачтой с изображением свирепой морды льва, оскалившего пасть. А название судна… О Господи! Только не это!

Дыхание Габриэль свело. Её глаза опять возвратились к возвышавшейся над ней капитанше. Женщина наклонилась к ней и помогла встать. Это невозможно…

— Вы готовы подняться на свой корабль, капитан? — обратились к ней с борта.

— Конечно.

От ответа капитанши Габриэль впала в ужас. Её похитительница оказалась одной из самых ужасных приспешников Лафитоса. Жители Аргоса шептались, утверждая, что в ней живёт душа хищного зверя, и потому у неё есть умение набегать на судна, превращая их в убийственную добычу точно бегущего хищника!

Ходили слухи о том, что она скорее пиратка, чем каперша. Прошлое этой особы было окутано пеленой тайны, и даже её имя заменялось названием её ужасного судна. Это была Раптор… хищница! Габриэль зашатало, и свет в её глазах стал тухнуть. Она смутно чувствовала дуновение ночного ветра, когда её отслоили от места, и снова она очутилась перекинутая через широкое плечо капитанши.