Холодная

— Макс, ты один из первых! — Верещит Вика и несется мне навстречу. Зачем-то она приобнимает меня и чмокает в щеку. Я отвечаю ей едва ощутимым прикосновением губ к щеке, думая про себя, что вообще-то мы сегодня уже здоровались. Сначала меня ее порыв немного смущает. Я все-таки еще опасаюсь того, что искренне мог ей понравиться.  Но потом я вижу, как она проделывает это абсолютно со всеми, кто заходит, и меня отпускает.

Вика живет в пентхаусе. Одна из стен огромной гостиной от пола до потолка состоит из окон. За ними очень большая терраса, с которой открывается вид на ночную Москву. Гостиная отделана очень стильно. Посередине буквой «П» стоят три больших коричневых дивана, между ними длинный журнальный столик, уже заставленный алкоголем, закусками и одноразовой посудой. На стене напротив дивана висит огромная плазма. Справа от нее в углу еще один стол с едой и выпивкой. По правую сторону от диванов свободное пространство с музыкальном центром. Я так понимаю, импровизированный танцпол, на котором пока еще никого нет.

Вика порхает между гостями в черном маленьком платье и на шпильках. На Кристине тоже платье,  красное, хотя в школе она была в джинсах. Наверное, переоделась у Вики. В течение получаса гостиная плотно набивается людьми. Почти все девушки в платьях и с вечерним макияжем. Парни одеты проще: джинсы с футболками или свитерами. Я одет так же.

— Макс, для тебя есть безалкогольное пиво, — кричит мне с другого конца гостиной Егор и машет в воздухе бутылкой.

— Отлично, — я встаю с дивана и направляюсь к нему. Сам Егор глушит виски. Меня это удивляет, поэтому я спрашиваю:

— А как мы домой поедем?

— Ты повезешь, — он заговорщицки подмигивает, отхлебывая из стакана.

— В смысле? Я, конечно, умею водить, но все же еще несовершеннолетний и пока не получил права.

— Мою машину не останавливают.

— Ты уверен?

— Ага. Серегин отец главный ГИБДДэшник по Москве. Даже если все-таки и тормознут, чего быть не может, то мы сделаем один звонок его бате и нас тут же отпустят.

— Понятно.

Пентхаус все больше и больше забивается людьми, музыка орет, народ напивается и в какой-то момент все происходящее начинает напоминать вакханалию. Парень и девушка пожирают друг друга поцелуем в углу дивана. Вроде они из параллельного класса. Их страсть становится все сильнее, и, кажется, им уже требуется спальня без посторонних глаз. Еще человек 10 рубятся под клубную музыку на танцполе. Остальные рассредоточены по компаниям. Кто-то курит кальян, кто-то играет в карты на раздевания. Еще человек 8 играют в бутылочку. Они меня забавляют больше всего. Детский сад, честное слово.

Вика непринужденно болтает с какой-то девушкой, пока Кристина носится туда-сюда, убирая пустые бутылки и пополняя тарелки с закусками. Периодически она бросает на нас с Егором взгляды. Я по-прежнему пью безалкогольное пиво, а он по-прежнему глушит вискарь.

— Пойдем покурим, — говорит он мне и направляется к террасе.

— Я же не курю.

— Ну постоишь со мной.

Мы накидываем куртки и выходим. С террасы открывается просто волшебный вид на ночную Москву. Егор медленно затягивается и говорит:

— Макс, я хочу у тебя кое-что спросить.

— Спрашивай, — я отрываю взгляд от города и смотрю в его профиль.

Егор снова затягивается:

— Скажи, а Кристина дома говорит что-нибудь обо мне? О наших с ней отношениях?

— Мне? — Я, кажется, ожидал какой угодно вопрос, но только не такой. — Она со мной вообще не общается.

— Даже дома?

— Пф, дома я вообще могу не встречаться с ней по несколько дней. Если в будние я вижу ее хотя бы на завтраке, то за выходные могу не встретить ни разу. Мы просыпаемся в разное время и не пересекаемся. Я, когда не вижу ее целый день, даже не знаю, дома она вообще или нет.

— Ну вот на завтраке не говорит ничего?

— Нет, мы с ней едим в гробовой тишине.

— Ясно… — Парень с пониманием кивает головой. — ну да, она как-то слишком негативно к тебе настроена.

— Что правда, то правда. Поэтому я последний человек на этой земле, с которым она станет откровенничать. — Про себя я горько хмыкаю. Мы молчим несколько секунд, и я не выдерживаю. — А почему ты спрашиваешь?

Он снова затягивается, выдыхает и отпивает из стакана.

— Понимаешь… — Егор медлит, подбирая слова, — мы с Кристиной уже год вместе, но она все равно как-то не подпускает меня к себе близко.

— В каком смысле?

— Да в любом. От души до тела.

Я все еще не очень понимаю, о чем он. Егор читает немой вопрос по моему лицу и продолжает:

— Я очень долго добивался Кристину. Класса с седьмого. Цветы, сюрпризы и даже серенады под гитару у ее окна. Ты сам видишь, что она эффектная девушка, поэтому недостатка в поклонниках у нее никогда не было. Мне приходилось выбивать дурь из башки каждого, кто вдруг решался проявить к ней интерес. Ты даже представить себе не можешь, со сколькими я из-за нее подрался. В итоге в 10 классе крепость наконец пала, и Кристина согласилась пойти со мной на свидание.

Егор снова отпил из стакана и продолжил:

— Моему счастью не было предела. Первое свидание и первый поцелуй главной красотки школы Кристины Морозовой — со мной. Я, конечно, понимал, что с такой девушкой расслабляться нельзя, поэтому цветы, подарки и прочая ванильная чушь продолжались. Я все время старался ее как-то удивлять, устраивал интересные свидания. Где-то через полгода я убедился, что в наших отношениях все надежно, и она от меня никуда не денется. Эта надежность и спокойствие длятся до сих пор. У нас полный штиль, мы почти не ругаемся. Но тем не менее я чувствую, что она не подпускает меня близко. Вроде бы со мной, но в то же время и нет.

Он поджигает вторую сигарету.

— Я не знаю, как тебе это словами объяснить, Макс. Но я не чувствую, что она полностью и на сто процентов моя. То есть, как бы да, официально она моя девушка, все об этом знают, она знакома с моими родителями, а я с ее отцом, но тем не менее я чувствую, что ее сердце открыто для меня не полностью. Ну и как ты мог догадаться из моего рассказа, секса у нас еще не было.

— А с ним какие проблемы? — Я постарался задать свой вопрос, как можно более спокойно, чтобы не выдать интереса. Но, признаться честно, именно это мне больше всего и интересно.

— Да стандартный набор девственницы. — Ох махнул рукой. — Сначала она меня плохо знала, потом боялась, потом не была готова, а теперь просто еще не чувствует, что хочет это сделать. Говорит, что все должно случиться само собой в какой-нибудь особенный день. Я понятия не имею, какой такой особенный день для этого должен наступить, но ладно. Я не давлю, готов ждать сколько угодно. Но я бы не переживал так по поводу секса, если бы чувствовал, что она полностью принадлежит мне. А так…

Егор глубоко затянулся и медленно выдохнул.

— В общем, Макс, я в полной растерянности и вообще не знаю, что мне делать. Вроде бы Кристина моя, но в то же время ни фига она не моя, — последние слова он произнес, как смертный приговор.

— Ты говорил ей, что любишь ее?

— Пф, миллион раз.

— А она что?

— Сначала говорила «мы мало встречаемся, и ты еще не можешь быть уверен», потом на каждое признание отвечала «хорошо», затем «я знаю», сейчас ничего не отвечает, а молча целует меня и улыбается.

— То есть, сама она тебе за год ни разу не сказала, что любит тебя?

— Неа.

Я молчу. Да и что тут скажешь? Но я вижу, что он ждет от меня каких-то утешающих слов, совета.

— Слушай, Егор, я, конечно, еще мало знаю Кристину. Но все же за эти почти пару месяцев я понял, что она, кажется, вообще никого к себе близко не подпускает. И вообще она какая-то очень закрытая и отстраненная. И, знаешь, я вообще сомневаюсь, что Кристина способна кого-то любить кроме себя, своего отца и его строительной империи, которую она мечтает однажды возглавить.

— Она любит Вику.

— Вот эта дружба для меня вообще загадка.

— Это не дружба. Это семья. Вика для Кристины, как младшая сестра. А Кристина для Вики — как старшая.