Избранными не становятся…

Вода хоть и была как парное молоко, на вкус таковой не являлась. Я не могла слишком долго обижаться на Эрика, ведь он столько раз повторял, как сильно меня любит, заставляя сердце таять, словно масло на солнцепеке. Но иногда его взгляд блуждал где-то далеко, оставляя гнетущее ощущение недосказанности. Вот и сейчас, улыбнувшись краем губ и привычным жестом взъерошив мне волосы, он лег на спину, закинув руки за голову, невидящими глазами смотря в небо. Я не могла его в чем-то упрекнуть, ведь сама часто витала в облаках.

Если бы не сгоревшая спина, напоминающая о себе под свободной футболкой зудом и жжением, я бы с удовольствием просидела пол часа, что мы ехали в автобусе, на удобном сидении, вместо того, чтобы быть зажатой меж упитанной женщиной средних лет и сухоньким стариком, теребящим жидкую бородку. Эрик сразу нашел место и сел, не обращая внимания на мои мучения. Отмщение пришло в виде пожилой дамы, плавно пикировавшей в автобус. В руках у нее была клетка с курицей и объемная сумка с продуктами. Дама сразу приметила удобное место, занятое слишком, по ее мнению, молодым человеком. Приблизившись вплотную к намеченной жертве, женщина натянула на лицо улыбку, заставившую глаза превратиться в тонкие щелки и, словно ненароком наступая на ногу ничего не подозревающему молодому человеку, вторя курице, закудахтала:

— Ох ты ж милок, прости старую женщину. Но ножки-то смотрю еще здоровенькие…

— Вы женщина в этом сейчас точно уверены? — потирая больную ногу, зашипел Эрик.

— И молоденький какой еще, — пропуская слова молодого человека мимо ушей, женщина жестами показывала, что пора ему отойти уже в сторону. — А нам-то, пожилым, посидеть же ж только надо чуток, а то здоровье-то уже не то… Дама почти поставила на колени Эрику клетку с курицей. Птица, перепуганными глазами взглянула на новую опору, встрепенулась и принялась тянуть шею в попытке клюнуть молодого человека во все, до чего сможет добраться. Под всеобщий смех Эрик ретировался, спасаясь бегством. Я утирала слезы, когда он, что-то недовольно бормоча себе под нос, слегка подвинув старичка, встал рядом. Остаток пути он провел в гробовом молчании, первым выскочив из автобуса у дома.

— Ди-а-на! — набросившаяся на меня со спины девушка еще не была осведомлена о причинах слез, последовавшим за ее бурным приветствием. Забрав вещи, Эрик направился домой, оставив мое скрючившееся от боли тело на скамейке с лучшей подругой. Сверкая белозубой улыбкой, Веся словно не замечала моей реакции.

— Диана, ты придешь сегодня к нам в гости?

— Нам? Подруга периодически проживала одна, не допуская к своему дому, словно святой обители, своих молодых людей слишком надолго.

— Славик приехал, — захлопав длинными ресницами, пропела Веська, с ногами забираясь на скамейку. Ее патологическое желание свести меня со своим братом, можно было смело называть нездоровой манией.

— Веська, солнце мое, ты не заметила только что отошедшего молодого человека? Так вот, это Эрик. И мы с ним уже год живем вместе. Понимаешь, к чему я веду? Веська отличалась поистине уникальным интеллектом. Ей не требовалось много времени на изучение и запоминание материала, легко откладывающегося у нее в памяти. Оценки ее всегда были на высоте, чего нельзя было сказать о корпевшей денно и нощно над учебниками мне. Она как губка впитывала в себя информацию, способная достать ее в нужный момент. Но в общении с друзьями (особой почести удостаивались молодые люди и я) она умудрялась вести себя так, что никто бы не заподозрил в этом миленьком личике коварного гения.

— Я согласна.

— Что? — я, казалось, не заметила, как задала подруге вопрос.

— Я согласна сходить с тобой в магазин и выбрать, что мы будем пить этим вечером, — улыбнулась подруга, беря меня за руки и стягивая со скамьи. Нахальства Веське было не занимать. Согласиться было единственным выходом, тем более что дома холодильник все равно пустовал, а Эрик снова попросит его накормить.

Все же с Булей было куда проще. Ненадолго забежав в аптеку и обзаведясь спасительным кремом, мы с Весей прошерстили несколько магазинов, после чего благополучно разошлись по домам.

— Жду в девять! — не терпящим возражений тоном крикнула подруга, прежде чем скрылась из виду. Я обреченно побрела домой. Эрик мерил шагами гостевую комнату. Завидев меня, он неуверенно приблизился, чмокнув в лоб, и отошел на шаг.

— Что-то случилось? Нога болит? Молодой человек посмотрел на ногу и покачал головой.

— Я еду домой, — стараясь не смотреть мне в глаза, прошептал он.

— А сейчас ты где? Прожив вместе целый год, я резонно полагала, что он может считать эту квартиру и своим домом тоже.

— К себе домой. Я уезжаю из города. Мне нужно разобраться… с делами… — Эрик говорил туманно, словно избегая какой-то неудобной темы, которая, впрочем, не постеснялась все же вылезти. — У меня там невеста… Оля… Я заскулила, оседая на пол. Приехали. У него есть невеста.

Невеста, которую он уже как год успешно от меня скрывает. Интересно, а как он врет ей? Затянувшаяся командировка или может она думает, что он лежит в коме? А ведь я бы сейчас с удовольствием погрузила его в эту кому…

— Диана? Я предусмотрительно вытянула руку, останавливая любые попытки до меня дотронуться.

— Все понятно. Едь. Я была не меньше Эрика удивлена той легкости, с которой прозвучали эти слова. Ни тебе истерик, ни слез в три ручья, ни битой посуды, с чем я себя сердечно поздравляла, ведь посуда в квартире была моей. Просто и легко. Пройдя в комнату и переодевшись, я вышла из квартиры.

— Ключи бросишь в почтовый ящик, — бросила я, прежде чем дверь за спиной захлопнулась.

Я не помнила, как дошла до Веськиного дома и как долго сидела на скамейке перед ним. Маленький красный муравей бежит по горячему асфальту, перебирая тонкими ножками. Вот сейчас он поднимет крошечную тростинку, кажущуюся ему огромным грузом, и потащит куда-то в траву, вскоре вернувшись в отчаянных попытках найти еще что-то стоящее. Я не была уверена, что слежу за одним и тем же насекомым, но свято в это верила.

— Привет красотка! — незаметно подошедший молодой человек бесцеремонно поцеловал меня, схлопотав звонкую пощечину, впрочем, как и всегда, не сильно его расстроившую. Ярослава и Ярослав (кто ж простит за такое родителей), в народе больше известные как близнецы Веська и Славик, были сильно похожи, за исключением того, что у Славика не было веснушек. В детстве их мало кто мог отличить, но, прошли годы, миновала армия, сделавшая из Славика настоящего красавца, и парень получил значительную популярность у противоположного пола. Пшеничные волосы всегда были слегка растрепаны, а в голубых глазах, даже в пасмурный день, словно отражалось ясное небо. Но, помня еще тощего, в меру симпатичного и не в меру любвеобильного мальчишку, учившегося в моей школе вместе со своей сестрой, я легко оставалась равнодушной к его глазам, шевелюре, и, что уж греха таить, натренированному телу. Привычно потерев слегка покрасневшую щеку, Славик заставил меня подняться и дойти-таки до нужной квартиры, где с нескрываемым восторгом нас встречала растрепанная Веська.

— Ну что, ну как, да рассказывай ты уже! — выталкивая брата в комнату, Веська увела меня на кухню, продолжая тараторить. — Я видела, что вы целовались! Ах, как прекрасно, если вы будете вместе!

— А пощечину ты не заметила? — подождав, пока в легких подруги закончится воздух, ненадолго прерывая ее словоизлияние, вставила я.

— Веська, меня бросили.

— Что? Слава? Я сейчас ему!.. Подруга засучила рукава, берясь за дверную ручку и направляясь в комнату брата.

— С ума сошла? Сядь на место! Он-то тут причем?

— Тогда кто? Лично я привыкла к недоуменно хлопающим глазам лучшей подруги, но кто-то другой мог бы посчитать эту ситуацию более чем комичной. Я усадила девушку обратно за стол.

— Эрик. У него, как оказалось, невеста есть.

— Невеста?! Подруга, всплеснув руками, ахнула так, что печенье градом посыпалось со стола, а прибежавший из соседней комнаты брат, ожидавший увидеть как минимум одно бездыханное тело, был крайне удивлен. Получив от нас многозначительный презрительный взгляд, как единственное существо из рода мужского, находящееся сейчас в поле нашего зрения, молодой человек поспешил скрыться.