В космосе холодно

– Вольтурис, – прошептала Сол охрипшим от волнения голосом. Но корабль услышал своего нового пилота и живо откликнулся на произнесённое имя.

– Солярис Кеплер. Приветствую вас. Рад знакомству.

– Поздравляю с успешной аттестацией, – слегка высокопарно произнёс господин Маунт, но тепло улыбнулся и крепко пожал ей руку. – Желаю успеха, мисс Кеплер.

К зданию Управления гильдии Сол летела как на крыльях. Зайти в диспетчерскую за полётным планом – а потом сразу в центр межпланетарной связи, позвонить брату. Звонок на Оксилиум, конечно, вылетит ей в копеечку, но Сол была готова потратить большую половину своей стипендии, чтоб услышать голос Рудиса, разделить с ним свою радость.

С единственным родным человеком, с тем, кто всегда в неё верил, кто всегда искренне радовался её успехам...

Её распирало от счастья, сердцу словно стало тесно в грудной клетке. Хотелось петь, плясать, обнять весь мир, всех до единого.

Всех, кроме...

– Эллионт?

Сол остановилась как вкопанная. Опять он.

– Что это наша кнопочка сегодня такая довольная?

– Уйди, Эллионт, – буркнула она и попыталась его обойти, но молодой человек скользнул в сторону, преграждая путь.

– "Уйди, а не то?" – он насмешливо сощурился.

– Отстань от меня, Кингсли, – Сол сделала над собой усилие, чтобы не закатить глаза. – У меня дела.

Чуя заварушку, к ним подошло ещё несколько человек. Среди них был и Джейс Гейзенберг, закадычный друг Эллионта. Он не поддерживал приятеля, но и не пытался урезонить его.

– Думаешь, справилась с простеньким маршрутом – и всё, ты профи и можешь задирать нос?

– Когда это я задирала нос? – Сол ахнула от возмущения.

– Да с твоей экзаменационной трассой даже первокурсник справился бы, – Эллионт, казалось, не слышал её. – Видимо, Маунт специально дал девчонке дорогу полегче.

Народу прибывало. Раздались смешки.

– Неправда! – Сол покраснела как помидор. – Думай, что говоришь, Кингсли!

– Та-ак, а это что у нас такое? – Эллионт ловко выхватил у неё из рук ключ от Вольтуриса. – Тебе уже и персональный катер доверили?

– Отдай! – Сол попыталась забрать ключ, но Эллионт отступил на шаг, поднимая его высоко над головой.

– Эл, хватит, – неохотно вмешался Гейзенберг.

– Погоди, Гейзер, – Эллионт наклонился – так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Хочешь всем доказать, что ты действительно настоящая прима, кнопка? – его глаза угрожающе потемнели. – Давай попробуем. Тренировочный полигон сейчас как раз свободен.

Сол сжала кулаки. Все разглагольствования Райта о следовании правилам и соблюдении дисциплины мгновенно смыло волной обиды и гнева.

– Если ты так хочешь, давай.

Новость об их дуэли распространилась со скоростью света: на тренировочном полигоне собралось человек пятьдесят "зрителей", и их число продолжало расти. Самые предусмотрительные прихватили с собой выпивку и закуску.

– До скольки кругов? – Сол старалась, чтобы её голос прозвучал равнодушно.

– До двадцати.

– Не маловато?

– Достаточно, – Эллионт самоуверенно усмехнулся.

Они выкатили из ангара флаеры. Взлетели, зависли в паре метров над землёй, выровнялись, – Гейзенберг самолично проверил, что они встали чётко на одну линию.

– Только не плачь, когда проиграешь! – запальчиво крикнул Эллионт.

Провоцирует. Хочет вывести её из равновесия, задеть, зацепить.

"Нельзя поддаваться".

Гейзенберг свистнул, давая сигнал на страт, – и они сорвались с места.

Гильдия пилотов Девятой префектуры недаром облюбовала именно Феррум в качестве своей резиденции и базы. Планета славилась своими магнитными аномалиями из-за большого количества железной руды в горных породах. Это создавало определённые проблемы местным авиасообщениям, но для обустройства тренировочной базы оказалось как нельзя кстати: беспорядочное нагромождение магнитных полей создавало такие помехи, что ориентироваться по навигационным приборам было попросту невозможно, и будущие пилоты учились отрабатывать маневры, полагаясь на свои знания и чутьё, а не на показания датчиков и стрелок.

В одном из таких горных ущелий и располагался тренировочный полигон для студентов лётной Академии, и сейчас по нему с головокружительной скоростью неслись два легкомоторных флаера.

Эллионт летал превосходно. Его флаер словно был продолжением его самого; он не просто чувствовал машину – он был един с ней, как истинный прима. Уже в первые секунды он завоевал преимущество в полкорпуса, и теперь довольно ухмылялся, глядя, как Сол безуспешно пытается отыграть драгоценные дюймы. Каждый поворот, каждый изгиб трассы мог помочь ей вырваться вперёд – или увеличить разрыв.