Невеста для князя тьмы

Что-то мягкое и мокрое трется о мою ногу. Неужели Мурзик? Сквозь сонные мысли пробивается воспоминание о том, что я, вообще-то, нахожусь в городе, а Мурзик мой живет в деревне у родителей. Я начинаю просыпаться и осознавать реальность. Открываю глаза и ойкаю, то ли от удивления, то ли от страха, так как на меня сейчас смотрит маленькое существо, во рту которого в два ряда торчат острые зубы со спичечный коробок, огромный красный нос облизывает не менее красный и огромный язык. И я могла бы утвердительно сказать, что этот маленький монстрик вполне дружелюбный, потому что его хвост, напоминающий хвостик ослика Иа, вилял из стороны в сторону, будто у ласкового щенка. Но вот зубы — они пугали, да и вся его внешность отвращала от себя. Неожиданно он сел на задние лапки, о лапки меня тоже привели в изумление, они походили на ножки поросенка, как и все его туловище оказалось поросячим. Он начал скулить.

— Торбик, Торбик, сюда, иди сюда! — услышала я скрипучий старческий женский голос.

И тут меня осенило. Меня кто-то нашел. Я оглядываюсь и понимаю, что так же сижу в старом пне в порванном платье, с разбитыми в кровь коленями и руками. И это вовсе не маленький монстр, а просто неизвестное мне доселе животное.

— Ну, что засела-то там? Вылезай ужо, — голос становится ближе.

Мне одновременно и радостно, и страшно. Не верится, что вчерашняя ночь закончилась. Я начинаю корячиться, пытаясь вылезти ногами вперед. Как же я вчера сюда умудрилась залезть-то? Удивляюсь сама себе.

— Ну что, застряла там, что ли? — ворчит старушка.

Наконец-то я вылезла из этого чудо-пенька. Сажусь на колени и задыхаюсь от того, что не могу сделать ни вдох, ни выдох. Хочу кричать, но у меня крик застрял в горле. Передо мной стоит ужасное чудовище под два метра ростом, с синюшным лицом, покрытым сплошь бородавчатыми отростками размером горошину. А над глазами нависают веки, которые почти полностью скрывают разрез глаз. Оно в лохмотьях и с палкой, за которую держится крючковатыми пальцами с длинными коричневыми ногтями.

Кричать не могу, поэтому пытаюсь опять залезть обратно в пенек, но он на моих глазах начинает уменьшаться и становится с размером гриб.

— Ну, что ты так лупишься, детонька? — ворчит чудовище. — Смотри, глаза вывалятся, потом не подберешь.

Оно разговаривает ртом, в котором торчат несколько зубов черного цвета.

Внутренний голос кричит:

«Не смотри, не смотри, закрой глаза и молись, Лера, молись, и все это закончится».

Но мои глаза не хотят закрываться, они сейчас прикованы к объекту моего внутреннего ужаса. Не могу больше, моя душа и сердце рвутся от страха наружу. Хочу упасть в обморок, но не могу.

Страшилище делает шаг ко мне, и меня прорывает, я начинаю орать во всю глотку. Из глаз полились слезы. Щелчок пальцев у меня перед носом — и я отключаюсь.

***

Мой мозг тут же возвращает меня во вчерашний день.

Вылезаю через дырку в заборе и оборачиваюсь назад. Господи, зачем я это сделала? Этот неформальной внешности тип берет за шкирку одного из своих спутников и оттаскивает от Ирки, на которую они набросились. И что они с ней делали, я не видела, пока убегала. А сейчас, когда он оттащил одного из них в сторону, моему взору предстало то, что сделали они с моей однокурсницей. Она лежала на спине, распластав руки, а эти твари облизывали ее кровоточащие раны. Ирка истекала кровью, но откуда именно та лилась, я так и не поняла. И не успела понять.

— За ней, — в который раз пророкотал над двором приказывающий голос.