Страница 2 из 8
– О нет! – Джейсон даже остановился, снял очки и протер. – Любишь острые ощущения?
– Не понял, о чем ты? – удивился Зигфрид. – Дом вполне приличный. Его продали по дешевке!
Эксперт-криминалист сделал жест, как будто его осенило.
– Ты же издалека. Верно?
– Да.
– Ты ничего не знал про этот дом! Про него ходят легенды и невероятные слухи. Там никто надолго не остается!
Зигфрид улыбнулся. Странно было слышать такое от человека, служащего в полиции.
– Я не суеверный человек.
– Джейсон, хватит морочить ему голову всякими байками! – раздался голос из-за спины. Зигфрид рефлекторно обернулся. Перед ними стоял человек средних лет в гражданском, весьма колоритной внешности: высокий, с орлиным носом и кустистыми бровями, из-под которых выглядывали зоркие темно-серые глаза. Шарф в шотландскую клетку был небрежно намотан вокруг шеи. Мужчина вызывал ассоциации с Хитклиффом из романа Эмили Бронте «Грозовой перевал».
– Бенджамин Фог, – представился «Хитклифф», протягивая руку для рукопожатия. – Следователь по особо опасным делам.
– А вот и твой начальник.
***
В качестве помощника следователя Зигфрид присутствовал на допросах и при сборе показаний. Обстановка тихого на первый взгляд Приозерья оказалась не столь уж спокойной. Проезжая по улицам города, Зигфрид удивлялся их тишине и пустынности. Одинокие прохожие, закрытые клубы, в которых не звучала громкая музыка. Это было так непривычно для города, откуда он был родом. А преступность, как ни странно, была выше.
В конце лета была отравлена актриса, получившая главную роль в фильме культового режиссера Десмонда Гриффина. Это было единственное громкое дело, получившее огласку на всю страну. А сколько было других, оставшихся в отчетах, которые хранились в архивах полиции!
Быть может, люди сходили с ума в этом тумане?..
***
Наступила осень. Город потонул в оранжевом золоте листьев. Болота по утрам стали покрываться корочкой льда.
Зигфрид легко сходился с людьми, и к этому времени он уже совершенно освоился в полицейском участке. Он пользовался уважением у большинства коллег мужского пола, а женщины относились к нему с нескрываемой симпатией.
Бенджамин Фог, следователь, поначалу показался Зигфриду заносчивым и саркастичным. Спустя два месяца они сработались. Чувство юмора у Бенджамина действительно было странным, однако следователь не был злым человеком, несмотря на внешнее высокомерие. Бенджамин слушал по утрам инструментальную музыку, просматривая поступившие заявления о совершенных преступлениях – убийствах, изнасилованиях, в лучшем случае ограблениях.
– Полицейский должен быть циником! – назидательно говорил он своему подчиненному. – Нельзя позволять, чтобы работа портила тебе жизнь.
– А музыка?
– Я очень люблю хорошую музыку. Особенно Вивальди, Блэкмора и… еще ряд музыкантов. И конечно, испанскую гитару, – невозмутимо отвечал Фог, рассматривая в тот момент фото – результат экспертизы патологоанатома.
Зигфрид вскоре пришел к выводу, что следователь Фог удивительно гармонировал с Приозерьем, этим непонятным городом с его сдержанными улицами, живописными лесами и туманными болотами.
С Джейсоном Биггсом они нашли общий язык чуть ли не с первого дня.
– Ну как ты там поживаешь? – спросил его как-то Джейсон полушутя. – Не беспокоит полтергейст?
– Шутишь! Я же сказал, что не верю в полтергейста!
– Может, именно поэтому тебя он и не беспокоит, – философски заметил эксперт-криминалист.
Но все было не столь однозначно…
Как-то возвращаясь с работы, Зигфрид увидел женскую фигуру на берегу озера, около дерева без листвы. Она стояла к нему спиной и неподвижно смотрела на озеро.
Подходя ближе к дому, он разглядел ее более детально. Светло-рыжие волосы, стройная фигура. Одета не по погоде – белая летняя футболка и короткая юбка. Разве можно ходить по этому району в такой короткой юбке?!
– Эй, мисс! Вам нужна помощь? – крикнул Зигфрид. Он произносил эту фразу по десять раз на дню. Такая работа.
Ответа не последовало.
Он шел, стремительно прорываясь сквозь заросли камыша и еще каких-то неизвестных болотных растений.
Но около дерева уже никого не было. Почему-то он не удивился этому…
***
Следующий день был выходным, и Зигфрид отправился на пробежку по району, который уже привык называть Болотом.
В конце концов, он живет здесь уже второй месяц, но до сих пор не знаком с соседями! Дома, находившиеся по соседству, были затеряны в зарослях осоки и дымке тумана, потому создавалось ощущение полной изоляции.
Можно взглянуть на соседей просто из любопытства.
Он бежал по тропе, что петляла между кочками, на которых располагались дома. Кое-где виднелись толстые потресканные стволы деревьев с узловатыми ветками, которые придавали району сходство с декорациями фильма ужасов. Почему бы не выкорчевать их и не посадить нормальные деревья? Что за фишка – мертвые деревья по всей площади жилого пространства?..
Из тумана вынырнули очертания двухэтажного дома. Он располагался прямо посреди озера-болота, на сваях. Деревянные стены почернели от влаги. Почтовый ящик порыжел от ржавчины. И снова эта зловещая тишина.
Зигфрид сбавил ход, разглядывая дом. Завернув за угол, он обнаружил на балконе второго этажа старика в кресле-качалке. Тот дымил трубкой и с любопытством изучал гостя.
– Добрый день, сэр! – поздоровался Зигфрид, на всякий случай повысив голос.
– Добрый день, Герой, – отозвался старик. Он накрыл себя одеялом прямо поверх уличной куртки. На нем была полосатая шапка, из-под которой торчали космы седых волос. Глаза были неподвижными – то ли от слепоты, то ли от равнодушия к окружающему миру. Надо признаться, он выглядел довольно странным. Возможно, сумасшедший… На вид ему было около восьмидесяти. А может, больше.
– Меня зовут Зигфрид Андерсен. Я ваш сосед.
– Да знаю я, что ты сосед.
– Правда?
– Конечно. Мне осока нашептала.
– Что, простите? – переспросил Зигфрид.
– Я говорю, меня зовут Перри Эдж.
– Приятно познакомиться, мистер Эдж!
Старик не ответил. Он странно посмотрел, склонив голову, и произнес:
– Так это тебя она ждала!
– Кто?
Перри Эдж покачал головой.
– Ты опоздал, Герой.
– О ком вы говорите, мистер Эдж?
Старик поднялся из кресла и исчез в доме. Ну что ж, посмотрим тогда на других соседей.
***
Дом был одноэтажный, с большими окнами. Должно быть, внутри светлее, чем в других домах района. На крыльце плетеные кресла и стол под зонтом в жизнерадостный цветочный узор. На фоне окружающей обстановки это выглядело странно.
На шоссе, окруженном багряными деревьями, появился черный феррари, что само по себе было удивительно (феррари на Болоте?). Еще удивительнее было то, что автомобиль остановился около дома соседа (или соседки?) и из него вышла молодая женщина со светло-рыжими волосами, после чего автомобиль двинулся с места и скрылся за деревьями.
Когда девушка поравнялась с домом, Зигфрид окликнул ее.
– Добрый день, мисс!
Она остановилась и обернулась.
– Вы все-таки нашли меня? – спросила она недовольно.
– Я не понимаю, о чем вы, мисс. Я старший лейтенант полиции. Только удостоверения с собой, к сожалению, нет.
– Так вы не журналист? – вздохнула она с облегчением. Но тут же встревожилась:
– Вы по поводу смерти Беаты Хантер?
Беатой Хантер звали актрису, которую отравили, подсыпав смертельный яд в колу. Актриса выпила ее во время перерыва между репетициями.
– Нет, мисс. Я ваш сосед. Хотел узнать, все ли у вас в порядке? Вчера вы были около дома номер 17 в Овражьем переулке и…
– Это ошибка. Меня там не было.
Зигфрид был сбит с толку.
– Значит, я обознался. Приношу свои извинения.
Он уже собирался пожелать ей хорошего дня и продолжить пробежку, как вдруг девушка спросила: