Каюсь

Боже, это только со мной может такое приключится. Вечная лохушка. Суки, чтоб вы там подавились, уроды гребанные!

Хочется орать от этого дурдома вселенских масштабов. Похоже, меня решили доконать окончательно. П*здец! Просто гигантский, долбанный П*ЗДЕЦ!

Что теперь делать? К бабушке не пойду, я лучше реально некоторыми местами начну подрабатывать. К бывшим подругам – тоже не вариант. Остается только один человек –Гладышев. Впрочем, только он у меня и есть. И только его номер я знаю наизусть. Думать о том, что Олег не ответит на звонок или какой нагоняй меня ждет в случае, если ответит, не хочу. Сейчас главное позвонить, иначе я просто утону в истерике. Оказаться на улице без денег и телефона в двенадцать часов ночи и тридцатиградусный мороз – это, я вам скажу, фееричный расклад. Но я стараюсь не поддаваться панике, подавляю в себе страх и дурные мысли, и отправляюсь на поиски телефона в места, где в двенадцать ночи могут быть люди.

Но найти людей, как оказалось, не самая большая проблема. Сложнее не получить отказ на просьбу о звонке. И даже моя соболиная шуба не спасала положение. У девяноста процентов людей в двадцать первом веке просто на просто «нет телефона», либо есть, но дадут они его на извращенных условиях – это касательно мужчин, хотя назвать их так можно с натяжкой. В общем, кругом одни уроды. Хотя я их понимаю, сама такой же была. Всегда опасалась, что обворуют. Но неужели по мне не видно, что на фиг мне их телефон не сдался. Я даже готова свою эту шубу променять на один - единственный звонок. Но, слава богу, нашелся добрый человек среди этой кучки равнодушных тварей. Набирая заветный номер, я едва ли не молилась, чтобы Гладышев ответил. И он, как и всегда, не подвел.

-Алло!- раздался раздраженный, заспанный голос моего любимого, и на меня нахлынуло такое облегчение, что я едва удержалась на ногах. Даже будучи за пару сотен километров, Гладышев казался всемогущим, и проблемы переставали быть проблемами, ибо я знала, он решит их в два счета. И от этого все напряжение мое схлынуло, а самообладание, державшееся на голом адреналине, лопнуло, как мыльный пузырь, и перекрытые краники рвануло. Я начала реветь в трубку, не в силах подавить истерику и что-то сказать.

-Чайка?!- недоуменно воскликнул Олег, а потом голос в миг трансформировался из сонного в напряженный, угрожающий.- Где ты?

Но я начала реветь с еще большей силой, а потому лишь заикалась, пытаясь ответить на его вопрос.

-Что, мать твою, случилось? Куда ты опять врюхалась?- заорал он.

-Я… я,- глоток воздуха под нетерпеливое сопение в трубке. - Меня обокрали, все украли, все вещи.

-Жаль, что тебя в придачу не прихватили, - съязвил он, вызывая у меня истеричный смешок, а потом с тяжелым вздохом добавил, - Где ты?

-В Рубцовске.- прорыдала я.

-И какого хера ты там - в Рубцовске забыла? – процедил после небольшой паузы, во время которой, видимо, переваривал мой ответ.

-К маме поехала, она болеет, - я начала тараторить, быстро пересказывая все, начиная с тети Кати, заканчивая моим поиском телефона. Олег молчал даже, когда я закончила свой рассказ и продолжила реветь.

-Значит так, успокойся и послушай меня!- произнес он таким тоном, что я сразу как-то внутренне подобралась и прекратила плакать. – Ты сейчас идешь на вокзал, проходишь в зал ожидания, садишься туда, где людно и ждешь, никуда не рыпаясь и не показывая, что ты в отчаянном положении. Ты меня поняла?

-Да.

-Что да?- рявкнул он.

-Поняла, не дура!- буркнула я.

- Если б ты дурой не была, сидела бы на жопе ровно,- бросил он раздраженно. Мне, конечно, хотелось возразить, но я была не в том положении, чтобы пререкаться. А он уже сворачивал разговор. - В общем, давай, иди, жди.

-Чего ждать-то?- все же огрызнулась я.

-Того! Узнаешь, как только - так сразу. Заодно и в терпении поупражняешься, тебе полезно. Все, иди на вокзал, как дойдешь, набери откуда-нибудь. – отдал он распоряжение и отключился. Я же от пары минут разговора с ним закипела так, что даже в тридцатиградусный мороз стало душно.

До вокзала добралась без приключений. Правда, замерзла жутко. Сообщив об этом Олегу, устроилась в зале ожидания и начала ждать, гадая, кто же меня вытащит из этой заварушки. Ждала чего угодно, но не того, что в семь часов утра в зал ожидания, словно тайфун, ворвется Гладышев собственной персоной. Я едва не завизжала от радости, увидев его, и сразу же бросилась к моему любимому. Меня даже не смущало то, что вид у него был, как у маньяка, жаждущего крови: брови нахмурены, челюсти сжатые, а взгляд того и гляди убьет. Мне на все стало наплевать, стоило только прижаться к его груди, вдохнуть родной запах. Я как наркоман мгновенно поплыла.