Страница 14 из 20
Первым делом я взялась за расческу. Я жутко нервничала, проводя ею по волосам. Все чудилось, что вот-вот вместе с паутиной увижу разбегающихся врассыпную пауков. Но время шло, а пауки так и не попадались мне на глаза. Паутины меж тем набралось приличный пучок. Она была не только белая, но попадалась и черная, красная и блестящая. Паутинные нити оказывались чрезвычайно прочными и прилипчивыми, пришлось порядком повозиться прежде, чем вычесать их из волос, а потом еще и от пальцев отодрать.
Чем дольше я приводила себя в порядок, тем тверже становилось мое намерение повидаться с Татхенганом. Уж очень мне хотелось отыграться на нем за свое скверное самочувствие и запущенный внешний вид. Ничего не могла я поделать с подозрениями на его счет. Не могла же я сама довести себя до такого жуткого состояния.
Чем дольше я находилась в дамской, тем больше начинала сердиться. Мое воображение услужливо рисовало, как этот человек со всем семейством усаживается в комеат, а затем уносится прочь от Дордодотернзиса.
«Почему комеат? – удивилась я. – У него есть боевые корабли… Все, скорее, переодеваюсь и бегу… Он от меня не уйдет!»
Только напрасно я торопилась. Напрасно, превозмогая телесную боль, я прибежала к входным дверям своих апартаментов. Двери оказались надежно заперты.
− Что?!! Не может быть! – я едва не взвыла от ярости. – Как он посмел?!! Эй, кто-нибудь откройте!
Я стала яростно стучаться в двери ногами и стучать руками, кричала до хрипоты в горле, но недолго. Поняв, что зря трачу свои силы, я бросилась к ближайшему окну и попыталась его открыть. Но и тут меня ожидало разочарование. Ни одно из многочисленных окон, находящихся в моих апартаментах, не открывалось, а стекла были непробиваемы.
В общем, я совершенно расстроилась. Вместо бушевавшей в душе ярости вспыхнула горькая обида. Как я оказалась здесь? Как позволила запереть себя и довести до такого жуткого состояния? Заперли, забыли, и ждет меня долгая мучительная смерть от голода…
Тут возникла мысль о потайных ходах, но я не успела приступить к их поискам. Я находилась в тот момент в спальне и поскольку все чувства были во мне обострены до предела, я отчетливо услышала, как медленно открывается дверь гостевой комнаты. Я рванулась туда, немедля ни секунды. А, увидев вошедшего, замерла на месте…
− Привет, Лануф, − первым произнес он.
− Иштер…
− Татхенган предполагал, что будешь вне себя, и попросил меня тебя проведать.
− Он что еще во дворце? – осторожно поинтересовалась я.
− А где ему быть? – парень сделал удивленные глаза. – Лануф, ты сегодня выглядишь лучше, чем вчера.
− А что было вчера?
− Ты ничего не помнишь? Тогда, если хочешь, я расскажу. Присядем?
Я затрясла головой, и направилась к креслу. И подумалось мне в то мгновение: «Хорошо, что Иштер предложил сесть, я бы сама до этого не додумалась. Обидно, совсем соображать перестаю…»
Иштер понял, о чем я думаю, и сочувственно дотронулся до моей руки. А еще мне вдруг показалось, он немного опасается быть со мной рядом.
− Ты не расстраивайся, все в порядке.
− Давай рассказывай, что со мной случилось.
− Со слов Татхенгана, а я уверен, он меня обманывать бы не стал, оказывается, ты собиралась пообщаться с огромным белым пауком − детенышем Зайрай.
− Значит, мне не приснилось… я помню, как собиралась войти в молельню, а дальше… провал. Так что же было дальше?
− Перед тем как войти к нему, ты попыталась сбежать.
− Сбежать? О, это уже больше похоже на меня…
− Но перед выходом тебя укусил паук, яд которого убивает всякий страх. Вот после укуса, ты и направилась в молельню, да еще и раздавленного паука с собой прихватила.
− Это еще я помню. А дальше наверно интереснее будет?
− Что было в молельне, я не знаю. Татхенган и Ирлиса прождали тебя несколько часов. Потом султан рискнул войти. Он нашел тебя лежащей без сознания на полу. Пауков, кроме Паур-Пау не было. Тогда этот паук сказал ему: «Она все забыла, но, когда наступит важный момент, услышанное сегодня поможет ей. И не пускай ее в джунгли». После этого паук прыгнул в стену и исчез. А затем началось самое интересное…
Заметив задорный блеск в глазах дарьяндесовского короля, я взволнованно проговорила:
− Боюсь даже представить… Продолжай, я должна все знать.
− В общем, в тебе развилась такая страсть к паукам, что у султана возникли серьезные проблемы. Ты стала мешать уличным чистильщикам убирать с окон паутину, ты ругалась с ними и гнала от дворца. Поскольку чистильщики перестали выходить по утрам на работу, ты, наверно, можешь представить, как все вокруг стало обрастать паутиной. Пауки были очень довольны, а ты такая счастливая часами возилась с ними. И никто из них тебя ни разу не укусил.
− Ужас… какой ужас… − только и могла сказать я.
От воображаемых картин по моей спине забегали мурашки.
Иштер, выдержав паузу, продолжил:
− Но ты не просто играла с пауками. Ты выжидала момент, когда окажутся открыты городские ворота, либо кто-то из механиков забудет запереть дверцы катера. Ты трижды пыталась выйти за пределы города− дворца. Но султан и его люди были начеку. Два раза он удачно останавливал тебя, но в последний раз ты все же смогла выйти из города и так лихо рванула к джунглям, что только сети и смогли тебя догнать. После этого султан принял решение запереть тебя. Ты уж не злись на него. Ты бы только знала, как все мы переживали за тебя. Мы боялись тебя потерять. Татхенган места себе не находил. Даже Ирлиса не могла его успокоить… − и, помолчав немного, Иштер с надеждой поинтересовался: − Ты ведь уже не хочешь уйти в джунгли?
− Нет, ни за что! Я представить не могу, как все это выглядело.
Иштер улыбнулся.
− Это было незабываемо! Ты словно стала паучьей Богиней. Вся в паутине, пауки по платью ползают или с волос свисают. Жуть! Все местные шарахались от тебя. Но думаю, им было скорее завидно, чем страшно. Ведь они не могут себе такого позволить.
− И сколько дней я так чудила?
− Около недели.
− Думаешь, действие яда прошло? Помнится, султан говорил о двух неделях.
− Думаю, если желание пообщаться с пауками прошло, то с тобой уже все в порядке. Или… не прошло?
Иштер пристально посмотрел в мои глаза. Я забеспокоилась, а что если на самом деле яд еще во мне и делает свое черное дело? Поднявшись, я подошла к окну. Мелькавшие за ним клочья разноцветной паутины не производили на меня никакого впечатления.
Иштер тихо подошел и встал рядом.
− Что чувствуешь?
− Здорово, наверно, не бояться пауков, − мечтательно произнесла я. – Но они такие… волосатые и мерзкие! Мороз по коже от одной только мысли, что они по мне ползали.
И тут я почувствовала, как что-то пушистое коснулось моей руки, опиравшейся о подоконник. Я, вздрогнув, резко дернула рукой, успев заметить у пальцев красно-белый комок. Сердце едва не выскочило из груди.
Предмет на подоконнике оказался пауком, и я сразу догадалась, откуда он взялся.
− Иштер! Как ты мог?!!
Парень бесстрашно взял паука и сунул его в карман. Затем, смущенно улыбнувшись, отошел от меня на шаг.
− Он ненастоящий, правда. Это была проверка.
− Что убедился? – я разозлилась на него.
− Да, ты так убедительно сыграла страх…
− Что?!! Да, я тебя сейчас… поколочу!
Я шагнула к парню, сжимая в гневе – отнюдь непритворном − кулаки.
Иштер, попятившись, выставил перед собой для защиты руки, и запричитал:
− Ну, все, все, я же пошутил. Лануф, не надо бить мою королевскую физиономию.
− А страшно! Боишься испортить макияж?
− Лучше побей Татхенгана, − парень весело улыбнулся.
Вздохнув, я опустила руки.
− Ладно, живи… Скажи-ка мне, дружок, кроме того, что ты мне рассказал, я больше ничего не вытворяла? Я имею ввиду из того, за что мне могло бы стать стыдно?
− Не знаю. Может, что и вытворяла. Я же не всему был свидетелем. Но тебе нечего стыдиться. Ты же себя не контролировала.