Страница 2 из 12
Пока я боролась со всё возрастающим удивлением, окно, что находилось прямо у моей кровати, громко скрипнуло. И в медленно приоткрытую створку влез… мужчина. Довольно молодой мужчина, но уже вышедший из того возраста, когда юнцы забавы ради лазят в окна к понравившейся девчонке. Не придумала ничего лучше, как притвориться спящей, так показалось безопаснее, потому что чутьё подсказало – явился он по мою душу, или по душу той, которая ранее занимала сии апартаменты, то бишь – тело.
– Элена? – шёпотом позвал этот Ромео недоделанный и я чуть не выкрикнула: «Бинго! Я угадала!»
Но не отозвалась, лишь усиленнее прежнего принялась изображать спящую. Кем бы этот мужчина не приходился той самой Элене, что с ним делать я не знала. Да я вообще не знала, что с собой делать, не то, что с незнакомыми ловеласами!
– Элена, крошка, как ты? – упрямец не желал отступать так просто.
Я промолчала, лишь засопела чуточку громче. Я сплю, видишь? И вообще я подцепила какую-то редкую заразу, иди вон у пухлой тётечки спроси, она подтвердит.
Но, конечно же, спрашивать он ни у кого ничего не пошёл. Даже подозреваю, что пробрался он сюда столь экстравагантным способом только бы с медсестрой не встречаться, правда и уходить не спешил.
Мужчина подошёл опасно близко, отвернул край одеяла и нагнулся так, что я почувствовала чужое дыхание на своей (точнее чужой) щеке, и приготовилась уже закричать, как дверь в палату с грохотом распахнулась и раздался голос от которого я сразу «проснулась» и испуганно взвилась на кровати.
– Профессор Элшар, что вы здесь делаете? – На пороге стоял ещё один мужчина. Выше того, что в полупоклоне согнулся над моей кроватью, и определённо старше. Лицо не выглядело таким холёным, но и отталкивающим его сложно было назвать. Только полыхающий золотом взгляд всю привлекательность сводил на нет. И полыхал он отнюдь не в переносном смысле, а в самом прямом.
– Г-г-г-господин ректор, – испуганно проблеял тот, кого назвали Элшаром, и едва не рухнул на колени, но, видимо, вовремя вспомнил, что такая реакция не совсем уместна, и выпрямился во весь рост, да ещё плечи расправил, явно пытаясь выглядеть чуть объёмнее того, что было дано от природы.
– Я задал вопрос! – Громыхнул господин ректор, только смотрел он в это время почему-то не на мужчину, а на меня.
Так и хотелось робко вставить, что вообще-то я тут болею. Наверное. Словом, лежу я тут и никого не трогаю, и нечего на меня так зыркать.
Но промолчала. Мама всегда говорила – когда девочки дерутся, лучше не лезь, а то зашибут. Я и не полезла никуда. Пусть голова на плечах и не совсем моя, но умные мысли-то в ней мне принадлежат.
– Я… Я… Я… – заикаясь и вновь съёживаясь в размерах пробормотал профессор Элшар, и, наконец, в его голову залетела светлая мысль, по крайней мере, он подумал, что она вполне себе светлая. – Я пришёл проведать мисс Элену, мне сказали, что ей сегодня на лекциях стало плохо.
Под конец фразы он и сам понял, что не прокатит такая отмазка.
Тот, который ректор, спрятал руки в карманы (видимо, опасаясь этими самыми руками придушить не состоявшего лжеца), и вальяжно облокотился о косяк двери.
– Через окно? – аккуратные брови взлетели вверх в притворном удивлении.
– Что? – совсем стушевался Элшар.
– Через окно, говорю, пришли проведать? – явно забавляясь над беднягой уточнил господин ректор.
– Да, – закивал болванчиком герой-любовник, но тут же спохватился и выдал: – Я не смог, не знал… Я…
– Ясно, – обманчиво-спокойно отчеканил его начальник, да и мой, судя по всему, тоже. Он поправил ворот рубашки, опять же, подозреваю только для того, чтобы хоть чем-то занять руки и отошёл от двери, явно намекая Элшару на выход. – Как видите, с мисс Эленой всё в порядке, и в столь поздний час, уверен, она желает отдохнуть.
Последнее он произнёс с нажимом и я, понятное дело, принялась истово кивать в знак подтверждения. Желаю и ещё как, можно сказать изнываю от нетерпения, аки путник в пустыне от жажды! Но проронить хоть слово так и не отважилась. Молчание, оно всё же во все времена и во всех вселенных (тут я просто-таки уверена) на вес золота. Глядишь, за проявленное благоразумие судьба расщедрится и отсыплет мне мешочек, другой.
Элшару возразить было нечего, да и, похоже, до него тоже дошло, что придумай он ещё хоть какую-то отговорку, ректор не сдержится и размажет его по стенке. Правда, когда он вышел и я осознала, что осталась наедине с разъярённым мужчиной, мне захотелось позорно проблеять: «Вернись ко мне, я всё прощу!»
Но было поздно. Ректор дёрнул головой, ослабил галстук и направился прямиком ко мне…
Чем ближе он подходил, тем сильнее я вжимала голову в плечи, будто это могло помочь избежать встречи с этим рычащим и жутко недовольным индивидом.
Остановился у самой кровати, окинул меня презрительным взглядом и брезгливо процедил:
– Мисс Элена, мне кажется, в прошлый раз я ясно выразился, что отношения между преподавателями в стенах моей, – тут он особенно выделил слово, – академии недопустимы. Неужели вы не расслышали? Или недопоняли? Что мне нужно сделать, чтобы донести до вас простые правила?
Сказать мне было нечего, потому что как бы это не было парадоксально, а я была согласна с ним на все сто. Не про отношения на рабочем месте в целом, а в том, что Элене стоило бы выбирать кандидата для брачных игрищ с большим тщанием. Но ответа от меня ждали, и смотрели при этом так угрожающе алчно, что мне вдруг показалось – ещё мгновение и меня попросту покусают.
– Такого больше не повторится, – произнесла тихо и, невинно хлопнув ресницами, глазки в пол опустила, прям как самая примерная воспитанница института благородных девиц. Не то, чтобы я рассчитывала на помилование от этого злюки, но чётко знала, как следует вести себя с разгневанным начальством. Особенно с таким, которое рычит и злиться без особой на то причины.
Ректор замер, кажется, даже дыхание затаил и мне пришлось поднять взгляд, чтобы увидеть безумно удивлённую физиономию. По всей видимости, мужчина прежде никогда не слышал подобного вовсе, или не слышал от конкретно этой подчинённой.
Он набрал в грудь воздуха, да так ничего и не сказал, лишь развернулся и быстро скрылся за дверью. Вот и что это сейчас было?
Я была совсем не против, чтобы меня оставили одну, но как-то слишком быстро сдулся этот бешеный енот. Через минуту в дверь заглянула медсестра и недовольно покачав головой, потушила светильник в комнате. Я же планировала хорошенько подумать обо всём произошедшем, определиться с тактикой поведения, да только уснула быстрее, чем в голову прилетела хоть одна путная мысль.
Вот только сон был не совсем обычным. Я оказалась в каком-то кабинете, заваленном кипами папок и бумаг, а за столом, утопая во всём этом богатстве сидел маленький сгорбленный человечек с лавровым венком на голове. Сидел и старательно выводил что-то на светлом листе, скрипя от усердия стержнем старомодного пера.
Глава 2
О том, что жалость – дело неблагодарное
Моё появление странный человек не заметил и продолжал корпеть над работой, я же не знала, как поступить.
– К-хм, – кашлянула, наконец, желая привлечь внимание.
Сморщенное морщинистое лицо принадлежало видавшему виды старику. Он поправил оправу очков и съехавший на бок лавровый венец и скупо улыбнулся.
– А-а-а, новенькая, – удивлённым, в отличие от меня, он не выглядел, – Вам нужно заполнить форму шестьдесят три, потом отнести её на подпись в отдел перемещений, а потом можете быть свободны.
Чем больше он говорил, тем сильнее мои глаза вылезали из орбит (наконец-то, за всю свою жизнь, я поняла, что такое вообще возможно). Старик протянул мне подозрительно светящийся листок, но брать я его не собиралась. Они совсем тут что ли? Или это у меня кукушка поехала? Скорее второе, раз мне такая ерунда мерещится – с новым телом, несостоявшимся любовником оного и рычащим ректором какой-то там академии.