Родственные души (СИ)

- А я, сколько ни пытался вселяться, ничего не чувствовал. Зато как было прикольно наблюдать за ними, когда я совал что-нибудь. – парень захихикал, - вели себя как куры в курятнике.

- Ты вселялся?! Но почему ты сразу не прошел всю процедуру? Ты испугался? Я тоже боюсь, но если нужно! Понимаешь – это необходимо сделать! И в том, что ты делал, нет ничего прикольного.

- Да, разве я совершал какое-то преступление, убивал, насиловал кого-то или грабил? Лично я не вижу ничего преступного в том, чтобы вселится в кого-то. А тебе страшно было умирать?

- Естественно. Страх – это естественная и отнюдь не безобразная защитная реакция организма.

- Они мне не дали. Прогнали и заявили что не положено.

- В смысле не дали?

- Ой, Фёдорович, на коромысле! Не порть сегодняшний день.

- Отказали нашему Артему, потому что он совершил самоубийство, - нарушил повисшее молчание Ханаил.

Артём: - Я ничего такого не совершал!

Ханаил: - А что ты делал на краю крыши высотки?

Артём: - Селфи!

Ханаил недоверчиво прищурившись: - Ах, сигануть с крыши - это так теперь называется?

Горячо воскликнул Артём: - Я не «сигал»!

Ханаил в изумлении: - А кто я?!

Стоял на своём Артём: - Я оступился!

Ханаил был на грани срыва: - Хватит врать!

Взорвался Артём: - Я не вру!!!

Ивану Фёдоровичу было очень неловко присутствовать при их скандале, но и попытаться перебивать того и гляди усугубило и без того накалённую ситуацию. Тут вдруг Ханаил вынул тонкий листок, провел пальцами, и перед ними возникло голографическое видео, на котором четко видно как Артём сам шагает с крыши.

- Да иди ты… на… радугу-дугу! Чудо в перьях! – взорвался парень от торжествующего вида Ханаила.

Обращаясь уже к Ивану Фёдоровичу: - Ну, вот, а теперь нам надо вытащить Вас из этого тела.

Он дотронулся до Ивана Фёдоровича и Артёма и они уже стояли посреди небольшой комнаты. Все окна были зашторены, в центре стоял длинный стол накрытый клеенкой или что-то похожее на кушетку в больнице. Вокруг стола или кушетки горели свечи, отбрасывая приглушенный свет.

- Ложитесь на живот. – прозвучал откуда-то из темноты ровный спокойный голос.

- Иван Фёдорович, - подтолкнул Ханаил.

Артём ободряюще: - Фёдорович, я рядом!

- Хорошо, - мужчина шумно вздохнул и выполнил все, что от него требовалось.

Тот же незнакомый голос начал что-то говорить очень быстро, непонятно, монотонно. Иван Фёдорович затылком ощутил прикосновение, а потом жгучую боль сродни той, когда отец, рассыпая соль, заставлял на ней стоять, словно с него содрали кожу и насыпали везде солью. Он старался изо всех сил не кричать, чтобы не пугать парнишку. Продержался так он недолго, сначала рычал, а потом по комнате разлился его вопль. Теперь он стоял и наблюдал на неподвижное тело, которое недавно занимал.

- Готово. – подытожил тот голос.

- Спасибо. – Ханаил протянул какой-то свёрток тому незнакомцу.

- Теперь пора Вас, Иван Фёдорович, отправить. – когда Ханаил попытался дотронуться до плеча Ивана Фёдоровича тот резко отпрянул, - что случилось?

Иван Фёдорович: - Я отдам своё место парню.

- Что? – в изумлении на него уставились две пары глаз.

Иван Фёдорович был непреклонен: - Я решил. Или мы меняемся местами или я никуда не отправляюсь.

Ханаил осуждающе покачал головой: - Время, проведенное в обществе друг друга, на вас дурно повлияло!

Воскликнул Артём: - Фёдорович не глупи!

Настаивал Иван Фёдорович: - Я верю, парню, что он этого не совершал! Ведь не совершал же?

Признался, наконец, Артём: - Да! Это всё из-за хайпа! Те дружки посмеивались надо мной из-за того что я боюсь высоты. Вот я и решил доказать что не трус. У меня закружилась голова и я оступился. И конечно хотелось покрасоваться перед девчонками.

- Я попытаюсь что-то придумать. Ладно, ждите меня тут. – Ханаил перенес их в тесное помещение с ящиками.

Оставшись наедине, они молча стояли несколько минут показавшихся им вечностью.

- Ты серьезно отдал бы мне своё место, а сам бы позволил себя уничтожить?

- Да.

- Это бред какой-то! Я не верю!

- Как хочешь.

- Ты или конченый дурак, или типа крутой герой!

- Нет. Я ни тот и ни другой. Я – обычный. Почему в нашей жизни не осталось места для самопожертвования ради кого-то другого? Отчего даже в мыслях никто подобное не допускает? А тот, кто готов на подобный поступок обязательно либо умалишенный, либо стремящийся к славе. И какой из меня герой? Я же не целый мир спасаю как в мировом кинематографе.

- Да уж. Умеешь ты пафосные речи толкать напоследок. – фыркнул парень.

- Всё пошли. – Ханаил дотронулся до обоих и переместил в квартирку Ивана Фёдоровича.

Едва держась на ногах, пьяный в стельку внук Юра брёл из ванной к кровати, цепляясь за стены и чертыхаясь на каждом углу.

- Капец! Это твой внук? – Артём даже закрыл лицо руками, чтобы не видеть всего.

- Да, это мой внук, - без привычной гордости в голосе выдавил Иван Фёдорович.

Иван Фёдорович приложил острие ручки к виску храпящего тела его внука. Заполнялась она с большим трудом и очень долго.

Потом они были перемещены в роскошные апартаменты, где жила мать Артёма.

- Так ты всё-таки мажор. – Иван Фёдорович был поражен богатством и изысканностью интерьера.

- Нет! Мать меня отдала бабушке! Та меня растила до 12 лет, а когда бабуля умерла, чтобы я не попал в детдом меня забрала её младшая сестрица, которая постоянно поливала грязью бабулю. Мать никакого участия в моём воспитании не принимала. Понимаешь, я не должен был ей мешать в устройстве её жизни новой жизни.

Из спальни вышла роскошно одетая и накрашенная женщина – мать парня. Несмотря на её макияж, были видны тёмные круги под глазами.

Недоумевал Иван Фёдорович: - Тогда какие у неё могут быть воспоминания?

Вмешался Ханаил: - Если быть чуточку точнее, то она изредка навещала Артёма и его бабушку. Привозила подарки.

- Триста лет мне дались её подачки! Я ни к одному не притронулся! – Артём подошел и толкнул вазу. Женщина вздрогнула.

- Тёма, ты здесь? ... Это ты я чувствую! – женщина медленно приблизилась к тому месту, где разлетелись осколки от вазы, - Сынок, пожалуйста, умоляю, прости, - по её щекам полились слёзы, - я хотела, чтобы у тебя было всё, чего я была лишена.

Иван Фёдорович приблизившись к парню неуверенно начал: - Артём, создание семьи – это как строительство здания. Важен каждый забитый гвоздик, заложенный кирпичик в основе фундамента. Если что сделано неправильно либо не производить периодически капитальный ремонт - конструкция начинает разрушаться, калеча и иногда даже уничтожая всех, кто находится внутри. Каждый конечно решает для себя самостоятельно кем ему быть: строителем или разрушителем отношений. Поверь мне как бывшему военному инженеру. Важно не только разрушать, но и созидать. А кем хочешь быть ты, Артём?

Заметна была внутренняя борьба, которая происходила у парня.

Ханаил сокрушенно вздохнул: - Ты можешь поговорить с матерью, но только ровно пять минут. Ни больше, ни меньше. Именно столько она сможет тебя видеть и слышать. Готов?

- Да, - голос парня ощутимо дрожал от волнения.

Ханаил щелкнул пальцами, и Артём предстал перед женщиной. Она неуверенно приблизилась к нему.

- Я сошла с ума или ты пришел меня забрать? Если второе – я готова.

- Мама, я… - все заготовленные слова застряли у него в горле.

Женщина прижала ладонь к его рту, а потом заключила в объятия.

Мать Артёма первой нарушил их молчание:

- Прости меня.

- Нет! Это я должен просить прощения. Вел себя как…

Она опять заставила его замолчать.