Ночь, когда пролились звезды

А где-то, на другом конце континента, в покосившемся от старости доме, раздался детский плач.

— Это мальчик, — улыбнулась знахарка, уложив кричащего малыша на грудь матери, вымотанной после родов. А она, слабо улыбнувшись, бережно положила ладонь на спину сыну и, в первый и последний раз взглянув на него, умерла.

Комментарий к Глава 41. Падающая звезда

Группа автора - https://vk.com/nikyliya_bac

========== Эпилог ==========

Выстрел.

Теплый летний ветер подхватил запах свежей крови и мазнул им ее по горящим щекам.

Она вздрогнула и заметалась в кровати, разрываясь между сном и потребностью скрыться, спрятаться, сбежать.

Выжить.

Еще один выстрел — на этот раз совсем близко.

Она вскочила с кровати, босыми ногами ощутив холод деревянного пола. Ночная рубашка промокла насквозь и прилипла к спине.

Осознание реальности приходило к ней медленно, нехотя. Глаза уже видели очертания собственной комнаты, залитой теплым летним светом, но мозг все еще недоверчиво озирался по сторонам, в поисках опасности.

Люси уже сбилась со счета таких пробуждений. Это стало обыденностью для нее после всего, что произошло.

Привычно стерев с лица испарину, она поднялась на ноги и подошла к окну.

Всего лишь дети играли в мяч у нее под окном. Один из них неудачно упал и ободрал себе коленку, теперь важно восседая на брусчатке и принимая экстренную помощь от товарищей.

Всего лишь дети…

Наскоро умывшись в ванной, она надела чистые джинсовые шорты и белую блузку. На поясе привычно расположился кнут. Без него она больше из дома не выходила. А прямо рядом с ним — кольцо с резным ключом на нем. Ее связь с Королем звездного мира.

Бывали дни, когда она чувствовала от него призывное тепло. Это означало, что Королю требовалось попасть в мир людей. Тогда она позволяла ему это, по крупицам делясь своей магической силой. Чаще всего он даже не показывался ей, но она точно знала — проход открыт.

Выбравшись на улицу, она уклонилась от летящего в нее мяча и, под улюлюканье детей, свернула на центральную улицу лагеря Хвостатых.

Август подходил к концу, и в воздухе уже чувствовался запах сырости приближающейся осени. Леви с рукой у сердца клялась ей, что в это время года зеленые листья на деревьях окрашиваются в яркие цвета, и все это похоже на сказку до тех пор, пока не опадает на землю. Люси ей не верила. Наверняка, подруга просто решила отвлечь ее от мрачных мыслей, выдумывая небылицы. Возможно, это сработало бы с ее учениками, но уж точно не с Люси. А Нацу с Греем, подслушавшие их разговор, лишь многозначительно переглянулись друг с другом, еще больше разозлив этим Люси.

Тем утром она заскочила в паб только для того, чтобы уточнить у Миры, который сейчас час. Сегодня здесь было необычайно пусто. Лагерь вообще опустел после того, как волшебники, искавшие у них укрытия, вернулись к себе домой. Конечно, за исключением тех, кто решил присоединиться к ним. В основном это были те, кому возвращаться было попросту некуда. И одной из таких волшебников стала малышка Венди, что оказалось, как никогда кстати, учитывая востребованность ее магии. Конечно, Эльза стояла за нее горой и следила за тем, чтобы та не перетруждалась. Но Венди оказалась на редкость трудолюбивой и весьма настойчивой. Даже многострадальное ребро Люси, наконец, перестало беспокоить после ее вмешательства.

Она застала зевающую Миру за стойкой бара. Ее единственными посетителями был старик Макаров, сидящий на полу у погасшего камина. И Лексус, лениво устроившийся на стуле к нему лицом с чашкой в руке, второй подпирающей голову. И без того светлые волосы Лексуса стали пепельно-белыми и теперь походили на волосы его деда. Но, в целом, он выглядел хорошо — на лице ни одной морщинки. Поговаривали, что и тут не обошлось без помощи малышки Венди.

За все то время, что Люси говорила с Мирой, они оба не проронили ни слова. Но Люси все равно невольно залюбовалась ими, выходя наружу. Они выглядели так спокойно и гармонично. Порой никакие слова и не нужны вовсе. Достаточно просто быть рядом. Хорошо, что Лексус понял это как раз вовремя.

К слову, поначалу многие опасались, что бывший предводитель вернулся, чтобы снова занять свое место. Что он снова что-то задумал. Но этого так и не произошло. Когда все вернулись в лагерь, он молча помог добраться раненным, а после просто надолго исчез в своем старом доме, заперев дверь. И теперь старался крайне редко появляться на людях. Но Люси верила, что это временно. Она давно его простила. Простят и остальные. Каждый имеет право на ошибку.

Выскочив из бара, Люси ускорила шаг. Если верить Мире, она уже сильно опаздывала. Зато теперь было ясно, почему на улицах лагеря так пусто.

Ворота были настежь открыты. Никакой охраны — все вышли наружу. Туда же спешила и она сама. На залитый солнцем песок, который топтали десятки чужих ног.

Здесь собрались практически все. Здоровяк Эльфман, возвышающийся в первых рядах. Живой и улыбчивый. Он щурился, подставив лицо яркому солнцу. И, казалось, совсем не обращал внимания на происходящее вокруг.

Эльза в белом коротком хлопковом платьице. Складки юбки успокаивающе трепало на ветру. Черты ее лица, наконец, разгладились, а на губах блуждала едва заметная улыбка совсем еще юной девушки, пальцы которой покоились в крепкой руке парня, которого она ждала много лет. И вот, наконец, он стоял с ней рядом с аккуратно причесанными волосами, сменивший грязные обноски на чистые джинсы и белую рубашку. Жерара было не узнать.

Леви что-то возмущенно доказывающая Джету, который лишь согласно кивал, а сам смотрел в другую сторону и только делал вид, что слушает свою неугомонную подругу. Он знал, что уже через минуту она остынет и все снова будет хорошо. Так и вышло. Едва завидев появление Люси, Леви приветливо заулыбалась и помахала ей рукой.

Но не все Хвостатые выглядели такими же беззаботными.

Возмужавший и резко вытянувшийся в росте за каких-то пару месяцев Ромео стоял будто бы отдельно от остальных, сурово скрестив руки на груди. Та война унесла с собой и его отца, и лучшего друга их семьи — Вакабу, что пал одним из первых. Один день унес с собой сразу всех, кто был ему дорог.

Его приютила Биска. По началу она хотела забрать Аску и покинуть лагерь. Мысль о том, что именно ее пуля унесла жизнь Эвергин, не давала ей покоя. И это не говоря о том, что все в ее доме напоминало ей об Альзаке, который больше никогда не вернется назад. Эльза уже собиралась вмешаться, но ее опередил Жерар. Он долго говорил с Биской. О чем именно — никто точно не знает. Но Люси была уверена, что лучше человека, чем Жерар для этого разговора было не найти. Ведь их истории очень похожи. Они оба совершили непоправимое, отравленные грехами. И хоть они и понимали, что ничего не могли с этим поделать, но воспоминание о содеянном нельзя было просто взять и стереть.

Тяжелее всех потерю Эвергин перенесли Бикс и Фрид. Нацу рассказал Люси, что они дружили с самого детства. Лексус тоже был близок с ней, но угадать, что творилось на душе у этого мужчины, было практически невозможно. Наверняка, и ему было больно.

Но, несмотря на это, никто из них не стал обвинять Биску. И теперь все они — Биска, Ромео, Бикслоу и Фрид — стояли рядом. Аска крепко держала за руку маму, а на ее голове неуклюже покоилась широкополая ковбойская шляпа — слишком большая для детской головы. Шляпа, принадлежавшая ее отцу.

Здесь было много семей, потерявших своих близких. И на первое же утро после того, как все закончилось, Хвостатые, не сговариваясь, собрались у ворот лагеря. В память о погибших на решетки ворот были повязаны десятки белых ленточек. Каждая лента символизировала человека, навсегда оставшегося в чьей-то памяти. Их синхронно трепало на ветру, это выглядело очень завораживающе. Люси любила подолгу смотреть на них, сидя на теплом песке. Бикс уже знал куда она идет и без лишних вопросов открывал для нее ворота.

Часто к ней присоединялась Леви, без слов садясь рядом. Так же безмолвно, Люси была благодарна ей за это.