Правила хорошего тона

Тщетно я ворочалась с бока на бок, кровать от этого уютнее не стала. Подушка с торчащими отовсюду перьями враждебно колола несчастную голову.

До официального подъема оставалось два с половиной часа. Шансов уснуть – ноль. Что ж, раз так, то и я в долгу не останусь…

Я честно пыталась пробиться сквозь гигагерцы омерзительных звуков, но впустую. Я стучала и пинала дверь, звонила в звонок. Причем, вместе со мной на лестничной площадке находились и другие соседи любителей «уникальной» музыки.

Часы говорили: «пять утра, вставай и действуй». Не могу не прислушаться к их мольбе.

Встала. Умылась. Сверху ни звука. Переоделась во все черное. Тишина. Сделала пару бутербродиков, сжевала, запив чаем. В кладовке отыскала ящик с инструментами деда, выудила кусачки. Заранее приготовила школьную сумку и оставила ее в прихожей.

Бесшумно вышла из квартиры. Поднялась на этаж выше. Заглянула в короб со счетчиками. Интересно, какой их? Проследила провода от каждого счетчика, а так как они были подписаны номерами квартир, с легкостью вычислила злодеев. Три белых провода. Раз. Два. Три. От каждого отрезала по куску разной длины. Закрыла короб. Вернулась домой.

Кусачки положила на законное место. Провода спрятала в сумку. Надо не забыть их выбросить.

Дело сделано. Авось, сегодня ночь будет спокойной. По крайней мере, пригодной для сна.

Школьное время – самое незабываемое. Во-первых, тут вы проводите десять лет, как минимум, хотя, нет, некоторые только восемь. Как бы то ни было, а продержаться десять лет – подвиг, достойный Геракла. Правда, я не уверена, что полубог смог бы вынести все тяготы жизни русских школяров. В любом случае, школа – своеобразный мир… Мир, который можно сотворить самому.

Сама не знаю, на кой меня занесло в столовую, все равно же редко тут питаюсь. С другой стороны, чай за пятьдесят копеек лишним не бывает. За одним из столов расселись мои однокласснички, среди оных был и Ковалев, прогулявший первые три урока. Смирнова сидела на его коленях. Опять. А он нынче смелее, чем вчера. Исправить легко, да лень пока. Пусть бдительность его притупится окончательно и тогда – бац! – от она… неожиданность! С другой стороны, ожидание казни намного страшнее самой казни… так что, можно и голову не ломать – на кой мне лишние проблемы?

- Эй, Ларина! – окликнул Сверстников, - иди к нам.

Перепутал. Я в недоумении оглядела всю компанию и пошла дальше. Сверстников нетерпеливо прогнал какого-то одинокого парня в паре столиков от основной массы, схватил меня за локоть и силой посадил рядом.

- Поговорить надо, - переместив хватку, крепко держал за запястье, словно я убежать могла.

- Может, отпустишь? – предложила я не самым довольным тоном, - не волнуйся, не сбегу.

Парень нехотя отпустил запястье. Чудо, что я не расплескала чай, который держала в другой руке.

- Как дела? – из-за тридевять земель начал он.

- Ближе к делу.

Пока одноклассник собирался с мыслями, я успела выпить почти весь свой чай, хотя чаем назвать это пойло трудно. Диман бродил взглядом по помещению, будто из какого-нибудь угла могла появиться гениальная идея.

- После твоего разговора с моей мамой, - наконец, тяжело вздохнув, начал Сверстников, - мама решила, что раз ты так рьяно меня защищаешь, значит, мы с тобой встречаемся…

- Она думает, я твоя девушка?

- Вот именно, - без особого энтузиазма подтвердил он и на одном дыхании выложил, - и хочет, чтобы ты сегодня с нами поужинала.

Помню, помню, Маша рассказывала, что по выходным эти товарищи меняются местами. Диман живет с мамой, а Маша – с папой.

- А при чем тут я?

- Не хочу маму разочаровывать…

- Ты сказал ей, что мы реально пара?

- А что я должен был делать? – в отчаянии воскликнул Сверстников, чем привлек внимание тех, кто еще не пялился на нас во все глаза.

- Ну, не знаю, - протянула я, задумавшись о возможных вариантах.

- В общем, выручай, - Сверстников резко подался вперед, - это всего на один вечер.

Славная мысль мелькнула в моей голове и взорвалась фейерверком озарения.

- Ты никогда не приводил девушек домой, - вслух озвучила я.

Диман смущенно кивнул головой в знак согласия.

- Только к отцу и то, когда его нет дома, - признался он.

Да уж, могу себе представить «послужной список» школьного донжуана. И этот сердцеед теперь просит меня, ничем не примечательную девушку, один вечер притворяться перед его мамой, будто я его подружка. Интересная картинка складывается.

То ли от того, что вид у Сверстникова был слишком жалкий, то ли от того, что мама у него была чертовски мила или же потому, что вечер был свободный… как многие вечера до него, я согласилась на сию авантюру. Диман решил прикинуться джентльменом и отвести меня от точки А – мое жилье – до точки Б – жилье его мамы.

Сидя в своей комнате и готовясь к грядущему, я примеряла возможные маски на вечер – любезность, учтивость, внимательность, добропорядочность, благочестие, наивность, святая простота, ангельская улыбка и влюбленные глазки, кокетство… Мое последнее платье – то, что я переделала из старого маминого – еще сохло после стирки. Пришлось поскрести по сусекам, чтобы найти маленькое черное платье. Скромнее вы даже на монашке не увидите. Сие творение рук человеческих когда-то в шестидесятых с гордостью носила моя бабушка по маминой линии. То была женщина с уникальным чувством стиля. Я рада, что мне достались многие ее наряды… Строго, чопорно, но безумно элегантно.

До дома его мамы мы шествовали молча. В тишине. Но не сказать, чтобы она была какой-то напряженной.

Вдруг вспомнилось, как много-много лет назад, когда нам с Димкой было по девять, а Маше едва стукнуло восемь, мы часто тусовались вместе. Наши мамы поддерживали между собой дружеские отношения, соответственно, дружили и мы. Но потом. Все изменилось.

- Привет, как спалось? – Сверстников нагнал меня буквально на ступеньках школы.

- Отлично, - послав ему благодарную улыбку, я прошла в дверь, которую он придержал, и затем вошел следом.

- Еще раз спасибо… - начал он, но не закончил, так как его грубо перебили.

- Не может быть… - шокировано протянула Вика Смирнова, стоявшая посреди вестибюля школы прямо напротив главного входа. - Не может это быть правдой! - с неприкрытым презрением промямлила она, переводя взгляд с недоумевающей меня на менее сконфуженного Сверстникова.

Так. Тут нажмем на «паузу» и вспомним, что было вчера вечером после того, как Димка зашел за мной и сопроводил до дома своей мамы… Там нас ожидал вкуснейший ужин из всех, что я когда-либо пробовала в своей жизни. Примечательно, что мама его все приготовила сама, не используя полуфабрикаты или что-то в этом роде. На мой предвзятый взгляд, вечер удался. И судя по тому, какие комплименты расточал Сверстников, пока провожал меня обратно до дома, ему ужин тоже пришелся по душе. Про его счастливую маму и вовсе сказать нечего - ее сверкающие глаза говорили все сами. А отчим – так вообще один сплошной сборник анекдотов! Наверное, он хотел нас ими убить.

Теперь. Смело можем возвратиться в субботнее утро. Разгневанная – да, быстро же она от шока, разочарования и отчаяния перешла к более воинственному виду – глава «соблазняшек» попеременно пыталась пригвоздить взглядом меня и Димана.

- Что не может быть правдой? – невинным голоском полюбопытствовала я, снимая пальто, от которого почему-то мне помог избавиться Сверстников и даже сам повесил его в гардеробе рядом со свой курткой.

- Моя мама вчера разговаривала с мамой Димана, - неохотно пустилась в объяснения Смирнова, - его – была просто в восторге, что он наконец-то «посерьезнел» и стал встречаться с… тобой. - Все-таки удержаться от гримаски ей не удалось.

Что ж, соглашаясь на маленький спектакль перед одним человеком, всегда нужно предусматривать гала-шоу перед толпой.

- Ох, милая, - прикинувшись дико сочувствующей ей старушкой, проговорила я, - не волнуйся, через недельку он снова станет твоим…