Сицилианская защита

Согласно новому плану группа армий «В» должна нанести главный удар в полосе Антверпен-Левен и, прорвав порядки бельгийской армии выйти на побережье Па-де-Кале. Таким образом, немецкие войска перерезали Британскому Экспедиционному Корпусу наикратчайшие пути снабжения, что ставило англичан в опасное положение, и должно было вынудить уйти с территории Бельгии.

Само наступление началось утром 29 мая с непродолжительной, но массированной артподготовки и налета люфтваффе на переднюю линию обороны Бельгийских войск. Против 18 бельгийских дивизий расположенных в два эшелона немецкое командование сосредоточило 20 дивизий, из которых три были танковые, остальные – пехотные. Таким образом, ОКВ существенно оголило остальную часть бельгийского фронта, оставив в прикрытии против британских войск всего шесть дивизий.

Сразу после окончания артподготовки в бой пошли танки. Рота лейтенанта Мейера на этот раз находилась во второй линии. Командование учло опыт предыдущих боев, показавших всю слабость бронирования первых немецких танков, и больше не пыталось кидать легкие танки на прорыв вражеской обороны. «Единички» и «двойки» теперь предполагалось использовать исключительно для ударов по тылам уже прорванных позиций вражеской армии. Прорывать же оборону переднего края отправили более новые и главное – крепкие «тройки», «четверки» и самоходы.

Именно поэтому, новое наступление для Курта и его коллег началось уже ближе к полудню. Приказ на выдвижение пришел, когда лейтенант сидел на броне своего танка и докуривал очередную сигарету.

– По машинам! Выступаем, – крикнул лейтенант и нырнул в люк танка.

До переднего края бельгийской обороны было около трех километров. Несмотря на отличную работу фельджандармов – шоссе было порядком забито людьми и техникой.

Высунувшись из люка, Курт наблюдал со всех сторон хорошо смазанный военный механизм, одномоментно пришедший в движение. Подобно сжатой пружине вермахт, стремительно высвобождал накопленную энергию в сторону войск союзников.

Через полчаса взвод Курта Мейра наконец достиг первой полосы бельгийских окопов. Здесь уже повсюду были следы недавних боев. Впрочем, все указывало на то, что бельгийцы заранее оставили первую линию, и артподготовка не нанесла им серьезного ущерба. Несколько десятков трупов в форме бельгийской армии, разбитые блиндажи, несколько брошенных винтовок и на сотни метров в обе стороны перепаханная снарядами земля. Вот и весь пейзаж.

Настоящий бой, видимо, начался уже на второй линии обороны. По обеим сторонам дороги в поле стояли застывшие коробки танков. Вокруг некоторых уже суетились ремонтники. Другие – закопчённые и полностью выгоревшие изнутри годились лишь на переплавку. Ими займутся позже.

Впереди отчетливо грохотала канонада. Над головой то и дело пролетали самолеты.

Обходя Мехелен с юга, рота гауптмана Мюллера нарвалась на засаду.

Первым полыхнул головной танк. Не повезло кому-то из первого взвода. Основное бельгийское противотанковое орудие – 47-миллиметровка – прошило выстрелом Pz. II насквозь, вызвав детонацию боекомплекта. Почти сразу попадание получил замыкающий.

Короткая команда:

– Съехать с шоссе, ищите чёртову батарею, пока нас всех не перещелками, – голосом гауптмана Мюллера пролаяла рация.

Впрочем, и без команды легкие танки как тараканы начал и расползаться в разные стороны. Из двух грузовых опелей на дорогу посыпалась пехота – находиться в кузове под обстрелом желания не было ни у кого.

Вспыхнул еще один танк. Рядом с другим встал фонтан близкого попадания – повезло.

– Господин лейтенант, – раздался в ушах голос командира танка из его взвода, – кажется, огонь введут из посадки. Юго-восток, восемьсот метров.

Мейеру понадобилось еще пять секунд, что бы найти в перископ место, о котором говорил подчинённый. И он тоже заметил вспышку в кустах и почти сразу еще одну. На этот раз в огненном разрыве скрылся грузовик – не успевших отбежать пехотинцев разбросало в разные стороны.

Дав короткую очередь в сторону врага, лейтенант скомандовал атаку. Эти восемьсот метров оказались очень длинными. В суматохе лейтенант никак не мог точно прицелится, чтобы накрыть полу батарею на ходу, раз за разом выпуская кассеты в молоко. Остановиться же и прицелится, не давал инстинкт самосохранения, кричавший о том, что стоящий танк окажется слишком лакомой целью.

Прямо перед танком в воздух полетели комья земли. Промах. Видимо там, на батарее кто-то поспешил.

Ворвавшись на скорости первым на позиции артиллеристов, танк лейтенанта сходу раздавил гусеницами орудие: железо противно заскрежетало об железо. По броне защёлкали винтовочные пули. Прислуга второго орудия попыталась было его развернуть, однако была сметена очередью 20-миллиметровых снарядов впущенных практически в упор. С десяти метров промахнуться было уже невозможно. Оставшиеся в живых бельгийцы, лишившиеся орудий и возможности хоть как-то поражать вражеские танки, начали бросать оружие и поднимать руки вверх. Наконец подбежала пехота и начала сгонять сдавшихся бельгийцев в кучу.

В живых осталось всего пятеро бельгийцев. Это из состава двухорудийной полубатареи и отделения прикрытия.

С трудом разжав пальцы и оторвавшись от перископа, Курт высунулся из люка. Достал из нагрудного кармана пачку сигарет и спички, попытался подкурить. Первую спичку сломал, потом сломал вторую и третью. Глубоко вздохнул и, наконец, сумел добыть огонь. Глубоко затянулся и только потом огляделся. На поле дымило восемь костров: три «единички», четыре «двойки» и опель приданной пехоты.

– Семь танков, – тихо пробормотал лейтенант, – и еще шесть осталось в Голландии. Пополнений прислали только один Pz. II. И еще два сумели восстановить ремонтники. Двенадцать танков из двадцати двух. Пол роты нет. А ведь прошло только двадцать дней боев.

– Курт, – ожила рация, – прием.

– Да, Вилли, я тебя слышу.

– Курт, гауптман Мюллер погиб, кроме того первый взвод остался без командира. А у моей машины что-то с подвеской – неудачно спрыгнул с шоссе в кювет. Так что ты сейчас за главного.

– Одиннадцать. Черт побери, этого еще не хватало. – Курт в сердцах стукнул кулаком по броне. Раздался глухой удар. Боль в руке слегка привела мозги в порядок. Так или иначе, делать что-то нужно было. И логичнее всего было начать с доклада непосредственному командиру. Теперь им был командир первого батальона майор Эрих Ригер.

Доложив наверх, Курт выслушал много мата и приказ не прекращать движение и силами роты выйти к мосту через канал Диль-Левен на южной окраине Мехелена. Мост по данным авиаразведки был все еще цел, и было крайне важным, что бы он именно в таком виде достался вермахту.

Километр по прямой через поля. Семь-десять минут для танковой роты. Ровно для того, чтобы увидеть, как мост взлетает в воздух, а от места взрыва отъезжает грузовик, в который торопливо на ходу запрыгивают последние солдаты в форме бельгийской армии.

– Стой, – Курт отдает приказ механику-водителю, машина резко тормозит.

На этот раз торопиться смысла нет, есть возможность прицелиться получше и накрыть грузовик первой же очередью. Так и произошло: несколько раз рявкает 20мм орудие и вокруг уже набравшей скорость машины расцветают разрывы. Ошмётки кузова летят в разные стороны, после чего машина исчезает в огромном облаке огня.

– Саперы, – только и прошептал лейтенант.

Около того, что осталось от моста остановились на обед. Одиннадцать танков, два мотоцикла и грузовик с пехотным отделением.

Хотя на этот раз переправу восстановили быстро, вперед вторая рота так и не двинулась. Ее как потерявшую больше половины техники оставили во втором эшелоне вместе со всем 33 танковым полком, потери которого в среднем были меньше но, тем не менее, перевалили за двадцать пять процентов. И только сложная оперативная обстановка не позволили вывести весь полк в тыл на пополнение и отдых.

А ситуация на фронте была следующая. Нанеся удар в полосе ответственности бельгийской армии, немцы не без проблем прорвали фронт между Антверпеном и Брюсселем. В прорыв шириной почти десять километров устремились силы двух армий. Впрочем, удары по самим главным бельгийским городам успеха не принесли. Теперь над правым флангом немецкого прорыва нависла группировка из шести дивизий укрепившаяся в Антверпене, а левому флангу угрожал корпус генерал-лейтенанта Виктора ван Страйдонк Баркеля. Таким образом, судьба прорыва оставалась не ясной, так как, не обеспечив безопасность флангов, фон Бок, командующий группой армий «В», двигаться дальше не рисковал. Повторять судьбу Гудериана ему не хотелось. Немецкие войска, преодолев за два дня от десяти до двадцати пяти километров, уперлись в следующую линию обороны по реке Шельде.