Исход

Поле боя осталось далеко позади. Случайному путнику, затерявшемуся на местных просторах, наткнись он на гору трупов разбросанных прямо на дороге и по обочине, наверняка могло показаться, что это не что иное, как братская могила зеленых и людей, скрестивших клинки во имя…

Действительно, во имя чего? Наверное, было не столь важно, во имя чего могла произойти та битва. Тунда предпочитал судить несколько другими категориями. Чему быть – того не миновать. То, что случилось – вереница прошлого, а значит – ненужный хлам.

Гном предпочитал жить настоящим, где можно вдоволь повеселиться, выжать из жизни максимум, устроить драку или закатить пир! Мало его заботило и будущее, если конечно речь не заходила о будущих заданиях наемника. Тогда он с остервенением считал будущую прибыль и готов был взяться за любое задание, которое могло принести доход.

Возможно, существовали какие-то причины, заставлявшие гнома жить именно так, забыв прошлое и не думая о будущем, но Тунда предпочитал умалчивать обо всем, что касалось его личной жизни. В том числе о своих навыках ведения боя и месте, откуда он пришел на Драконью гряду. Ведь все до одного жители пещер знали, что Тунда иноземец, хоть сам он и уверял обратное, заверяя, что родился-то он как раз в окрестностях Янтарных рудников, а потом ушел познавать мир.

Впрочем, чересчур любопытным Тунда просто ломал челюсть или бил под дых, стараясь при этом рассчитывать силы, чтобы гном, набравшийся наглости забрасывать его вопросами о прошлом, не умер. Но такое случалось крайне редко. То ли потому, что резко пропали молодцы среди гномов, хотевшие помериться с Тундой силой, то ли потому, что сам Тунда все больше времени проводил в походах за пределами владений Царя гномов Джумона Третьего, выполняя одно за другим задания за очень неплохие деньги. Где троглодитов норку разогнать, где кобольдов спугнуть.

Он отвел взгляд от рун. Если заклинание почувствует отклонение от маршрута или еще какую неприятность по пути – оно само даст об этом знать. А пока все работало, как полагается.

Их отряд миновал горное ущелье и въехал в редкую лесополосу.

Где-то на юге лежали поселения хумансов с центром в Бешгаре, а еще дальше – Западный лес Местальэ эльфов.

Впереди к юго-востоку разворачивались торианские земли – аллоды – выслужившейся знати, а по северу шла граница пустоши – через несколько десятков миль.

Тунда прекрасно понимал, что если тем остаткам людского отряда – которым удалось бежать с поля боя в ста милях к западу отсюда – удастся вовремя передать своим о случившемся – скорее всего, придется принимать бой. Ну а в том, что им удастся это сделать – если уже не удалось? – Тунда почти не сомневался. Для того чтобы передать какую либо весть на сотни миль вокруг, людям не обязательно было пользоваться услугами тех же почтовых. Достаточно было воспользоваться такой магической субстанцией, как магические поля, в которых их маги передавали всю нужную информацию. Поэтому впереди их ждала горячая встреча. И наверняка на этот раз в бой будут пущены маги.

По себе Тунда знал, что драться с магами и бойцами Императора – не одно и то же. Все же бить воинов в равном бою, где ты смотришь друг другу в глаза и не боишься, что в спину тебе может ударить молния, или еще какая штука – это одно, а вот бой с хумансовым чародеем, когда ты бьешься со всем пространством одновременно – совсем другое дело. А если еще маг и опытен, тот же иллюзионист…

Тунда вспомнил, как однажды ему пришлось встретиться с драконом, под личиной которого скрывался достаточно сильный маг. Эта встреча закончилась для гнома очень печально. Несмотря на то, что маг был, в конце концов, убит, Тунда по возвращению домой целый месяц отлеживался в постели, и никакие заклятья и зелья не могли помочь ему встать на ноги. Маг мастерски создавал иллюзии, и Тунда, атакуя воздух, тратил впустую силы, а сам принимал в грудь фаерболы, правда, это было и все, на что тогда был способен чародей, тратя силы на поддержание множества иллюзий. Бой продолжался неделю, и в итоге маг был убит.

Можно было рискнуть и объехать границу по бездорожью пустоши. Но Тунда, прекрасно осведомленный, какие твари водились в той глуши, благоразумно рассудил, что такая встреча будет ничуть не лучше, чем встреча с магами Арканума.

Если с зеленокожими обитателями пустоши у гномов были нейтральные отношения, и Тунда краем уха слышал о каких-то переговорах между Царем Янтарных рудников и вождями орков, гоблинов и троллей, то встретить какого-нибудь циклопа, которому твой удар топором покажется разве что уколом иголкой…

А если встретить огра? Да, поселения этих тварей располагались в основном в южных пустошах, но бывали и такие, что бродили по богами забытым землям в одиночку.

Да и где гарантия, что там нет тех же застав торианских мечников?

Ну и зеленые сейчас вовсю старались покинуть пустошь, куда их загнали хумансы, и где вероятность, что они не нападут на их отряд, разгневанные на людей, и не замечая ничего вокруг?

Опасно…

Тунда вытащил из кармана кусочек зеленой драконьей кожи. После схватки на дороге он так и не протер топор, кулон и доспехи. Следовало сделать это сейчас. Подсознательно гном понимал, что никакая кровь не оставит следа коррозии на адамантине, но старая боевая привычка брала свое. Несмотря на то, что Булдук предлагал командиру свои услуги, когда чистил свое оружие и оружие товарищей – Тунда отказался. Еще он не доверял свой топор неизвестно чьим рукам!

Помяв драконью кожу, Тунда смахнул кровь с кулона и, достав топор, принялся полировать его лезвие. Руки делали все автоматически, поэтому только сейчас гном смог позволить себе оглядеть своих бойцов.

Первое впечатление полученное сразу после боя оказалось обманчивым. У Кирква было перевязано плечо. Тунда приподнял бровь. Когда это боец успел наложить себе повязку. Или он, Тунда был настолько сосредоточен рисунком, что не заметил, что его воин ранен?

– Что с тобой? – бросил Тунда.

– Это? – Кирква махнул рукой. – Так, царапина. Задел мечом один, не углядел.

– Дерьмово смотришь, раз не углядел, – хмыкнул Тунда. – Внимательнее надо, – Тунда спрятал топор за спину и принялся чистить доспех. – Рука рабочая? Биться сможешь?

– Спрашиваешь, командир, – ответил Кирква.

– Я спрашиваю, а ты отвечаешь. А то, как падаль всякая попадется по пути, так ты и строй не сможешь взять. Выгребем из-за тебя по самые уши.

– Смогу биться, – кивнул гном.

Тунда кинул секундный взгляд на пузырек с белой жидкостью, привязанный к поясу. Зелье самоисцеления. Конечно, можно намазать этому дурню руку…

Но, что тогда останется, случись что серьезное? Он тут же отбросил такие мысли в сторону. Рука, тем более царапина, сама заживет…

Странные, однако, подобрались ребята в его отряде. Ни один не говорил ни слова с самого начала пути, если Тунда сам не заводил с ними разговора или не давал послабления, как тогда, при остановке повозки. Может это, конечно, и к лучшему, завязанные на узел языки. Но уж чересчур скучно было в повозке в окружении гномов и в полной тишине. Это ведь не созерцать звуки природы и поддаваться ностальгии наедине с самим собой. Может быть, конечно, ребята не привыкли к своему начальнику и поэтому были столь молчаливы.

Зато, что мог признать Тунда – рядом с ним настоящие мастера боя, а рана, которую получил в бою Кирква, была, скорее, случайной. Порой Тунда сам получал легкую царапину в бою даже с тем же гномом или обычным разбойником на дороге. Самоуверенность!

За вожжами вновь оказался Верма, лихо подгонявший и так скакавших во всю прыть лошадей. Кирква, убедившись, что его услуги не нужны командиру, улегся спать, за ним последовал и Булдук, разместившийся на скамеечке. Тут же по повозке разнесся храп.

Гномы не успели выспаться ночью и устали во время боя. Тунда, капнув себе и Верме во флягу зелья Неутомимости, оставался бодрым. Не ложился спать и Эгорд.

Тунда, поймав на себе взгляд гнома, вопросительно качнул головой. Эгорд, обернувшись в сторону Вермы и удостоверившись, что тот смотрит только на дорогу, пригнулся к командиру, достал из-за пазухи кусок угля и принялся что-то рисовать на скамье. Когда он закончил, Тунда увидел два коротких слова, написанные черными буквами: «впереди застава».