Македонский. Сибирь

«Истина – лучшее благо».

Он задумался, вдруг понял, что знает эти слова, знает наизусть. Авеста… Конечно же! Древняя книга зороастрийцев, эти слова были написаны там! Он сглотнул подкативший к горлу ком. Очень любопытно узнать, откуда такие знания? Мелькнула мысль, что раньше он не интересовался зороастризмом и сейчас с трудом выговаривал непривычное для языка, сложное название. Впрочем, быстро пришло понимание, что ответ на этот вопрос вряд ли мог что-то дать.

Саша нахмурился, блекло восстановил в памяти все, что произошло с ним за последнее время. Воспоминания обрушились снежным комом. Подземный переход, галлюцинации… В памяти всплыли перепуганные лица стариков, женщин и детей, с которыми убийцы безжалостно расправились в большом зале со странным деревянным ящиком. Статуи, будто снятые с витрин магазина… Во рту появился неприятный привкус желчи. Стало не по себе. Одно было понятно наверняка – здесь творилась какая-то чертовщина и он ни за что на свете не хотел быть во все это замешан. Взгляд скользнул по собственному телу и в следующий миг брови Саши поползли вверх, он вскочил будто ошпаренный. Он был раздет до гола, лежал на чем-то мало схожем с кроватью в привычном понимании этого слова. Тело было растерто маслами и блестело, будто у культуриста в день конкурса. Вокруг на дорогих тканях вновь оказались рассыпаны лепестки цветов. Схватив кусок ткани, Саша судорожно вытер с себя масло, отдающее благовониями. Сжался мочевой пузырь, в висках стучал пульс. Успокоиться не получалось, слишком многое свалилось на голову. Бросились в глаза колбочки, стоявшие на невзрачном столе. Скорее всего их содержимым намазали его тело, а судя по тому, насколько липкой была консистенция масел, в состав подмешали мед. По-хорошему, хотелось убрать с себя эту гремучую смесь непонятного происхождения, но оттереть вонючее масло обычной простыней получалось крайне плохо.

В этот момент скрипнула дверь. Ноздри уловили едва различимый запах жженной лаванды, перемешенный с другими травами, незнакомыми, но следовало признать приятными. Саша совершенно голый, лихорадочно соображал, что делать дальше и не найдя ничего лучше прижался к холодной стене рядом с леопардовой шкурой. Оставалось молить бога, чтобы человек зашедший в комнату не увидел его сразу. На счастье Саши на противоположной стене у изголовья кровати висело зеркало в аккуратной бронзовой оправе. В отражении удалось разглядеть зашедшего. Травы жег сгорбленный старикан, исхудалый и как могло показаться безобидный. Он держал в дрощащих руках небольшую чашу, из которой шел тот самый приятный аромат. Бритый налысо, подпоясанный белоснежной простыней, наряд, который Саша уже видел раньше. На мгновение показалось, что название наряда вертится на его языке, так бывает со словами, которые ты знаешь, но забываешь в самый неподходящий момент. Он продолжил наблюдать за стариком из-за своего укрытия, буквально прилипнув к стене спиной.

Старик был небольшого роста, голова его казалась нелепой, возможно потому, что сидела на шее не толще спички, хрупкими казались плечи. Он что-то причитал в пол голоса, мямля слова беззубым ртом, то и дело цокал и хрипло кашлял. Могло показаться, что кашель провоцирует аромат жженной лаванды, но старик с удовольствием вдыхал тонкую струйку дыма из чаши в своих руках. Он держал в руках небольшой нож и с важным видом помешивал тлеющие в чаше угольки. Продолжая нехитрую процедуру, он двинулся в глубь комнаты. Не оставалось сомнений, старикан пришел по его душу. Неплохо было бы понять зачем… Чего хотел этот похоже выживший из ума сектант?

Саша с ужасом осознал, что старик, как и мясники из большого зала, нисколечко не думали о последствиях. Они не боялись наказания, раз охотно шли на преступление. Но ведь наказания будет? Алена сообщила в полицию, его ищут и хотелось верить, что найдут. А родственники убитых… Саша, силясь справиться с волнением, переступил с ноги на ногу. Пришло отчетливое понимание, что этот человек, безусловно имевший прямое отношение к убийствам в большом зале давно перешагнул невидимую черту. Теперь ему вряд ли есть что терять. Если так, заводить с незнакомцем разговор у Саши не было никакого желания. Когда появиться шанс ударить первым, он должен будет воспользоваться им сполна.

Рука скользнула по столу прямо под леопардовой шкурой. Саша нащупал небольшой твердый предмет на столешнице, коим оказалась бронзовая фигурка какого-то божества. Он схватил фигурку удобнее, чувствуя, как рукам возвращается привычная ловкость и медленно выдохнул через нос. Важно было оставаться спокойным, чтобы не наделать глупостей. Незнакомец, по-старчески кряхтя, оказался у кровати и с недоуменным видом уставился на пустую примятую постель. Его лицо от удивления вытянулось. Старик растерялся и расстерялся настолько, что даже перестал помешивать угольки в чаше. Все это продолжалось один лишь миг. Саша, понимая, что старикан может броситься за помощью, атаковал. Он съездил наотмашь бронзовой статуэткой по бритой голове старика и угодил в висок. В воздух взметнулась чаша с угольками, которую старик не удержал в дряблых руках, ноги, сделавшиеся ватными, подкосились, а тело грузно рухнуло на пол. Незнакомец даже не успел пикнуть. Бронзовая статуэтка окрасилась кровью, и Саша небрежно выбросил божка на кровать, вместо него схватив нож старика. Удар мог отправить незнакомца на тот свет, но выбирать не приходилось. Останься старик в сознании, сумей позвать на помощь приспешников – пиши пропало, Саше не удалось бы выбраться отсюда никогда.

Получилось. Обездвиженное тело лежало на полу. Саша покосился на входную дверь, лихорадочно размышляя, что делать дальше. К сожалению, исчез костюм, а выходить из комнаты нагим значило нарваться на новые неприятности. Уж чего, а неприятностей было хоть отбавляй. В голову не пришло ничего лучше, чем стянуть одежду со старика. Саша небрежно расстегнул пряжку, крепящую ткань у правого плеча незнакомца, развязал пояс, снял одежду и с удивлением осмотрел оказавшийся в его руках прямоугольный кусок ткани. Странное ощущение снятого с языка слова повторилось. Оставалось понять, что делать с тканью, но Саша изловчился и обмотал ее вокруг себя. Схватив старика за руки, он аккуратно протащил бессознательное тело к кровати, чтобы спрятать бессознательное тело подальше от любопытных глаз. Незнакомец вдруг гулко застонал, тело старика свело в конвульсии. На каменном неровном полу остались полоски свежей крови. Шершавый камень свез кожу на спине старика. Саша не на шутку испугался, резко выпрямился и не заметил стол, поэтому со всего маху врезался в столешницу копчиком.

– Сука… – прошипел он.

Стол перевернулся кверху ножками, в дребезги разлетелись склянки, наполненные маслами. Разлилось масло, осколки стекла ярко отражали блеклый свет сосуда с тлеющими угольками. Поднялся гроход, да такой, что отсюда самое время было сматывать удочки. Не оставалось сомнения, за дверьми комнатушки было слышно, как перевернулся стол. Не теряя времени, Саша накрыл бедолагу простыней вместе с головой. Дурная примета, но выбирать не приходилось.

Крепко держа нож в руке, Саша двинулся к выходу, когда по ту сторону двери раздались сиплые, встревоженные голоса. Услышали. Дверь распахнулась, а на пороге появились двое вооруженных мужчин. Охрана комнаты, в которой содержался Саша. Заслышав шум, головорезы оголили клинки и с подозрением смотрели на Сашу. Он покосился на свой нож, казавшийся каким-то нелепым по сравнению с увесистыми мечами. Листообразные прямые клинки, с лезвием заточенным с двух сторон, внушали трепет и прямо сейчас смотрели прямо в его лицо.

Не найдя ничего лучше, Саша попятился. Слов, которые объяснили бы охранникам, что здесь произошло не нашлось. Все было через чур очевидно. Сказать, что не хотел, все вышло само по себе… Однако, головорезы не спешили атаковать и застыли в дверях, будто не зная, что делать дальше. Оба растерянно переводили взгляд с Саши на лежавшего под простыней старика, которого не удалось спрятать в малюсенькой комнатушке, больше напоминающей чулан. Это был шанс! Саша стянул со старика простыню и бросил ей в замешкавшихся охранников. По чулану разнеслись ругательства. Один из охранников схватил простыню, но запутался в плотной ткани и на мгновение опустил меч. Этого было достаточно, чтобы резко сократить дистанцию и всадить в голову головорезу точный хайкик. Саша по себе знал, есть такие люди, «съедавшие» любые точные хуки, крюки и даже оверхенды, но точного удара ногой не выдерживал никто. Головорез не стал исключением и буквально исчез под простыней на полу. Второй детина испуганно осмотрел товарища, перевел взгляд на Сашу и вдруг выпустил из рук свой меч, звонко ударившийся бронзовой рукоятью о каменный пол. Руки головорез поднял вверх, показывая, что не собирается сопротивляться. Саша в один прыжок вырос перед ним, стиснул горло и приставил нож к сонной артерии.