Страница 9 из 12
Умученный Матан рухнул ничком на шикарное ложе, потосковал-потосковал, да незаметно для себя и уснул. Без всяких снов – так, ерунда какая-то, которая сразу же и забылась напрочь.
Так началась служба у Согора. Следующим утром Матан пошёл к нему докладывать об увиденном. Сопровождал его Нифус – молодой разговорчивый парень. Должность Нифуса называлась «человек» и заключалась в том, чтобы выполнять любые работы и поручения. В штате Согора это была самая распространённая и малооплачиваемая специальность. Нифусу работа нравилась, хотя Согора он боялся до дрожи.
По дороге Нифус успел рассказать, что Согор живёт уже три тысячи лет. Что благодаря его волшебной деятельности Ойломон обходят беды, невзгоды и эпидемии – по крайней мере, иначе их было бы куда больше. Что Согор волшебным образом создал чудесного дракона, на котором Квелерик Великий теперь с удовольствием летает, куда захочет, а когда Согор сделает так, что дракона можно будет отвязывать от верёвки – вообще можно будет летать, куда душа пожелает: хоть до края Мира, хоть за край! Что иногда ночью Согор отрывает себе голову, и та летает по всей башне, а иногда и по всему Крекену, а потом возвращается и прирастает обратно. И поэтому он в курсе всего, что где происходит. Что порой Согор надолго удаляется в свой магический кабинет, где его дух отделяется и витает в горних высях, общаясь с сущностями из верхнего, тонкого мира, и ведёт жестокие бои со злыми инферналиями. В этот кабинет вход всем запрещён совершенно категорически, и он, Нифус, обязан показать Матану дверь в него, в кабинет этот. Чтоб ты знал, куда ходить строго-настрого никак нельзя! И запомнил хорошенько!
Отчёт Матана Согора разочаровал. Он строго и довольно занудливо отчитал парня: мол, сны нужно запоминать хорошенько, и стараться увидеть что-нибудь стоящее и интересное. А не спать фиг знает как, с бухты-барахты, без всякой ответственности. Пристыдив нового работника как следует и мотивировав к более качественному просмотру более информативных сновидений, Согор наконец отпустил его.
Дожидавшийся за дверью Нифус повёл Матана знакомиться с башней и прилегающими постройками. Потому что он не может Матана водить постоянно, у него и своих дел полно. Пора самому осваиваться. Показал и запретную дверь. Обычная дверь, небольшая, незаметная.
К следующему сну Матан постарался подготовиться основательно. Он долго ворочался на удобном матрасе, настраиваясь на интересные, значимые сны. В результате заснуть удалось лишь ближе к утру. А приснилась летающая голова Согора, от которой Матан убегал по длинным бесконечным коридорам.
Соврать Согору Матан не решился, рассказал всё как есть. Согор на сей раз ругаться не стал, только поморщился. Велел работать дальше. И ни в коем случае ему не лгать и снов не скрывать!
Снова приснилась Голова!
И потянулась череда провалов и разочарований. Снилась всякая ерунда, порой даже рассказывать неудобно. Порой и вовсе ничего не снилось, или забывалось всё.
– Ну, что видел?
– Да так, опять ерунду… как Еня огрызком кидает (опять приснилась).
– Кто такая Еня? Что за огрызок?
– Так яблочный… А Еня – Ёрмина дочка… мельника нашего… в Макушке… деревне нашей. Господин великий Согор, мне сны интересные очень редко снятся… и раньше очень редко снились.
– А что ещё снилось?
– Ничего больше. Не помню… Извините!
– Ладно, иди. Работай дальше.
Или приснилось будто он в каком-то чудном лесу, а на него садятся и садятся какие-то мелкие букашки и пьют его кровь. Он их давит-давит, а их тыщи, и не боятся! А он уж не успевает их всех подавить! Ужас! И ерунда какая-то.
А Согора этот сон как раз заинтересовал. Вопросы задавал – мол, что за букашки?
– Малюсенькие-премалюсенькие, не больше ногтя, тощие-претощие!
– И прямо на тебя садились? Козявки же никогда на человека не сядут, боятся, что раздавит. Особенно такие, не больше ногтя. Таких и не бывает, в них жизнь не поместится.
– Конечно, господин великий Согор! Ерунда приснилась, извините!
– Ничего, работай. Если что ещё про тот лес с козявками увидишь, разглядывай всё поподробней. А этот сон я тебе зачёл.
Так проходили день за днём, ночь за ночью. Жизнь была сытой и ленивой, но Матан тосковал. Вспоминал матушку, родную Макушку, Трепиля. Однажды, после доклада, он осмелился попросить у Согора разрешения сходить в город.
– Зачем это тебе?
– Ну… посмотреть… походить… Интересно…
– Ничего там интересного нет. Здесь интересней.
– У меня вещи там остались… Топор мой… наш…
– Людей пошлю, заберут. Если их уже своровать не успели… Здесь ты многократно больше получишь, не переживай.
– Погулять бы…
– Мне это не нравится.
Вот и весь сказ.
А вскоре Согор исчез. Матана перестали к нему вызывать. Но кормить продолжали исправно.
Матан к этому времени успел со многими познакомиться. Никого исчезновение господина не удивило. Господин колдун уединился для астральных путешествий, всё нормально, не в первый раз. Матан тут же осторожно поинтересовался: может, пока Согора нет, он в город ненадолго сходит. Нет, очень не советуют! Согор непременно всё узнает и будет сердиться. Глядя на лица сослуживцев, Матан понял – да, Согор узнает обо всём во всех подробностях. Тут же товарищи вспомнили – надо бы забрать Матановы вещи из гостиницы, как велено было. Решили тут же и сходить. Ну, не совсем прямо тут же, а вскорости, когда удобно будет.
Сразу снова вспомнился Трепиль, «Золотой рыцарь», крушение планов и надежд. Матан расстроился до слёз и поплёлся в свою камору. Там он выпил бормотухи и забылся тяжёлым сном (Матан уже освоился в башне и овладел некоторыми полезными навыками – в том числе: где добывать бормотуху).
Приснились Овечьи Холмики. По болоту шёл высокий тощий мужик. Вот он остановился возле высохшего кривого деревца, деловито разделся и развесил свои шмотки на его хрупких веточках. После чего отошёл от него на четыре шага – здесь болотная вода доходила ему до задницы. Мужик пошуровал ногами, набрал полную грудь воздуха и погрузился с головой под слой ряски. Поднялся он уже с короной. Всё это совсем не походило на случайную находку. Матан заорал от возмущения и проснулся.
Стояла темень, а после противного сна заснуть снова не получалось. Мат поворочался с боку на бок и снова решил прибегнуть к помощи бормотухи. На сей раз приснился Согор. Согор восседал в массивном резном кресле, и находился в глубоком астрале. «Восседал» всё-таки не самое подходящее слово, Согор из кресла почти сполз и уже только опирался поясницей на край сидения. Духу его приходилось нелегко, и это чувствовалось по покинутому телу – периодически оно начинало метаться и издавать жалобные звуки. Потом Согор решил сделать остановку в своём путешествии, воссоединил обе свои сущности и открыл глаза. Даже в неярком свете коптящего факела было видно, насколько устал колдун. Конечности его ещё не вполне покорялись воле, и когда Согор решил восстановить силы из серебряного кубка, что стоял на маленьком столике перед креслом, оный опрокинулся. Тогда чародей поднял с пола огромную реторту и начал пить прямо из её носика. Это требовало немалых усилий, носик был длинным, и поэтому тяжеленный сосуд приходилось держать на вытянутых руках. Но Согор справился. В реторту была залита аракия очень высокого качества.
Тут Матан почуял – или ему показалось, что почуял – что Согор почуял, что кто-то за ним как-то наблюдает, и в панике поскорее проснулся. Этот сон он решил от Согора обязательно утаить, несмотря на все наказы. С этой мыслью он заснул в третий раз.
Приснился Трепиль. Он выступал на базаре и имел успех. Матан попал на ту часть баллады о Кесеке, где он побеждает злого великана Хабаласора. Этого при нём Трепиль ещё не пел, и Матан с удовольствием прослушал всю историю до конца.
…
Был он подобен железной скале.
Был он горяч как жаркий костёр.
Ноги его увязали в земле.