Страница 58 из 111
Обедать вашего покорного слугу никто не звал – я сам спустился вниз, предварительно выждав, пока квартиранты Гизариуса разбредутся по своим покоям, и застал в кухне усталого доктора, наблюдающего за кипящим в глиняном горшке очередным травяным отваром.
Гизариус скосил взгляд в мою сторону и пробормотал что-то нелицеприятное. Я сделал вид, что ничего не заметил. С минуту мы пялились друг на друга, ожидая, кто первым нарушит неловкое молчание. Мои нервы оказались крепче.
– Смотрю я на тебя, и никак не могу понять: то ли ты и вправду дурак, то ли очень убедительно притворяешься, – в голосе доктора слышалось разочарование.
– А что Вас больше устроит? – равнодушно поинтересовался я.
– Меня больше всего устраивает, когда ты спишь лицом к стене, – доктор был на грани взрыва. – И я с большим удовольствием снова напоил бы тебя снотворным!
– О, совсем забыл! – нужно было сказать Гизариусу про сон и проблемы, с ним связанные. – Мне подолгу спать нельзя.
– Это еще почему? – он нахмурился.
– Видите ли… – как можно рассказать все, не упомянув ни о чем? Вот задачка… – Если я буду часто принимать снотворное в больших количества, то в один прекрасный день могу не проснуться.
– И почему этот день будет прекрасным? – съехидничал доктор.
– Вы же мечтаете меня усыпить, не так ли? – за что боролся, на то и напоролся! Ну как, нравится?
Гизариус вздохнул:
– Нет, ты, определенно, беглый королевский шут, других версий у меня нет.
– Почему сразу – шут? – обиделся я.
– Потому что вечно шутишь, но твои шутки по большей части – очень злые и острые вещички.
– Я всегда стараюсь говорить серьезно, – я продолжал дуться.
– Угу, – буркнул доктор. – Всегда стараешься, но получается это у тебя так редко, что никто не замечает…
– Может быть, оставим в покое мою грешную душу? – предложил я, роясь в остатках обеденной трапезы. – Давайте лучше поговорим о персонах, более интересных, чем я.
– И о ком же, позволь узнать?
– Например, о девице, которая все утро стонала под принцем, – ответил я, щедро намазывая кусок хлеба паштетом из птичьей печени.
Доктор снял горшок с огня и сел за стол напротив меня.
– Ты знаешь, что тебе не идет грубость?
– О чем Вы? – я попытался прикинуться дурачком. Не вышло. Гизариус покачал головой и продолжил:
– Объясни, пожалуйста, почему ты так себя ведешь?
– Да никак я себя не веду, – сейчас кусок в горле встанет. От таких вопросов…
– Вот именно! Ты стараешься быть никаким, но в результате твоя речь пестрит фразами, которым не научишься, роясь в отбросах, а твое поведение является жуткой смесью нахальства и галантности. Это выглядит по меньшей мере, неестественно, ты не думал?
– Я вообще редко думаю, – огрызнулся я.
– Опять мимо, – резюмировал доктор. – Неудачная попытка. Попробуй еще раз.
– Чего Вы хотите добиться? – я посмотрел на него с нескрываемым раздражением.
– Я хочу, чтобы ты привел себя в состояние равновесия. Твое шатание из стороны в сторону плохо кончится…
– Я знаю, – пробормотал я, впиваясь зубами в хлеб.
– Ты хочешь рассыпаться на кусочки? – сколько участия и заботы, вы поглядите!
– Моя жизнь принадлежит только мне, – отвяжись, зануда!
– Вряд ли, – доктор улыбнулся. – Впрочем, ты вполне самостоятелен и самодостаточен, чтобы решить, когда уходить, и когда – возвращаться.
– На сегодня воспитание закончено?
– Можешь считать, что да. Так что ты хотел узнать?
Фрэлл, он совсем сбил меня с мысли!
– Эта девица… Кто она? Откуда? Из какой семьи? Какие отношения связывают ее с принцем?
– Больше похоже на вопросы дознавателя, чем на невинное любопытство, – доктор прищурил глаза. – А ты, часом, не из Орлиного Гнезда7 ?
Сказать бы тебе, из какого «гнезда» я выпал, да не поверишь. А если и поверишь… У меня и так слишком много проблем – зачем увеличивать их тяжесть во сто крат?
– А почему не из Гильдии Навигаторов, Егерей или Постоялого Двора? Чем Вам любезнее Орлиное Гнездо? – съязвил я, наливая разбавленное водой виной в кубок, оказавшийся поблизости.
– Ты хорошо осведомлен… – в голосе доктора появилось беспокойство.
– Ай, бросьте! – я отхлебнул. – Эти названия знает любой мальчишка в Четырех Шемах!
– Но и ты – тоже, – последнее слово перекрыло рекорд многозначительности всей предыдущей речи Гизариуса.
– Я не имею отношения к славному делу слежки и доносительства, – устало сказал я.
– Из Гнезда открывается много Дорог, – доктор сурово сдвинул брови, но через мгновение улыбнулся: – Можешь не волноваться, я уверен, что ты не оттуда.
– На чем же зиждется Ваша уверенность? – с интересом спросил я.
– Ни один из «орлят» не позволил бы себе попасть в ситуацию, чреватую смертельным исходом, – пояснил Гизариус.
– Да неужели…
– Ты дважды был на волосок от смерти, и оба раза тебе не на что было надеяться. Например, ты не мог рассчитать, что принц помчится мешать проведению казни.
– Я и не рассчитывал, – совершенно искренне признал я.
– Или же… – доктор снова помрачнел. – Ты специально все подстроил, чтобы привязать принца к себе? Вызвать его интерес? Чтобы тебе было удобнее наблюдать…
– Вы перегрелись на солнышке. Шляпу надо носить, – я снова приложился к кубку, запивая рассыпчатый хлеб.
– Нет, ты не из «орлят"… У тебя свои цели и свои мотивы, о которых я не имею ни малейшего представления, но… Ты обещал, что не причинишь вреда принцу!
– И я не отказываюсь от своих слов.
– Ты странный парень…
– Я знаю, – идиотский и опасный разговор получается, однако… – Так что насчет девушки?
– Девушки? Ах, да… Селия, баронесса Кер-Талион. С принцем знакома с детства, но более близкие отношения возникли примерно полтора года назад. Их чувства искренни и взаимны, – с нажимом добавил доктор.
– А как давно принц ослеп?
– В начале этого года.
– После Праздника Середины Зимы?
– Да, – доктор замялся. – А какое это имеет отношение…
– Может быть, никакого. А может быть, самое прямое, – я пожал плечами. – Мне просто любопытно.
7
7 – Орлиное Гнездо, Гильдия Навигаторов, Егеря, Постоялый Двор – тайные службы, негласно занимающиеся поддержанием безопасности и претворением в жизнь собственных представлений о политике в Четырех Шемах. Поговаривают, что все эти службы имеют единое управление, а их эмиссары являются более могущественными, чем официальные представители монаршей власти.