Страница 32 из 111
Пустота. Тихая дрема на Берегу Вечности. Рваное кружево опустошенной Мантии. Сознание, рассыпавшееся миллионами пылинок по всем складкам Пространства и Времени. Я не могу… Нет, неправильно. Я НЕ ХОЧУ. Я не хочу ничего чувствовать. Я не хочу ничего видеть. Я не хочу ничего слышать…
– «Слышать» или «слушать» – вот в чем вопрос? – ехидный голосок вдребезги разносит мое уединение, мешая подготовиться к встрече с Вечной Странницей.
– Ни слышать, ни слушать. Особенно – тебя! – огрызаюсь я, но собеседника мой отпор ни в коем разе не смущает. Даже не трогает.
– Как говориться, «не умеешь – научим, не хочешь – заставим», – ах как мы довольны, представить страшно!
– Я не расположен к беседам с тобой, – пытаюсь задушить разговор в зародыше. Не получается.
– Зато я так соскучился по нашему милому задушевному общению, что не отпущу тебя, пока вдоволь не наговорюсь! – неприкрытое торжество.
– И о чем же ты хочешь говорить? – что ж, придется сдаться, тем более что он прав – я не могу уйти отсюда. Пока не могу…
– Исключительно о твоих ошибках.
– И много их было? – я содрогаюсь.
– Вообще-то, настоящая ошибка была всего одна, и ты ее правильно понял.
– А именно?
– Твое времяпрепровождение с гномой.
Я вздыхаю:
– Да, тут отпираться бессмысленно…
– Она плохо на тебя влияет, – авторитетно заявляет голос, – ты начинаешь делать глупости.
– Можно подумать, раньше я глупостей не делал…
– Раньше это были лично тобой взращенные глупости, а теперь ты идешь на поводу, противно подумать, у кого – у несовершеннолетней гномы! – прямо-таки строгий дядюшка, выговаривающий нерадивому племяннику за разбитый кувшин и разлитое вино.
– Я заметил… – а что толку отпираться?
– Ты начинаешь геройствовать, а это вредно для здоровья! – так, наставления еще и не думали заканчиваться.
– Прости, больше не буду, – м-да, звучит не очень-то искренне.
– А я полагаю, что будешь, и не один раз, – вздыхает голос. – Надо все же становиться более рассудительным и спокойным.
– Да куда уж рассудительнее?! Хорошо, торжественно клянусь, что в следующий раз, когда на моем Пути появится девица в затруднительном положении, я пройду мимо! А еще лучше – отползу в кусты! В крайнем случае, там и зазимую…
– Ай, как мы разозлились! – радость и ликование. – Кстати, о девицах…
– Каких еще?
– Которые инкогнито посещают тебя и оставляют на память роскошные узоры на лице.
Я чувствую, как в груди начинает закипать бешенство.
– Закрой эту тему! Раз и навсегда! Я не буду ее обсуждать!
– Хочешь сказать, что подставил лицо под иглы палача по своей воле? – вкрадчивый шепот.
– Ты знаешь, что нет! – я почти кричу. – Я не мог ничего сделать!
– Пожалуй, – соглашается голос. – Ты всего лишь мог избежать этой ситуации. В самом начале. На кой фрэлл ты решил поучить малолетнего выродка уважительному отношению к старшим?
– Он первый начал!
– Великолепное оправдание, – сокрушается голос. – А сколько нам лет? Пять? Десять? Да, пожалуй, не больше… Ты что, считал, что все сойдет тебе с рук?
– Нуууу… – наверное, считал.
– Положим, я тоже немного виноват, – признает голос, – но ради всего Сущего, зачем? Зачем ты полез в самую глубокую яму, которую только нашел?
– Я не лез…
– Вожжа под хвост попала?
– Нет у меня никакого хвоста! – я был близок к тому, чтобы взвыть.
– Ну, положим, хвост-то у тебя в наличии имеется, – не обратив внимания на мое возмущение, продолжает голос, – уж мы с тобой это знаем, не притворяйся! Правда, потревожить его вожжой достаточно сложно… Скорее даже – невозможно…
– Оставь в покое мои конечности, – я поспешил сбить своего собеседника с любимого «конька», – я предпочитаю о них не вспоминать…
– Когда-нибудь придется. Как тебе понравилась Нэгарра?
– Омерзительно, – при одном-единственном воспоминании виски начинают ныть.
– Вот-вот. Понимаешь, что лучше ее избегать?
– Теперь – понимаю.
– Обещаешь, что примешь мои слова к сведению?
– Обещаю.
– Опять врешь, – усмехается голос. – Ну и фрэлл с тобой!… Мне остается только одно: почаще тебя навещать.
– Жду с нетерпением, – я вяло пытаюсь пошутить.
– А все-таки, она хороша, верно?
– Кто – она? – к чему эти подначки?
– Эльфка, кто же еще? Небось пожалел, что у нее было мало времени, – ах ты, сволочь!
– Ты же знаешь, что ЭТО меня не интересует!
– Знаю, – вздыхает голос. – И очень переживаю по этому поводу. Но не расстраивайся, я всегда буду с тобой, любовь моя!
– Не смей так ко мне обращаться!
– Ну, кто же будет любить тебя также бескорыстно и искренне, как я? И вообще – давай-ка, хлопнем глазками, встанем и посмотрим на нашего нового хозяина!…
Спор я проиграл. В который раз? Уверен, что не в последний… В самом деле, кому под силу одержать верх над своим внутренним голосом – этим бесконечно мудрым, беспредельно ехидным и по настоящему понимающим тебя собеседником. Собеседником, который лучше всех прочих знает, когда нужно просто помолчать…
Я чихнул. Ресницы стукнулись друг о друга с лязгом рыцарей в полном боевом доспехе – возвращение в неуклюжее тело показалось нереально легкому (на какое-то время) сознанию изощренной пыткой. Но легкость никуда не исчезла: она ударила в голову, как выдержанное десятилетиями вино. Я чувствую, что могу все. Ну, почти все. Например, пойти и набить кому-нибудь физиономию. Или кого-нибудь поцеловать. Неважно, что результат в обоих случаях будет одинаковым: затрещина, которая надолго выведет меня из строя – но сейчас мне так легко и весело, что… Я ли открыл глаза в одной из комнат постоялого двора?…
Сажусь на постели – когда меня успели сюда перенести? – и голова тут же начинает танцевать что-то очень изящное и запутанное. Ничего, прорвемся!
Из смежной комнаты доносятся голоса. Два голоса. И оба мне хорошо знакомы, потому что один принадлежит косвенному виновнику появления узора на моем лице, а другой – человеку, которого я знаю под кличкой «Мастер». Десяток шагов кажется непреодолимым расстоянием, но я одерживаю победу над Пространством и заглядываю в дверной проем.