Потерянное наследство тамплиера

Телефон, устав пищать и поняв, что эти полумеры не работают, начал настойчиво звонить, решив всё-таки достать свою хозяйку. На экране высветилось короткое слово «изба». Так они решили с друзьями назвать свой новый офис.

После того как полтора года назад они справились со своей миссией «Дилетант», то неожиданно сдружились. Поэтому, когда перед Зинкой встал вопрос, с кем продолжить дело деда, то она даже не сомневалась.

– Да, Лёша, – ответила она устало, – что такого срочного случилось в «избе», что ты меня дёргаешь после восьмичасового перелёта.

– Шеф, у нас проблемы, – с беспокойством в голосе сказал Алексей Кропоткин, её правая рука и по жизни, надо сказать, очень спокойный человек, но сейчас он был непривычно взволнован, – я, конечно, бы никогда, но тут происходит что-то странное.

– Алексей, – вздохнув, сказала Зинка, – Мотя на тебя плохо влияет, ты разучился понятно формулировать мысль.

– В общем, шеф, тебе стоит подъехать в «избу», тут какая-то чертовщина происходит, – Алексей был сам не свой. Его всегда грамотная речь образованного и интеллигентного человека, потомка дворянского рода, почему-то сейчас явно подводила.

– Дай трубку Эндрю, – Зинка решила пойти другим путём, всё ещё надеясь отправиться из аэропорта домой, чтоб спокойно продолжить намеченные на день страдания.

– Шеф, – услышала она голос второго сотрудника. Эндрю был компьютерным гением, и его никогда не подключали к организационным вопросам, но в экстренных случаях математический и логический мозг парня меньше всех впадал в панику и невроз, а оттого и думал более рационально, чем другие, – короче, Алексей прав, тебе надо быть здесь. Приехали люди и требуют помощи.

– Ну, раз приехали, – рассудила Зинка, – значит, им наши координаты дал кто-то из проверенных клиентов. Оформляйте договор, рассчитывайте смету и по обычной схеме ищите Дилетантов. В чём проблема, не пойму, уже полтора года так работаем.

– Ну, всё как бы так, – тянул Эндрю, – но это убийство.

– Ну тогда ещё проще, – выдохнула Зинка, понимая, что квартира с запрещёнными в обычное время вредными вкусностями и гитарой под мышкой снова забрезжила на горизонте, – отказывайте, и всё. Мы убийствами не занимаемся.

– Я Моте трубку дам, – неуверенно сказал Эндрю.

– А она-то что там делает? – удивилась Зинка, но вопрос, который она адресовала Эндрю, попал уже к Матильде.

– Шеф, привет, – сказала Мотя, вот кто всегда был в хорошем настроении и оптимистически настроен, – так меня Лёшик вызвал. Я была, как всегда, на занятиях, звонит, говорит: вопрос жизни и смерти, срочно приезжай в «избу». А я, ты же знаешь, своих не бросаю, да и Лёшика учусь слушаться. Правда, у нас с этим ещё туго, – начала жаловаться на личную жизнь Матильда, – но я уже на правильном пути. Вот он говорит, мы разные, ну а я думаю, это только плюс, потому как, если бы мы были одинаковые, ну, к примеру, такие, как он, то со скуки бы умерли. Ну, я точно бы повесилась развешивать полотенца в ванной по размеру и цвету.

– Мотя, – перебила трёп своей подруги Зинка, – что в «избе» такого страшного произошло?

– Ну, приехала мадам, знаешь, такая вся из себя стильная и жутко дорогая, и требует раскрыть убийство её мужа.

– Всё равно не понимаю, мы отказывали уже сто раз людям с такими просьбами. Что в этой не так? – Зинкино терпение подходило к концу.

– Так Лёшик по телефону и отказал, а она упёртая, всё равно приехала. А ты что, плохо съездила? – вдруг спросила Мотя не в тему. – Расстались?

Зинка сразу сдулась, как надувной шарик, и тихо ответила:

– Решили поставить отношения на паузу.

– Ну, это всё, – не сомневаясь, прокомментировала Матильда, – прорыдайся и забудь, нет никаких пауз, так делают, когда приходит конец отношениям. Приезжай в «избу», я сбегаю в соседнюю пекарню, накуплю, как ты любишь, всякой вкуснятины, и, когда закончишь с этой мадам, мы с тобой будем пировать. Ну, в общем, по старой схеме.

– Ну хорошо, еду, – тихо сказала Зинка. Она отчётливо почувствовала, как ей сейчас необходимо, чтоб её кто-то пожалел. Ведь где-то глубоко, очень глубоко внутри Зинка понимала, что это конец, но старалась гнать эти мысли, уж очень болезненными они были.

– Вина купить? – поинтересовалась Мотя, вернув Зинку в реальность.

– Всё-таки скажи, что там не так с клиенткой? – вопросом на вопрос ответила Зинка.

– Она сказала, что знает пароль, после которого мы согласимся, – осторожно сказала Мотя, словно боясь следующего вопроса, но он всё равно последовал.

– Что за чушь, что за шпионские игры? У нас нет никаких паролей, кто ей наговорил ерунды? Что хоть за пароль-то?

В телефонной трубке была тишина, Мотя тянула с ответом.

– Матильда, – повысила голос Зинка, – какой пароль сказала мадам?

– Шеф, ты только не переживай, – попросила её Мотя.

– Я уже переживаю, и если ты будешь ещё тянуть, то меня вообще инфаркт хватит, – честно проинформировала подругу о своём состоянии Зинка.

– Она сказала, – осторожно начала Мотя, словно боялась ляпнуть лишнее, – что ей надо продиктовать нам такую фразу.

– Матильда, – не выдержала Зинка и прикрикнула на подругу.

– Знаешь, Зинка, я против грусти, – выдохнула Мотя фразу так быстро, словно боялась сделать больно своей подруге.

Зинка как раз медленно, будто гуляя, шла по огромному залу прилёта аэропорта Шереметьево, но после Мотиных слов потолок словно нагнулся и стало тяжело дышать. Бросив телефон в сумочку, даже не отключив вызов, она выскочила на улицу и села на бордюр.

Так мог называть её только дед, это был их пароль, это была их тайна. Маленькая строчка из стихотворения Юлии Друниной «Зинка». Ещё три человека знали об этом – Алексей, Матильда и Эндрю, когда-то именно они стали невольными свидетелями их последнего разговора. Хотя разговором это было, конечно, не назвать, с экрана телевизора тогда говорил человек, которого уже месяц как не было в живых.

Полтора года назад деда не стало. Не стало единственного родного человека в жизни Зинки. У неё, как и положено, были мама и папа, но в Зинкином случае только формально. Дед был в её жизни всем: отцом, матерью, наставником и учителем. Все двадцать два года она жила под сиянием собственного солнца по имени Савелий Сергеевич Штольц. Полтора года назад это солнце потухло, и его до сих пор никто так и не смог заменить в её жизни, да что там заменить, никто даже не смог включить обычную лампочку. Зинка очень надеялась, что это будет Тимур, но, видимо, зря.

Уже после смерти деда Зинка узнала о гениальном изобретении, системе «Дилетант», которую создал профессор психологии Савелий Сергеевич Штольц. Она заключалась в том, что четыре правильно подобранных неподготовленных новичка смогут раскрыть сложное преступление. Секрет успеха же был в подборе Дилетантов и их правильном сочетании друг с другом, а самое главное, в том, что у них был не замыленный шаблонами взгляд на расследование и оттого свежий и интересный. В команде работа разных психотипов давала поразительный эффект.

Сейчас Зинка продолжила дело, созданное дедом, и даже с помощью Алексея и Эндрю усовершенствовала программу. «Сарафанное радио» работало хорошо. На закрытых приёмах люди перешёптывались об элитном детективном агентстве, которое никогда не допускает ошибок и всегда распутывает даже самые сложные и безнадёжные дела. Правда, и берут дорого, и принимают людей только по рекомендации, но результат стопроцентный.

Мир потихоньку возвращался, и первая удушающая реакция стала отступать, вновь позволяя лёгким получать воздух, а голове размышлять.

– Мотя, ты ещё на связи? – вспомнив про подругу, Зинка вытащила смартфон со светящимся экраном из сумочки.

– Да, шеф, я здесь, – ответила Матильда виновато, словно была причастна к странным событиям, происходящим сейчас в «избе».

– Я буду пиццу, бургер и наполеон, – сказала она, окончательно придя в себя.

– Поняла, шеф, включаем режим повышенного страдания, – быстро сделала вывод Матильда, уже немного зная свою приятельницу и её привычки.